РЕЛИГИОЗНО- ЭТНИЧЕСКАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ НАРОДОВ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Тафаев Г.И.

ФГБОУ ВПО «ЧГПУ им. И.Я.Яковлева»

РЕЛИГИОЗНО- ЭТНИЧЕСКАЯ САМОИДЕНТИФИКАЦИЯ

 НАРОДОВ СРЕДНЕГО ПОВОЛЖЬЯ

Результаты Всероссийской переписи населения (2002 г., 2010 г.) высветили ряд серьезных проблем.

•    Численность народов России продолжает резко падать;

•    Малые народы России исчезают;

•    Наиболее активно ассимилируются христианские этносы;
•    Сохраняется тенденция роста только со стороны мусульманских этносов России.
Обратите внимание на таблицу 1 Всероссийской переписи населения 2010 года.
Таблица 1.

 

По народам (этносам) Среднего Поволжья в минусе(-):
    Татары;
    Башкиры;
    Чуваши;
    Мордва;
    Удмурты;
    Марийцы.
Обратим внимание на таблицу 2.

Таблица 2.

Перепись подтвердила, что Российская Федерация является одним из самых многонациональных государств мира- представители свыше 160 национальностей проживают на территории страны, в ходе переписи было обеспечено выполнение Конституции Российской Федерации в части свободного самоопределения национальной принадлежности- При переписи населения было получено более 800 различных вариантов ответов населения на вопрос о национальной принадлежности.

Семь народов, населяющих Россию - русские, татары, украинцы, башкиры, чуваши, чеченцы и армяне, имеют численность населения, превышающую 1 млн. человек. Русские являются наиболее многочисленной национальностью, их численность составила 116 млн. человек (80% жителей страны).

Сопоставим народы Среднего Поволжья.

    2002 г., тыс. человек    2010 г., тыс. человек
Татары    5,55    5,310
Башкиры    1,673    1,580
Чуваши    1,637    1,440
Мордва    843,3    740,0
Удмурты    638,9    550,0
Марийцы    604,3    550,0

Все перечисленные православные и мусульманские народы Среднего Поволжья в минусе.
В минусе: - Татары- 244 тыс. человек
¬- Башкиры- 93 тыс. человек
- Чуваши- 193 тыс. человек
- Мордва- 103,3 тыс. человек
- Удмурты- 88,9 тыс. человек
- Марийцы-55,3 тыс. человек.
Больше всех потеряли:
    Татары;
    Чуваши;

