Уходящая синкретическая новочувашская (национально- региональная) цивилизация

Тафаев Г.И.

Уходящая синкретическая новочувашская (национально- региональная) цивилизация

Цивилизационным символом уходящей новочувашской цивилизации в условиях XXI века окажутся произведения художников В.И. Агеева, Праски Витти и Станислава Юхтара. Синкретический мир древних болгар в XXI веке из чувашской души уходит. Творческая интеллигенция (Чувашии) все это видит и чувствует. Душа их плачет, но, к сожалению, власть от души народа очень «высока». Чувашское общество раскололось на:

·        Болгаристов;

·        Чувашистов;

·        Суваристов;

·        Нигилистов.

Кое  – что предпринималось чувашской советской властью в 50-80 гг. ХХ века, но новая власть оказалась еще дальше чем советское чиновничество.

Петр Хузангай в 1942 г. писал:

И друга ясновидица звала:

«Откликнись! Почему я не с тобою?..»

О Родина!

Чтоб вечно ты жила,

Мы и любовью жертвуем порою [1].

Была вера «Чтоб вечно ты жила». Кто из современных чувашских чиновников и депутатов скажет слова П.П. Хузангая «О Родина! Чтоб вечно ты жила».

Историки, писатели и поэты могут от сердца сказать:

·     Вера  чуваш исчезла;

·     Чуваш чувашу стал врагом;

·     Экономическая элита оторвалась от «хура халах»;

·     Чиновничество и депутаты отошли от народа.

Поэт Юрий Сементер в 60-80 гг. ХХ века верил в чувашское будущее.

Сеспель как Новый День начинает?

Семена золотые бросает.

Не на пашню летят семена —

В исторические времена! [2].

В начале XXI века (2010 г.) вера ушла. Чуваши уходят. Ушли П.П. Хузангай,  Яков Ухсай,  Г.Н. Волков и сотни чувашских писателей из гвардии патриотов.

Зря вешать голову не дам:

Что горевать по пустякам!

Лишь родились — уж начинаем

Терять отпущенное нам.

Чувашская история и культура уходят. Чувашский мир рушится и от умирает.

С одним легко справляюсь злом,

С другим покончить — нужен лом.

От всех невзгод дом укрывает,

Сам вмиг сметается огнем.

В геополитике имеется понятие «народный дом», но в жизни по Ю. Сементеру «дом сметается огнем».

Татарские исследователи полностью забрали чувашскую историю. Они отмечают.

1.  Татары пишут... я неспроста отметил про джканье: оно есть в разговорном нашем языке также у казахов, балкар-карачаевцев, на эпитафиях(джал, жите),в названии города Жукэтау (домонгольского периода)—я думаю это серьезная черта.

2.  «Нам, волжским булгарам, ничего доказывать не надо».

3.  «У нас сохранились сотни авторов булгар - мусульман, которые писали, что они булгары и говорили на булгари. (С XI по XX века язык практически не изменился)».

4.  Назовите хоть одного чавашина до ХХ века, который бы писал, что он «булгар» или хотя бы «палхар».

5.  И не надо слово «полгар» отождествлять только с «палхаром». В Европе и не только, многие народы предпочитали звуку «б» звук «п». Например, это было присуще некоторым латиноязычным народам - предкам испанцев, португальцев, а так же ранним грекам, некоторым немцам и т.д.

Поэтому в топонимике Европы и Америки встречался «полгар», «пулгар», «булгар», «болгар», «булгер», но никак не «палхар». Через звук «х», но с «б» - «балхар», «балхара» встречал в Индии и Пакистане.

Не надо забывать, что слово «палхар» - это новодел появился к сер. ХХ века. До этого его не употребляли даже чаваши.

6. Период в булгарской истории сохранил памятники гунно - булгарского языка со II века до н.э. по XII век н.э., которые читаются на казанско -булгарском языке. Но никак не на чавашском, потому что на них не встречаются чавашоподобные слова.  Чавашские слова встречаются только на булгарских памятниках, которые появляются после монголо-татарского нашествия в 80-х годах XIII века и приблизительно через 70 лет исчезают также внезапно, как и появились. Причём чавашских слов на этих камнях всего 15, часто повторяющихся слов. Остальные слова написаны на булгарском языке, которые были известны до татарского нашествия и известны до сих пор».

