Избирательная кампания в Госдуму Российской Федерации шестого созыва по Чувашской Республики (4 декабря 2011 года)

Г.И.Тафаев

ФГБОУ ВПО «ЧГПУ им. И.Я.Яковлева»

 

Избирательная кампания в Госдуму Российской Федерации шестого созыва по Чувашской Республики (4 декабря 2011 года)

Модернизация политической системы в Российской Федерации продолжается. С 1 января 2012 года президент Чувашии М.В. Игнатьев будет называться главой республики.

Григорий Голосов в статье «Электоральный авторитаризм в России»[1] о престиже власти в РФ пишет, что сейчас уже мало кто вспомнит, что в конце 90-х годов основной претензи­ей, которую многие исследователи и аналитики предъявляли к несостоявшейся, по их мнению, российской демократии, было отсутствие государственного единства. Спустя несколько лет, после думских выбо­ров 2007 года, когда крах российского демо­кратического проекта стал вполне очевид­ным, среди главных изъянов стали называть ограничения на свободу слова и ассоциаций, нечестные избирательные практики, инфор­мационную монополию и прочие проявле­ния электорального авторитаризма — не только в его российской разновидности, но и в сравнительной перспективе. В этой статье будет показано, что отношения между Центром и периферией сыграли ключевую роль в оформлении политического порядка, сложившегося в России по итогам двух пре­зидентских сроков Владимира Путина. При этом авторитаризм отнюдь не был неизбеж­ным следствием политики, направленной на восстановление государственного единства. Напротив, авторитарный выбор был сделан в условиях, когда основные элементы демо­кратического подхода к решению проблемы были налицо не только в теории, но и в некоторых практических действиях правящей группы. О полномасштабной авторитарной реакции можно говорить лишь с осени 2004 года, когда были отменены прямые губернаторские выборы.[2]

Как известно, в субъектах президенты стали рекомендоваться Москвой (центром). Такая ситуация наметилась с 2005 г. Н.В. Федоров управлял республикой с 1993 года и в течение 10 лет избирался в 1993, 1997, 2001 гг. в последующем Н.В. Федоров и М.В. Игнатьев были рекомендованы (назначены). Как отмечает Г. Голосов антикоммунистическая коалиция во главе с Борисом Ельциным, пришедшая к власти в России в начале 90-х годов, отказалась от сво­бодных выборов как средства окончательной легитимации нового политического режима. Этот стратегический шаг дорого обошелся стране. В частности, Россия упустила шанс начать формирование общенациональной партийной системы в тот самый момент, когда для этого существовали относительно благоприятные условия. Но не менее важно, что отказ от проведения выборов на субна­циональном уровне, который был закреплен мораторием, введенным в конце 1991 года, стал решающим фактором консервации реги­ональных элит. Этот мораторий не был универсальным: он не касался республик в соста­ве РФ, многие из которых как раз в начале 90-х годов перешли к президентским формам правления и провели соответствующие выбо­ры, а также Москвы и Санкт-Петербурга. Но если в городах федерального значения на первых мэрских выборах победили предста­вители демократических сил, то в республи­ках президентами становились, как правило, лидеры местной партийно-хозяйственной номенклатуры, уже консолидировавшие свои властные позиции в качестве глав законода­тельной власти.[3]

Чувашская Республика отличалась от регионов Татарстан, Башкортостан. Н.В. Федоров представлял демократическое движение Чувашии.

Таким образом, вторая половина 90-х годов была периодом становления регио­нальных политических режимов, причем происходило оно на сугубо авторитарной основе. В тех регионах, где власть не смени­лась, ельцинские назначенцы рассматривали демократический мандат как санкцию на окончательное искоренение оппозиции. А там, где к власти пришла оппозиция, дру­гой оппозиции просто не осталось: пораже­ния ельцинских назначенцев обычно вели к их полному устранению с политической арены; в целом ряде случаев они просто покидали регион вместе с наиболее лояльными клиентами. Важной особенностью авторитарных региональных режимов второй половины 90-х годов было то, что, независимо от своего происхождения, они существовали в значительной изоляции от федеральных властей. Губернаторы, в том числе и многие недавние оппозиционеры, демонстрировали внешнюю лояльность Центру, но при этом исходили из того, что в обмен на лояльность Москва должна полностью устраниться от вмешательства в их «внутренние» дела. Именно в это время на страницах газет появилась метафора «региональный феодализм», — пусть и не очень точная, но подразумевающая как зна­чительный уровень децентрализации.

По мнению Голосова, среди этих регионов уже тогда выделялись республики Поволжья и Северного Кавказа. Ситуацию, сложившуюся в стране к концу 90-х годов, можно было бы описать термином «автори­тарная децентрализация».