    Мордва.
Татары исламский этнос, чуваши и мордва- христианский этносы.
В соответствии с Конституцией Российской Федерации национальная принадлежность в ходе опроса населения указывалась самими опрашиваемыми на основе самоопределения и записывалась переписными работниками строго со слов опрашиваемых. При рассмотрении национального состава населения следует иметь в виду, что на численность населения отдельных национальностей могло повлиять то, что население имело право не отвечать на вопрос о национальной принадлежности. В связи с этим в 2010 г. у 5,6 млн. человек (почти 4,0%, в 2002 г. - 1,5 млн. человек, или 1%) отсутствуют сведения о национальной принадлежности, из них о 3,6 млн. человек сведения получены из административных источников, а 2 млн. человек не определили свою национальную принадлежность.
Таким образом, для 2 млн. российских людей религиозная или этноцивилизационная самоидентификация может связано, с пониманием, что они «российский народ». Можно вспомнить, что в бывшей социалистической Югославии около 100 тыс. человек записались в национальность «югослав». Возможно, что и в Российской Федерации в начале XXI в. формируется «российская нация», которая на сегодня имеет 2 млн. человек.
Получается, что цивилизационная самоидентификация российских граждан граждан имеет тенденцию увеличиваться. В XXI в. в РФ идет процесс «американизации» российских этносов.
Например, С.П. Хантингтон отмечал (в 1993 г.) в «Столкновении цивилизаций». Он писал, что в прошлом элиты незападных стран обычно состояли из людей, в наибольшей степени связанных с Западом, получивших образование в Оксфорде, Сорбонне или Сандхерсте, и усвоивших западные ценности и стиль жизни. Население же этих стран, как правило, сохраняло неразрывную связь со своей исконной культурой. Но сейчас все переменилось. Во многих незападных странах идет интенсивный процесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням. И одновременно с этим западные, главным образом американские обычаи, стиль жизни и культура приобретают популярность среди широких слоев населения.
В пятых, культурные особенности и различим менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы армянами.
В классовых и идеологических конфликтах ключевым был вопрос; «На чьей ты стороне?» И человек мог выбирать - на чьей он стороне, а также менять раз избранные позиции. В конфликте же цивилизаций вопрос ставится иначе; «Кто ты такой?» Речь идет о том, что дано и не подлежит изменениям. И, как мы знаем из опыта Боснии, Кавказа, Судана, дан неподходящий ответ на этот вопрос, можно немедленно получить пулю в лоб. Религия разделяет людей еще более резко, чем этническая принадлежность. Человек может быть полу-французом и полу-арабом, и даже гражданином обеих этих стран. Куда сложнее быть полу-католиком и полу-мусульманином.
И, наконец, усиливается экономический регионализм. Доля внутрирегионального торгового оборота возросла за период с 1980 по 1989 г. с 51 до 59% в Европе, с 33 до 37 % в Юго-Восточной Азии, ис32до36%-в Северной Америке. Судя по всему, роль региональных экономических связей будет усиливаться. С одной стороны, успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с другой - экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации. Европейское Сообщество покоится на общих основаниях европейской культуры и западного христианства. Успех НАФТА (североамериканской зоны свободной торговли) зависит от продолжающегося сближения культур Мексики, Канады и Америки. А Япония, напротив, испытывает затруднения с созданием такого же экономического сообщества в Юго-Восточной Азии, т. к. Япония -это единственное в своем роде общество и цивилизация. Какими бы мощными ни были торговые и финансовые связи Японии с остальными странами Юго-Восточной Азии, культурные различия между ними мешают продвижению по пути региональной экономической интеграции по образцу Западной Европы или Северной Америки.
Общность культуры, напротив, явно способствует стремительному росту экономических связей между Китайской Народной Республикой, с одной стороны, и Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и заморскими китайскими общинами в других страша Азии- с другой. С окончанием холодной войны общность культуры быстро вытесняет идеологические различия. Материковый Китай и Тайвань все больше сближаются. Если общность культуры что предпосылки экономической интеграции, то центр будущего восточноазиатского экономического блока скорее всего будет в Китае. По сути дела этот блок уже складывается. Вот что пишет по этому поводу М. Вайденбаум; «Хотя в регионе доминирует Япония, но на базе Китая стремительно возникает новый центр промышленности, торговли и финансового капитала в Азии. Это стратегическое пространство располагает  мощным технологическим и производственном потенциалом (Тайвань), кадрами с выдающимися навыками в области организации, маркетинга и сферы услуг (Гонконг), плотной сетью коммуникаций (Сингапур), мощным финансовым капиталом (все три страны), а также необъятными земельными, природными и трудовыми ресурсами (материковый Китай),., Это влиятельное сообщество, во многом строящееся на развитии традиционной клановой основы, простирается от Гуанчжоу до Сингапура и от Куала-Лумпура до Манилы. Это - костяк экономики Восточной Aзии».