Фальсификация далее продолжается в книге А.Каримуллина. «Вернемся к истории Волжской Булгарии и Казанского ханства. Казанское ханство, как уже знаем, возникло я и образовалось не путем уничтожения или покорения бул­гар несуществующими татарами или какими-то другими мифическими народами, не путем уничтожения их культу­ры, замены языка булгар, их религии, верований, обрядов» образа жизни. Да и после завоевания Казанского ханства булгарский язык не был заменен языком победителей, хотя количество русского населения со временем превысило здесь до самих булгар. Как любой язык, булгарский язык пре­терпел изменения в процессе естественного развития, в первую очередь, под влиянием родственных тюркских языков, то привело только к обогащению его лексики, в частности, синонимики. Как все тюркские языки, е булгарский язык подвергался сильному влиянию арабского, частично и персидского, затем и влиянию русского языка, видимо, и финно-угорского, хотя и очень незаметному. Эти влияния не привели к возникновению новых грамматических кате­горий, ни к изменению фонетического строя языка, но как уже было отмечено» лишь способствовали обогащению лексики. Такие явления естественны, более того, необходимы, прогрессивны, т. к. обогащают языки новыми  понятиями.

При изучении истории развития   языков   необходимо учесть и специфику отдельных языков, их устойчивость или податливость к тем или другим влияниям. В индоевропейском языкознании считается, что за два тысячелетия полно­стью меняется лексический состав любого языка. Видимо, эта теория приемлема для индоевропейских языков. Но она ре приемлема для всех  языков мира, ибо не  учитывает специфику языков других семейств. Как отмечает О. Сулейменов, индоевропейские языковеды распространили эту теорию «на все языки мира, без учета их особенностей. Ошибочность такого подхода видна на сравнении индоевропей­ских и  тюркских»  языков.

Если в индоевропейских языках за сравнительно корот­кий срок коренным образом изменились структура языков, морфология, а также лексический состав, то тюркские язы­ки за тот же период не претерпели коренных  изменений. На наш взгляд, это объясняется тем, что тюркские языки к тому периоду, возможно, достигли более высокого уровня развития своего грамматического строя, создали граммати­ческие категории, не знающие исключений, строй языка и его категории выкристаллизовались. В отличие от индоевро­пейских языков тюркские языки являются агглютинативны­ми, не имеют предлогов, корень слов никогда не меняется, не меняются и суффиксы; фонетика подчинена законам син­гармонизма, ударение всегда постоянное и т. д. Чем боль­ше трудностей, тем больше исключений из правил имеется в языке, тем сильнее язык стремится к усовершенствованию и тем  быстрее меняется.

Обнаружение О. Сулейменовым тюркизмов в языке шу­мер, очень близких и сходных со словами современных тюркских языков, нас нисколько не удивляет. Работая поч­ти в той же области, мы были давно готовы к такому открытию. Нами обнаружены целые пласты тюркизмов языках индейцев Америки: племен сиу — дакота, майя, инков, ацтеков — тюркизмы, сходные и тождественные с лексикой современных тюркских языков, как по форме, так и по содержанию, относящиеся как к миру животных, топо­нимике, так и к терминам родства, глаголам и другим ка­тегориям. Более того, такие тождества между этими язы­ками обнаружены и в формах словообразования, в грам­матике, не говоря уже о том, что этим языкам свойствен сингармонизм, агглютинативность и т. д.

Если вспомним, что заселение Америки произошло ми­нимум 10 тысячелетий тому назад (есть теории, которые отодвигают эту дату на 25—50, даже на 100 тыс. лет), нас нисколько не должен удивлять «консерватизм» тюркских языков, их малая подверженность изменениям в сравнении с индоевропейскими языками. Чем совершеннее, удобнее любое оружие, тем оно дольше служит, тем дольше ос­тается без изменений.