Каким был механизм выборов, который сохранился в начале XXI в. в России?

Относительный успех «Единой России» в декабре 2003-го был во многом обусловлен тем, что в списки «партии власти» вошли многие губернаторы, тем самым взяв на себя политическую ответственность за резуль­таты выборов на вверенных территориях. Однако решающей проверкой новой стра­тегии на эффективность должно было стать распространение этой политической модели на региональную политику. Действительно, выборы законодательных собраний в 13 регионах, состоявшиеся в декабре 2003-го — марте 2004 года, в целом дали результа­ты, мало отличавшиеся от итогов думских выборов. В среднем «Единая Россия» полу­чила на этих выборах 46,2 проц. голосов, КПРФ - 13,8 проц, ЛДПР - 8 проц., все другие партии, вместе взятые, — 25,6 процента. Средняя доля голосов, потерянных в резуль­тате голосования «против всех» и подачи недействительных бюллетеней, составила 11,4 процента. При этом средняя доля мест в региональных легислатурах, полученных «Единой Россией» (55,6 проц.), значительно превзошла уровень поддержки избирателей. Произошло это не только благодаря тому, что «партия власти» успешно выступала в одномандатных округах, но и оттого, что она получала наибольший выигрыш за счет «потерянных» голосов (голосование «против всех» и за партии, не преодолевшие установ­ленные барьеры в пропорциональной части избирательной системы).

Однако уже осенью 2004-го сложившаяся как будто система начала давать сбои. Об этом свидетельствуют результаты выборов 19 региональных законодательных собраний, состоявшихся в октябре 2004-го — мае 2005 года. Средняя доля голосов, поданных за «Единую Россию», катастрофически просела до 28,4 проц., КПРФ улучшила свой показа­тель до 16,1 проц., а ЛДПР — до 8,5 процента. В значительном выигрыше остались все остальные партии, которым удалось вместе взять 31,4 проц. голосов. Правда, при этом очень значительно, до 17 проц., возросла и средняя доля потерянных голосов.[4]

Выборы 4 декабря 2011 г. показали, что процесс «вымирания» малых партий продолжается. Например, ВЦИОМ (27.11. 2011 г.) по социологическим опросам давал следующие итоги.

Партия «Единая Россия»- 53,7 %

КПРФ- 16,7 %

ЛДПР- 11,6 %

Партия «Справедливая Россия»- 10 %

Яблоко- 4,2 %

Патриоты России- 0,2 %.

Таким образом, Яблоко, Патриоты России, Правое дело не могли достичь 5-7 %. «Малые партии» уходили в прошлое. Исследователи отмечали, что наиболее очевидная задача состояла в том, чтобы лишить губернаторов возмож­ности создавать избирательные блоки, назва­ния которых апеллировали бы к региональ­ным идентичностям избирателей. С осени 2005 года создание избирательных блоков на федеральных и региональных выборах было просто-напросто запрещено. Но некоторые губернаторы, стремясь разнообразить состав местных легислатур и тем самым сохранить над ними контроль, использовали различные партии, в том числе малые. Скажем, на выбо­рах в Иркутской области в октябре 2004-го помимо списка «Единой России» «губерна­торскими» считались Аграрная партия и Социалистическая единая партия России. Чтобы воспрепятствовать губернаторам в «диверсификации» местных легислатур, Центр создал условия, которые способство­вали форсированному вымиранию малых партий. Для этого были внесены изменения в закон «О политических партиях», при­нятые в декабре 2004 года. Минимальная численность партий была поднята до 50 000 человек, причем это требование должны были выполнить к началу 2007-го как уже зарегистрированные организации, так и новые соискатели государственной реги­страции. Не удивительно, что из 46 партий, официально существовавших в декабре 2003 года, до следующих думских выборов дотяну­ли лишь 15. Кроме того, серьезный удар по малым партиям на региональных выборах нанесло введенное в июле 2005-го верхнее ограничение заградительных барьеров на уровне семи процентов. Формально направ­ленное против завышения барьеров, это нововведение фактически привело к установ­лению «семипроцентщины» почти на всех региональных выборах.

Другой урок, извлеченный правящей группой из опыта выборов 2004-го — пер­вой половины 2005 годов, состоял в том, что законодательное регулирование политических процессов требует длительного времени. Если же возникающие проблемы необходимо решить в короткий срок, то следует прибегнуть к политическим сред­ствам. К числу таких проблем, в частности, относилось успешное выступление «Родины» и РПП на региональных выборах. А потому с осени 2005 года начинается планомерная кампания против этих двух партий. Первой жертвой стала РПП. Из 12 выборов, проходивших в октябре—декабре 2005 года, она выдвигала списки на девяти, но до участия в выборах дошли лишь два из них. В семи регионах списки РПП либо не были завере­ны или зарегистрированы, либо были сняты с регистрации. Официально объявленные причины снятия партии с выборов носили технический характер: где-то она не по уста­ву провела конференцию, на которой выдви­гались кандидаты, где-то собранные ею подписи оказались недействительными, а где-то выдвинутые кандидаты вдруг решили добровольно отказаться от участия в выборах.