Что мы видим в России? На этот вопрос 23 января 2012 г. в «Независимой газете» в статье «Национальный вопрос» попытался ответить В.В.Путин. «При всей внешней схожести ситуация у нас – принципиально иная. Наши национальные и миграционные проблемы напрямую связаны с разрушением СССР, а по сути, исторически – большой России, сложившейся в своей основе еще в XVIII веке. С неизбежно последовавшей за этим деградацией государственных, социальных и экономических институтов. С громадным разрывом в развитии на постсоветском пространстве.
 Продекларировав 20 лет назад суверенитет, тогдашние депутаты РСФСР в запале борьбы с «союзным центром» запустили процесс строительства «национальных государств», причем даже внутри самой Российской Федерации. «Союзный центр», в свою очередь, пытаясь давить на оппонентов, начал вести закулисную игру с российскими автономиями, обещая им повышение «национально-государственного статуса». Сейчас участники этих процессов перекладывают вину друг на друга. Но очевидно одно – их действия в равной степени и неизбежно вели к развалу и сепаратизму. И у них не нашлось ни мужества, ни ответственности, ни политической воли – чтобы последовательно и настойчиво отстаивать территориальную целостность Родины.
 То, в чем, возможно, не отдавали себе отчет инициаторы «затей с суверенитетами», – все остальные, в том числе и за рубежами нашего государства, – поняли очень четко и быстро. И последствия не заставили себя ждать.
 С распадом страны мы оказались на грани, а в отдельных известных регионах – и за гранью гражданской войны, причем именно на этнической почве. Огромным напряжением сил, большими жертвами эти очаги нам удалось погасить. Но это, конечно, не означает, что проблема снята.
Однако даже в тот момент, когда государство как институт критически ослабело, Россия не исчезла. Произошло то, о чем Василий Ключевский говорил применительно к первой русской Смуте: «Когда надломились политические скрепы общественного порядка, страна была спасена нравственной волей народа».
И, кстати, наш праздник 4 ноября – День народного единства, который некоторые поверхностно называют «днем победы над поляками», на самом деле – это «день победы над собой», над внутренней враждой и распрями, когда сословия, народности осознали себя единой общностью – одним народом. Мы по праву можем считать этот праздник днем рождения нашей гражданской нации.
 Историческая Россия – не этническое государство и не американский «плавильный котел», где, в общем-то, все так или иначе – мигранты. Россия возникла и веками развивалась как многонациональное государство. Государство, в котором постоянно шел процесс взаимного привыкания, взаимного проникновения, смешивания народов на семейном, на дружеском, на служебном уровне. Сотен этносов, живущих на своей земле вместе и рядом с русскими. Освоение огромных территорий, наполнявшее всю историю России, было совместным делом многих народов. Достаточно сказать, что этнические украинцы живут на пространстве от Карпат до Камчатки. Как и этнические татары, евреи, белорусы…
 В одном из самых ранних русских философско-религиозных трудов «Слово о законе и благодати» отвергается сама теория «избранного народа» и проповедуется идея равенства перед Богом. А в «Повести временных лет» так описан многонациональный характер древнерусского государства: «Вот только кто по-славянски говорит на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане… А вот другие народы: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, корсь, нарова, ливы – эти говорят на своих языках…».
Именно об этом особом характере русской государственности писал Иван Ильин: «Не искоренить, не подавить, не поработить чужую кровь, не задушить иноплеменную и инославную жизнь, а дать всем дыхание и великую Родину… всех соблюсти, всех примирить, всем дать молиться по-своему, трудиться по-своему и лучших отовсюду вовлечь в государственное и культурное строительство».
 Стержень, скрепляющая ткань этой уникальной цивилизации – русский народ, русская культура. Вот как раз этот стержень разного рода провокаторы и наши противники всеми силами будут пытаться вырвать из России – под насквозь фальшивые разговоры о праве русских на самоопределение, о «расовой чистоте», о необходимости «завершить дело 1991 года и окончательно разрушить империю, сидящую на шее у русского народа». Чтобы в конечном счете – заставить людей своими руками уничтожать собственную Родину.
 Глубоко убежден, попытки проповедовать идеи построения русского «национального», моноэтнического государства противоречат всей нашей тысячелетней истории. Более того, это кратчайший путь к уничтожению русского народа и русской государственности. Да и любой дееспособной, суверенной государственности на нашей земле.
 Когда начинают кричать: «Хватит кормить Кавказ», – ждите, завтра неизбежно последует призыв: «Хватит кормить Сибирь, Дальний Восток, Урал, Поволжье, Подмосковье…». Именно по таким рецептам действовали те, кто привел к распаду Советский Союз. Что касается пресловутого национального самоопределения, которым, борясь за власть и геополитические дивиденды, не раз спекулировали политики самых разных направлений – от Владимира Ленина до Вудро Вильсона, – то русский народ давно самоопределился. Самоопределение русского народа – это полиэтническая цивилизация, скрепленная русским культурным ядром. И этот выбор русский народ подтверждал раз за разом – и не на плебисцитах и референдумах, а кровью. Всей своей тысячелетней историей».