В свете сказанного нам хотелось бы обратить внимание еще на такой факт. Тюркские письменные памятники IX—XIII веков мало чем отличаются от современных тюркских языков. Так, в «Дивану лугат ит-турки» Махму­да Кашгари, относящегося к 1072 году, как образец языка булгар приведены два песенных четверостишия, которые понятны современному читателю без всякого перевода.

Обратимся к тексту «Кодекса Куманикуса», составлен­ного католическими миссионерами в 1303 году по языку половцев, который довольно легко понятен на основе сов­ременного татарского языка. Академик В. В. Радлов, изу­чивший язык этого памятника, пришел к выводу, что современный татарский язык мало чем изменился с того времени, что язык памятника ближе всего стоит к языку казанских татар.

Некоторые литературные памятники XVIII—XIX веков, написанные высоким стилем, современный татарский чи­татель может понимать лишь в переводе. Дело в том, что такие памятники написаны с обильным употреблением ара­бизмов. Когда язык был освобожден от арабизмов,он стал намного ближе к языку тюркских памятников раннего средневековья. Как видим, даже засилье арабизмов, а так же фарсизмов, не могли изменить ни лексику, ни грамма­тического строя языка булгар, что, несомненно, связано о отмеченными выше специфическими особенностями тюрк­ских языков.

В то же время если мы возьмем памятники письменности индоевропейских народов, например, трагедии Шекспи­ра, то увидим, что англичане сегодня плохо понимают зву­чание языка Шекспира, так сильно изменилась фонетика английского языка с XVII века. Для того, чтобы донести слушателям язык того времени, англичане вынуждены сохранять орфографию времени Шекспира, которая уже далека от того» чтобы отражать современное английское произно­шение. Обратимся к языку «Слово о полку Игореве». Текст его в оригинале современному русскому читателю

практиче­ски не понятен, известен им в переводе на современный русский язык. Да и более поздний памятник, «Путешествие Афанасия Никитина в Индию», труднодоступен в оригинале и он издается для читателей в переводе на современный русский язык. Для индоевропейских народов чтение в оригинале своих памятников тысячелетней давно­сти представляет целую проблему, чего нельзя сказать о памятниках тюркской письменности [3].

Авторы считают, что язык болгар татаро- кыпчакский. Как известно, языковеды мира считают, что существовало два тюркских языка.

·     Носители R- языка (болгаро - чувашского типа);

·     Носители Z- языка (татаро - кыпчакского типа).

Следует заметить, что гунны, болгары, сувары, хазары говорили на болгаро - чувашском R- языке. Современные татарские исследователи, искажая  факты истории и языкознания навязывают своим понятия, что болгары говорили на Z- языке. Татарский автор считает, что гунны, хазары,  болгары и полов­цы-кипчаки были тюркскими народами и от них возникал каждый раз только один тюркский язык, т. е. языком этих объединений был тот же тюркский язык, а не какой-то новый или другой язык.

«Когда речь идет о классификации тюркских языков Се­верного Кавказа, Поволжья, Приуралья, Западной Сибири и Казахстана, все тюркологи едины о месте балкарского, карачаевского, татарского, башкирского, ногайского, ку­мыкского языков как языков кипчакской группы в семье тюркских. Сюда же относят и крымско-татарский, гагауз­ский, язык караимов, румынских татар. Дальнейшая подклассификация в этой группе языков уже носит больше географический характер. В эту же кипчакскую группу относятся и языки казахов, каракалпаков, ныне распрост­раненные чуть в иной географической зоне, предки которых веками обитали в тех же южнорусских степях, в большой, единой семье кипчакской степи. Вспомним «черных кло­буков»— современных каракалпаков, предки которых жи­ли и в Киевской Руси. Все эти перечисленные кипчакские народы и поныне живут виновном в тех же районах, где жили гунны, хазары, болгары, печенеги, торки, половцы-кипчаки, да и скифы, киммерийцы. Все современные наро­ды — балкары, карачаевцы, татары, башкиры, казахи, га­гаузы, каракалпаки, кумыки, ногайцы, караимы, румынские и литовские татары — относятся к кипчакской группе тюркских языков, и все они являются потомками упомяну­тых под различными именами тех крупных государствен­ных объединений и союзов Евразии, которые в разные вре­мена выступали то как хунны-гунны, то как болгары, то как половцы-кипчаки [4].