Уже в конце 2005 года Валерий Гартунг лишился руководящего положения в пар­тии. Вскоре та же участь постигла Дмитрия Рогозина в «Родине». Этому предшествовало не только сенсационное снятие партии с выборов Московской городской думы в дека­бре 2004-го, но и серия гораздо более рутин­ных, по образцу РПП, мероприятий в марте 2006 года, когда из восьми выдвинутых спи­сков «Родины» до выборов дошел лишь один. Лишившись эффективного руководства, обе партии были фактически разгромлены. Что касается СПС, то он не стал объектом пре­следования, поскольку почти не выдвигал списков на выборах осени 2005-го — весны 2006 года.

Все эти мероприятия способствовали укреплению позиций «Единой России» в электоральном сезоне, продолжавшемся с октября 2005-го по март 2006 года. На выбо­рах двадцати законодательных собраний результат «Единой России» в среднем соста­вил 42,9 проц., КПРФ набрала в среднем 15 проц., ЛДПР — 8,9 проц., а остальные партии, вместе взятые, — 24,8 процента. Довольно большое число избирателей, 11,6 проц., воспользовалось сохранявшейся воз­можностью протестного голосования. В даль­нейшем очередная реформа избирательного законодательства отменила строку «против всех» в избирательном бюллетене.

Таким образом, предпринятые феде­ральным центром меры помогли «Единой России» восстановить утраченные было позиции, но серьезного прорыва по сравне­нию с началом электорального цикла не обес­печили — общественная поддержка «Единой России» оставалась недостаточно высокой. По всей видимости, это стало одной из при­чин сложного маневрирования: кремлевские стратеги прибегли к формированию пар­тии «Справедливая Россия» путем соеди­нения остатков «Родины» и РПП с ранее маргинальной Российской партией жизни.

Последняя была создана как «резервная пар­тия власти» под началом Сергея Миронова, известного своей абсолютной лояльностью Путину и некоторым другим членам правя­щей группы. Анализ деталей этого процесса выходит далеко за рамки настоящей статьи. Достаточно высказать самую общую оценку. При создании «Справедливой России» пра­вящая группа исходила из того, что новая партия сможет внести дополнительный раскол в электорат КПРФ, в ближайшей перспективе вытеснить ее и стать второй по уровню поддержки общероссийской парти­ей. Существенного ущерба «Единой России» такая партия нанести не смогла бы.

Региональное измерение проекта состоя­ло в том, что «эсерам» позволили рекрутиро­вать довольно влиятельных представителей местных элит, обладавших относительной независимостью от губернаторов (на прак­тике наиболее эффективными фигурами такого рода оказались мэры региональных центров). Однако серия из пятнадцати региональных выборов, состоявшихся в марте — апреле 2007 года, показала, что про­ект сопряжен с рисками, которые могут пере­весить положительный эффект. Средний уровень голосования за «Единую Россию» практически не изменился (43,9 проц.), но при этом заметно улучшила свои резуль­таты КПРФ (16,3 проц.), а «Справедливая Россия», с 15,3 проц., так и осталась на тре­тьем месте. Возможно, многие избиратели, в сознании которых активные кампании «эсе­ров» пробудили левые и в целом оппозици­онные настроения, в конечном итоге прого­лосовали за КПРФ как более убедительную, с их точки зрения, оппозиционную партию (а также за СПС, который на мартовских выбо­рах 2007 года выступил весьма успешно).

Очевидно, правящая группа не желала повторения успеха «Справедливой России» и КПРФ на федеральных выборах 2007-го. А ведь дела «Единой России» могли пойти и хуже, учитывая рост инфляции, проявивший­ся в августе — сентябре. В результате на феде­ральных выборах избирателю не пришлось выбирать между двумя «партиями власти». Решение Путина возглавить список «Единой России» указывало гражданам, за какую силу следует отдавать свой голос. После этого у губернаторов, пользуясь афористическим высказыванием Егора Строева, были только две дороги — в «Единую Россию» или в тюрь­му. И они расстарались, кое-где (как в неко­торых республиках Поволжья и Северного Кавказа) с усердием, попирающим здравый смысл. Но результат был достигнут. «Единая Россия» получила конституционное большинство, КПРФ и ЛДПР — немногочисленные фракции, а «Справедливая Россия» — скром­ное думское представительство, которое, однако, в будущем сможет послужить хоро­шим плацдармом для дальнейшего вытесне­ния КПРФ за пределы политического поля.