Моя позиция следующая:
1.    Этическая (нерусская) элита российских регионов воспитана на русской культуре и воспринимает (элита) себя в процессе русской (православной) самоидентификации. Чуваш, мордвин, марийец, удмурт по «крови» самоидентифицируются с русским.
2.    Основная масса (пролетариат по А.Дж. Тойнби) прекрасно знает русский язык, русскую культуру. Самоидентификация чуваш, мордвы, марийцев, удмуртов формируется с конца XX – начала XXI в. в направлении «российский народ».
Например, А.Ю. Майничева в статье «Проблемы этничности и самоидентификации в работах зарубежных авторов».
Отмечает, что «У бездны мрачной на краю» - так, пожалуй, можно определить существовавшее издавна в российском обществе мнение о катастрофичности положения России. И ныне предощущение краха носится в воздухе, влияет на умонастроения людей, вызывает депрессию, неверие в возможность позитивного развития событий, мирного разрешения конфликтов. Особо конфликтной зоной становится область межнациональных отношений в рамках и всей России, и локальных административных образований. Будучи многонациональным государством, Россия издавна стояла перед проблемой отношений населяющих ее народов. В настоящее время приток мигрантов из стран ближнего зарубежья и «горячих точек» в относительно благополучные районы страны и крупные города вызывает социальную напряженность, грозящую острыми столкновениями и в том числе, благодаря тому, что нарушается привычный численный баланс между представителями различных национальностей, возникает настороженность и непонимание, ведущие к крайним формам ксенофобии.

Таким образом, по мнению автора «проблема малых народов России- это известная проблема». Исследователь замечает, что особое место в межнациональных отношениях занимает вопрос о самоидентификации каждого человека с этнической группой, поскольку решение его становится основой принятия того или иного решения, осознания ценности и приемлемости определенного стиля поведения, готовности поддержать избранное общественное или политическое движение. Закономерно связан с проблемой самоидентификации и вопрос о смысле понятия «этничность», изучение содержания которого приобретает теоретическую направленность. Пока основной задачей авторов, занимающихся изучением различных аспектов культуры этнических общностей и проблемами взаимодействия этнических групп, остается формулировка собственного мнения по проблеме этничности, самосознания, самоидентификации, но не обобщение уже имеющихся позиций. Одним из исключений можно считать статьи Йохана Лемана (Johan Leman) и Вернера Соллорса (Werner Sollors), где авторы определенное место уделил аналитическому обзору литературы, касающейся определению этничности. В капитальной монографии Д. Хартмана (D. Hartmann) и страница Корнелла (S. Cornell) и коллективном труде «Культура, этничность и самоидентификация», изданном под редакцией В. Маккриди (W. McCready) вопросам историографии посвящены лишь отдельные отрывки. В 1994 г. было опубликовано второе издание капитального труда Джозефа Храбы (Joseph Hraba), «Американская этничность», в котором автор представил кроме обзора теоретических аспектов изучения этничности, большой корпус фактических данных, подтверждающий различные положения теории. Не придерживаясь ни одного из них, автор занял позицию стороннего наблюдателя, желающего лишь наиболее полно аккумулировать весь свод знаний по данному вопросу. Монография Храбы обладает исключительной ценностью, поскольку может служить систематизированным источником разнообразных данных о роли общественных наук в изучении этнических взаимодействий, о направлениях исследований проблем этничности, о теории этнических конфликтов, о месте различных этносов в американском обществе.
1.    Может 2 млн. россиян, которые не отнесли себя к этносам России в раздумье, а может они уже определились «российский», но не ответили.
2.    Может исследователям следует серьезнее углубиться в понятие «американская нация», «российская нация».
Да и автор статьи так считает.
Сейчас уже появилась насущная необходимость в осмыслении накопленного опыта и анализа мнений о содержании понятия «этничность» и проблемах самоидентификации, высказанных в этнографической и этнологической литературе. Данная работа была задумана, чтобы в какой-то мере восполнить имеющийся пробел и представить историографический обзор мнений зарубежных авторов по указанной проблематике. Разумеется, крайне трудно в небольшой статье охватить труды всех исследователей, внесших свой вклад в разработку предложенной темы, поэтому круг анализируемых исследовательских работ ограничен статьями и монографиями ученых, опубликованными в последней трети XX в. на английском языке и посвященными теоретическим аспектам изучения этничности.

А.Ю. Майничева в статье пишет следующее, в 1996 г. в США вышло в свет издание «Теории этничности: хрестоматия классических работ», в котором были собраны опубликованные в течение XX столетия исследования, получившие мировое признание. Вместо предисловия помещена статья Вернера Соллорса (Werner Sollors), в 1981 г. опубликованная в журнале «Америкен Квотерли» («Аmerican Quaterly»), куда было внесено несколько дополнительных разделов. Автор выбирает шесть узловых, по его мнению, проблем американской этничности, вокруг которых сосредоточены исследования современных авторов: «этничность как принадлежность к этносу», «этничность и классовость», «содержание и смысл этнической самоидентификации в современности», «этническое ядро и установление границ», «ассимиляция и плюрализм», «раса и этничность».
 С.П. Хантингтон так же обращает серьезное внимание на цивилизацию, религиозную самоидентификацию. В частности он замечает, что определяя собственную идентичность в этнических или религиозных терминах, люди склонны рассматривать отношения между собой и людьми другой этнической принадлежности и конфессии как отношения «мы» и «они». Конец идеологизированных государств в Восточной Европе и на территории бывшего СССР позволил выдвинуться на передний план традиционным формам этнической идентичности и противоречий. Различия в культуре и религии порождают разногласия по широкому кругу политических вопросов, будь то права человека или эмиграция, коммерция или экология. Географическая близость стимулирует взаимные территориальные претензии от Боснии до Минданао. Но что наиболее важно — попытки Запада распространить свои ценности: демократию и либерализм - как общечеловеческие, сохранить военное превосходство и утвердить свои экономические интересы наталкиваются на сопротивление других цивилизаций. Правительствам и политическим группировкам все реже удается мобилизовать население и сформировать коалиции на базе идеологий, и они все чаще пытаются, добиться поддержки, апеллируя к общности религии и цивилизации.
Таким образом, конфликт цивилизаций разворачивается на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борьбу, зачастую кровопролитную, за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности.
В России мы можем увидеть, что исламские народы ориентируются на поддержку их со стороны мусульманских стран. Строительство мечетей в Казане и Чечне показали, что ислам финансирует их  «со стороны зарубежных стран». В.В.Путин в статье «Национальный вопрос» пишет, что «Российский опыт государственного развития уникален. Мы многонациональное общество, но мы единый народ. Это делает нашу страну сложной и многомерной. Дает колоссальные возможности для развития во многих областях. Однако, если многонациональное общество поражают бациллы национализма, оно теряет силу и прочность. И мы должны понимать, какие далеко идущие последствия может вызвать попустительство попыткам разжечь национальную вражду и ненависть к людям иной культуры и иной веры.
 Гражданский мир и межнациональное согласие – это не один раз созданная и на века застывшая картина. Напротив, это постоянная динамика, диалог. Это – кропотливая работа государства и общества, требующая очень тонких решений, взвешенной и мудрой политики, способной обеспечить «единство в многообразии». Необходимо не только соблюдение взаимных обязательств, но и нахождение общих для всех ценностей. Нельзя насильно заставить быть вместе. И нельзя заставить жить вместе по расчету, на основе взвешивания выгод и затрат. Такие «расчеты» работают до момента кризиса. А в момент кризиса начинают действовать в обратном направлении.
 Уверенность, что мы можем обеспечить гармоничное развитие поликультурной общности, опирается на нашу культуру, историю, тип идентичности. Можно вспомнить, что многие граждане СССР, оказавшиеся за рубежом, называли себя русскими. Причем сами считали себя таковыми независимо от этнической принадлежности. Интересен и тот факт, что этнические русские нигде и никогда, ни в какой эмиграции не составляли устойчивых национальных диаспор, хотя и численно, и качественно были представлены весьма значительно. Потому что в нашей идентичности – другой культурный код.
 Русский народ является государствообразующим – по факту существования России. Великая миссия русских – объединять, скреплять цивилизацию. Языком, культурой, «всемирной отзывчивостью», по определению Федора Достоевского, скреплять русских армян, русских азербайджанцев, русских немцев, русских татар… Скреплять в такой тип государства-цивилизации, где нет «нацменов», а принцип распознания «свой–чужой» определяется общей культурой и общими ценностями.
 Такая цивилизационная идентичность основана на сохранении русской культурной доминанты, носителем которой выступают не только этнические русские, но и все носители такой идентичности независимо от национальности. Это тот культурный код, который подвергся в последние годы серьезным испытаниям, который пытались и пытаются взломать. И тем не менее он, безусловно, сохранился. Вместе с тем его надо питать, укреплять и беречь.