Выборы 2011 года показали, что «Справедливая Россия» стала вытеснять не только КПРФ, но и основателя партии «Единую Россию».

Протестный электорат по Миронову проголосовал за «Справедливую Россию». В Чувашии распространялись листовки с 5 причинами почему коммунисты голосуют за Справедливую Россию.

1.   Реальная альтернатива «партии жуликов и воров». Партия СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ сегодня не та, что создавалась в 2006 году. За 5 лет партия превратилась в принципиальную системную оппозицию действующей власти как в целом в России, так и в Чувашии.

2.   КПРФ - департамент партии власти. КПРФ сегодня тоже уже далеко не та партия, которая создавалась в 1993 году. За минувшие почти 20 лет из радикальной оппозиции она превратилась в один из департаментов партии власти. И это особенно видно в Чувашии, где сращивание верхушки КПРФ с властью привела к расколу и уходу значительной части принципиальных коммунистов.

3.   Авторитетный лидер, сильная команда. Коммунисты признают, что в Чувашии нет человека, равного Анатолию Аксакову по авторитету, профессионализму и опыту. Он уже принес много пользы республике. Члены и сторонники СПРАВЕДЛИВОЙ РОССИИ - это сильная, слаженная команда единомышленников. Кандидаты от партии выдвинуты по всем округам» в Госдуму РФ и Госсовет Чувашии, широко поддержаны земляками. Партия сформирует сильное представительство в Госсовете республики и в Государственной Думе.

4.   Партия социальной справедливости. СПРАВЕДЛИВАЯ РОССИЯ на деле борется за социальную справедливость в Чувашии. Партия возвращает объекты коммунального хозяйства в собственность Чувашии, борется против передачи государственного имущества в частные руки за бесценок, выступает за прямую выборность глав районов и городов.

5.   Партия реальных дел. Партией предприняты конкретные действия, которые позволят понизить тарифы ЖКХ в Чувашии. Инициирован референдум против свалки в Новочебоксарске. Ведется комплексная работа по улучшению экологической обстановки городов и районов республики, предпринят ряд мер в отношении «Химпрома» и БОС.

Итоги по Чувашии таковы:

Результаты голосования в Чувашской Республике, %[5]

Район	Единая Россия	КПРФ	Справедливая Россия	ЛДПР
Общий итог	43,42	20,90	18,79	10,67
Алатырский район	61,19	14,35	12,86	8,56
Аликовский район	45,67	25,46	13,69	8,94
Батыревский район	64,99	13,80	10,71	5,28
Вурнарский район	53,16	16,03	16,27	8,51
Ибресинский район	57,93	19,16	10,13	7,91
Канашский район	50,91	18,01	15,30	9,49
Козловский район	45,67	19,44	18,86	9,70
Комсомольский район	52,91	21,93	11,47	6,89
Красноармейский район	48,75	18,68	15,40	10,78
Красночетайский район	52,24	19,78	14,24	7,57
Мариинско-Посадский район	54,24	18,53	13,36	8,10
Моргаушский район	47,94	18,26	15,82	12,86
Порецкий район	60,09	12,90	15,26	7,30
Урмарский район	54,93	21,05	11,57	8,78
Цивильский район	45,22	20,19	13,27	15,82
Чебоксарский район	45,15	19,65	16,99	11,3
Шемуршинский район	70,40	13,70	7,19	4,77
Шумерлинский район	55,37	18,78	13,07	7,13
Ядринский район	47,25	15,02	21,84	9,98
Яльчикский район	55,98	13,63	17,78	6,75
Янтиковский район	67,36	13,63	9,89	4,95
г.Алатырь	47,36	20,58	16,22	10,94
г.Канаш	41,51	21,17	21,47	9,71
г.Шумерля	41,58	26,17	16,34	9,80
г.Новочебоксарск	30,65	24,25	25,40	13,07
г.Чебоксары	33,21	23,97	23,24	12,46

Как видно из таблицы, Справедливая Россия по Чувашии набрала 18,79 %, а по России- 13,25 %. Наиболее активно поддерживали Справедливую Россию Ядринский, Козловский, Моргаушский, Порецкий районы ЧР, гг. Канаш, Новочебоксарск, Чебоксары.

Литература

1.   Pro et Contro. № 1 (40), январь- февраль 2008. – С.22-36.

2.   Там же- С. 22.

3.   Там же- С. 23-24.

4.   Там же- С.27.

5.   Советская Чувашия, № 221-222, 8 декабря 2011 г.