Огромная роль здесь принадлежит образованию. Выбор образовательной программы, многообразие образования – наше несомненное достижение. Но вариативность должна опираться на незыблемые ценности, базовые знания и представления о мире. Гражданская задача образования, системы просвещения – дать каждому тот абсолютно обязательный объем гуманитарного знания, который составляет основу самоидентичности народа. И в первую очередь речь должна идти о повышении в образовательном процессе роли таких предметов, как русский язык, русская литература, отечественная история – естественно, в контексте всего богатства национальных традиций и культур.
 В некоторых ведущих американских университетах в 20-е годы прошлого века сложилось движение за изучение западного культурного канона. Каждый уважающий себя студент должен был прочитать 100 книг по специально сформированному списку. В некоторых университетах США эта традиция сохранилась и сегодня. Наша нация всегда была читающей нацией. Давайте проведем опрос наших культурных авторитетов и сформируем список 100 книг, которые должен будет прочитать каждый выпускник российской школы. Не вызубрить в школе, а именно самостоятельно прочитать. И давайте сделаем выпускным экзаменом сочинение на темы прочитанного. Или по крайней мере дадим молодым людям возможность проявить свои знания и свое мировоззрение на олимпиадах и конкурсах.
 Соответствующие требования должна задавать и государственная политика в области культуры. Имеются в виду такие инструменты, как телевидение, кино, Интернет, массовая культура в целом, которые формируют общественное сознание, задают поведенческие образцы и нормы.
 Вспомним, как американцы с помощью Голливуда формировали сознание нескольких поколений. Причем внедряя не худшие – и с точки зрения национальных интересов, и с точки зрения общественной морали – ценности. Здесь есть чему поучиться.
Подчеркну: никто не покушается на свободу творчества – не о цензуре речь, не о «казенной идеологии», а о том, что государство обязано и имеет право и свои усилия, и свои ресурсы направлять на решение осознанных социальных, общественных задач. В том числе и на формирование мировоззрения, скрепляющего нацию.
 В нашей стране, где у многих в головах еще не закончилась гражданская война, где прошлое крайне политизировано и «раздергано» на идеологические цитаты (часто понимаемые разными людьми с точностью до противоположного), необходима тонкая культурная терапия. Культурная политика, которая на всех уровнях – от школьных пособий до исторической документалистики – формировала бы такое понимание единства исторического процесса, в котором представитель каждого этноса, так же как и потомок «красного комиссара» или «белого офицера», видел бы свое место. Ощущал бы себя наследником «одной для всех» – противоречивой, трагической, но великой истории России.
 Нам необходима стратегия национальной политики, основанная на гражданском патриотизме. Любой человек, живущий в нашей стране, не должен забывать о своей вере и этнической принадлежности. Но он должен прежде всего быть гражданином России и гордиться этим. Никто не имеет права ставить национальные и религиозные особенности выше законов государства. Однако при этом сами законы государства должны учитывать национальные и религиозные особенности.
 Считаю, что в системе федеральных органов власти необходимо создать специальную структуру, отвечающую за вопросы национального развития, межнационального благополучия, взаимодействия этносов. Сейчас эти проблемы находятся в ведении Министерства регионального развития и за ворохом текущих задач вытесняются на второй, а то и третий план, и такую ситуацию надо исправить.
 Это не должно быть стандартное ведомство. Скорее речь должна идти о коллегиальном органе, который взаимодействует непосредственно с президентом страны, с руководством правительства и имеет определенные властные полномочия. Национальная политика не может писаться и реализовываться исключительно в кабинетах чиновников. В ее обсуждении и формировании должны непосредственно участвовать национальные, общественные объединения.
 И, конечно, мы рассчитываем на активное участие в таком диалоге традиционных религий России. В основе православия, ислама, буддизма, иудаизма – при всех различиях и особенностях – лежат базовые, общие моральные, нравственные, духовные ценности: милосердие, взаимопомощь, правда, справедливость, уважение к старшим, идеалы семьи и труда. Эти ценностные ориентиры невозможно чем-либо заменить, и их нам надо укреплять.
 Убежден, государство, общество должны приветствовать и поддерживать работу традиционных религий России в системе образования и просвещения, в социальной сфере, в Вооруженных силах. При этом должен быть, безусловно, сохранен светский характер нашего государства».
Следует помнить, что по мере их обогащения исламская элита и предприниматели будут черпать финансы в арабских странах. С.П. Хантингтон обращает внимание на то, что этносы России будут ориентироваться не на идеологию, а на религию.
В России XXI в., к сожалению, нет культурно- религиозного единства, сказалось на итогах «Всероссийской переписи населения» по этносам (2002 г., 2010 г.). Обратим внимание на статью А.Ю. Майничевой.
В. Соллорс пишет, что понятие этничности является продуктом современности. В США оно распространилось благодаря журналу «Янки Сити Сериес» («Yankee City Series»), первый том которого был опубликован в 1941 г. Один из печатавшихся в этом издании авторов, В. Ллойд Ворнер (W. Lloyd Warner), описывая результаты своих исследований в г. Ньюбурипорт, Массачусетс, выбрал и ввел в употребление понятие, по значимости соответствующее основополагающим категориям возраста, пола, конфессии, класса. Это был термин, который должен был выразить групповую этническую определенность на более широкой основе, чем «национальная принадлежность по рождению», которая не охватывает особенности ситуации с негритянским населением и потомками мигрантов, рожденными в стране иммиграции. Кроме того, к этому времени понятие «раса» уже было дискредитировано фашизмом. Ворнер был вынужден использовать термин «этничность» для «отделения индивидуума от одних слоев и идентификация его с другими». Хотя термин «этнический», введенный Ворнером, не применим к таким понятиям, как «аборигенное население» и «янки», но эти группы или сообщества можно успешно обсуждать в рамках понятия «этничность», что связано с двойственным содержанием греческого слова «ethnos» (нация, народ), которое используется по отношению как к народу вообще, так и к «чужим народам».

Этничность содержит двойную характеристику — это и общая принадлежность к этносу (разделяемая всеми американцами — в данном случае, поскольку мнение было высказано американским исследователем по отношению к своему народу) и инаковость (отличие от культуры «основного потока»). Такая неопределенность и даже парадоксальность была замечена и другими американскими исследователями и выражена Сакваном Берковичем (Sacvan Bercovitch) в книге, посвященной этнической идентификации американцев: «происходит соединение противоположностей и множественность становится главным аргументом единства». Он также придерживался мнения, что «фундаментом американской этничности является включение «неамериканского американства». Учитывая дуализм исследуемого явления неудивительно, что было трудно дать определение самого понятия этничности. Некоторые авторы вообще оставляют этот термин без определения. Понятие «этничность» используется ими «как данное», но в сочетании с определенным кругом терминов и концепций, причем чаще всего используются слова «класс» и «современность». В. Соллорс считает, что в настоящее время наиболее полное научное и теоретически оправданное определение этнических групп дано в работе Р. А. Шермерхорна (R. A. Schermerhora) «Этнические взаимоотношения: теория и практика исследований», опубликованной в 1970 и переизданной в 1978 г.: «Этническая группа является коллективом, выделяющимся из большего сообщества, по следующим признакам: представители его имеют реальных или предполагаемых предков, воспоминания об общем историческом прошлом, один или несколько символических элементов, которые играют в их культуре роль этнических маркеров. Примерами таких маркеров могут быть нормы взаимоотношений в обществе, конфессиональная принадлежность, размещение в пространстве и его восприятие, языковые особенности, племенной состав, национальность, фенотипические признаки, или комбинации вышеперечисленного. Необходимым дополнением является общность самосознания членов группы».
Интересны позиции Н.А. Хренова и И.Н. Ионова [1]. В частности И.Н, Ионов пишет, что место цивилизационной самоидентификации в исторической науке, общественной жизни и искусстве во многом определяется ролью исторического воображения, без которого она невозможна. Человеку свойственно отождествлять себя не только с собственным телом й сознанием, но и опосредованно — с той или иной общностью (родом, религиозной конфессией, государством, цивилизацией). При этом ценность собственной жизни утверждается через иные ценности, представляющиеся более высокими. Религиозная самоидентификация акцентирует идеалы Бога и церковной общины, государственническая — идеалы власти и единства страны, цивилизационная — идеалы разума или культурной традиции. Границы имперской и цивилизационной самоидентификации определил Н.А. Буланже„ разделивший в середине XVIII в. эпоху просвещенной монархии (sage police) и собственно цивилизации (civilisation), которую он определил как «триумф и расцвет разума не только в конституционной, политической и административной области, но и в области моральной, религиозной и интеллектуальной»:
Выбирая коллективную идентификацию, индивид решает глубочайшие экзистенциальные проблемы. Ведь по мнению М. Хайдегтера, смерть для каждого человека в высшей степени правдоподобна, но все же не «абсолютно» достоверна. Беря строго, смерти можно приписать все-таки «лишь» эмпирическую достоверность. Она необходимо уступает высшей достоверности, аподиктической. Такой самоочевидной достоверностью обладает, в частности, образ рода, религиозной конфессии или цивилизации. Основатель феноменологии Э. Гуссерль, отмечал, что идея европейской цивилизации ему «мыслится не как спекулятивная интерпретация нашей историчности, но как выражение поднимающегося в своей беспредпосылочной рефлексии живого предчувствия... [которое] обращается в испытанную уверенность», и осознается «благодаря последовательному аподиктическому постижению». Идентифицируя себя с цивилизацией, индивид может не останавливаться перед проблемой собственной  конечности, что высвобождает его жизненные и творческие силы [2].
Смена форм исторической самоидентификации обычно происходит в эпохи массового экзистенциального кризиса — такие как «переломное время» (вторая половина XVIII — начало XIX в.), как его называл Р. Козеллек, т.е. период становления современной цивилизационной самоидентифнкации, когда разрывались привычные коммуникативные связи и культурная традиция. В этих обстоятельствах традиционные исторические представления теряли экзистенциальную роль, нарушался батане между опытом и фантазией, действием и воображением, восприятием и представлением. Утратив надежду понять настоящее в терминах прошлого, религиозной и имперской традиции, просветители включили механизмы фантазии, представив прошлое и настоящее как часть будущего, разумно организованного общества, цивилизации.
Россия в XXI век вступила в условиях кризиса. Кризис советской системы и советского народа породил всплеск сепаратизма (Чечня), национализма (Татарстан, Башкортостан, Якутия, Калмыкия и т.д.). с одной стороны закрепились в течении 20 лет бациллы сепаратизма с этнорелигиозного национализма. С другой стороны укрепились процессы осмысленные понятия «российский народ». Кризис 2008-2011 гг. ускорил понимание необходимости формирования «российского народа».
И.Н. Ионов в статье «Цивилизационная самоидентификация как форма исторического сознания» далее отмечал, что цивилизационная самоидентификация и другие цивилизационные представления, согласно этим размышлениям, выделяются как самостоятельная форма исторического самосознания в условиях «критического» кризиса. Однако они не вечны и деформируются или распадаются в условиях «катастрофического» кризиса, который разрушает историческое сознание и релятивизирует всякие макроисторические образы и теории.

Противоречивая его позиция к либерально-демократическим процессам. Так, он замечает, что либеральная цивилизационная самоидентификация выступает в данном случае как элитистская, антидемократическая. За это ее многократно критиковали, обвиняя, в частности, в родстве с расизмом М. Фуко называл такого рода знание «властью-знанием», способом манипулирования образом реальности. Э. Сайд показал, как конкретно позитивная цивилизационная самоидентификация Запада осуществлялась за счет искажения образа Востока. Р. Полен обозначил четыре мифа, которые лежат в основании европейской цивилизационной самоидентификации. Это миф основополагающего значенчя науки (на деле «речь не идет больше о знании, ориентированном на понимание; речь идет главным образом о знании, ориентированном на деятельность и власть»), миф о христианских ценностях как основе цивилизации (на деле это — «могущество для могущества... ускорение технического прогресса становится причиной и основанием самого себя»); «миф прогресса» (на деле это стремление к росту потребления за счет духовного развития); а также «эгалитаристский миф» (порожденный борьбой с беспорядком, выступающий средством успокоения масс). Внутренние противоречия этой нарциссистской мировоззренческой системы ведут к таким негативным последствиям, как «массификация» производства, образования, культуры, вседозволенность, подмена традиции модой, целей — средствами, самораспад системы ценностей[3].
В условиях России мы можем увидеть наличие:
•    Религиозной самоидентификации (православия);
•    Цивилизационной самоидентификации (российская цивилизация, в которой сосуществуют множество этносов и ерлигий);
•    Этнокультурная самоидентификации (российский народ).

Литература
1.    Искусство и цивилизационная идентичность / отв. ред. Н.А. Хренов. - М.: Наука, 2007,- С. 169.187.
2.    Там же.- С. 169.
3.    Там же.- С.172.