Исходя из данных подходов болгарский историк Ангел Христо утверждает, что «диалект R- языка и диалект Z- языка по сути один тюркский народ». Такая путаница в головах болгарских исследователей, конечно, не соответствует истории.

1.  Балкарцы, какрачаевцы, татары, башкиры, казахи, гагаузы и т.д. являются носителями кыпчакско - огузского тюркского языка.

2.  Болгары, сувары, хазары, чуваши являются носителями болгаро - чувашского типа языка.

Конечно, мы считаем, что носители R- языка и Z- языка могли какое- то время общаться и сосуществовать рядом на это указывают ученый А.П. Ковалевский. Так он, например, в работе «Чуваши и булгары по данным Ахмеда Ибн - Фадлана» пишет, что «Название одного народа в царстве булгар в Мешхедской рукописи пишется – «суван». Название это у Ибн-Фадлана, к сожалению, больше не повторяется. Однако в булгарском царстве несколько позднее хорошо известно название города  «Сувар». Так как мы уже видели ряд примеров, когда в Мешхедской рукописи конечное «н» стоит на месте прежнего «з», то и здесь можно с уверенностью утверждать, что в оригинале переписчика здесь стояло не «суван», а «суваз», т. е. как бы «сувар», но с точкой над «р». В правильности такого вывода мы можем убедиться. Понятно, что вопрос о диа­лектах древне - булгарского языка весьма важен и имеет пря­мое отношение к истории формирования чувашского народа.

Между тем булгарские надписи сами по себе, без привле­чения живого чувашского языка, даже при самом тщательном изучении вряд ли могут дать материал для установления отличий древнего чувашского диалекта от булгарского. Памятники эти поставлены над умершими мусульманами, а чуваши, как известно, упорно не принимали мусульманства. Если же они и принимали ислам, то в дальнейшем окончательно теряли свои языковые и этнические особенности. К тому же упомя­нутые надписи относятся к сравнительно поздней, послемонгольской эпохе, когда уже сильно было кыпчакское влияние и вся обстановка совершенно изменилась. Об этом еще будет речь дальше.

Другое дело восточные, главным образом арабоязычные, авторы, писавшие о народах и странах Среднего Поволжья до нашествия монголов. Те из них, которые побывали на месте, могли записывать географические названия, личные имена и отдельные слова так, как они их слышали, иногда непосред­ственно от местных жителей. Варианты их написания дают материал для суждения о диалектических различиях или мо­жет быть об изменении слов с течением времени. В дальней­шем изложении я постараюсь привести ряд таких вариантов.

Основной особенностью чувашского языка является то, что он не имеет в своем составе звонких звуков, а лишь глухие и полузвонкие. Все исследователи согласны с тем, что это очень древняя особенность. С. Е. Малов, относя ее к древнетюркским временам, полагает, что «исходя из этого, чувашский язык можно считать одним из древнейших тюркских языков». Это имело бы основания, если бы можно  было  установить, что булгарский диалект, как на Волге, так и в более ранние времена в степях, также обладал этой особенностью. Именно этого мнения держался не кто иной, как Н. И. Ашмарин. Однако факты все же говорят против этого предположения. Прежде всего, самое название, «болгар»,  «булгар» засвидетель­ствованное славянскими и иными памятниками, четко различающими звуки «б» и «п», «ч» и «х», показывает, что древ­ние булгары не произносили своего имени на чувашский лад «палхар». Это же касается и ряда других слов, например, заимствованных из булгарского в венгерском. Таким образом, древний чувашский диалект все же отличался от булгарского своими глухими согласными и нет основания, полагать, что это была древнетюркская особенность. По- видимому, она относится к тому языку, на котором предки чувашей говорили до при­нятия булгарского языка. Подобно тому, как в новое время, воспринимая слова русского языка, чуваши превращали звонкие согласные в глухие или полузвонкие, точно так же они ослабили звонкие согласные усваиваемого ими булгарского языка.

К сожалению, показать это фонетическое различие для X века пока что довольно трудно. Отчасти это зависит от то­го, что арабская графика не различает звуки «б» и «п», «дж» и «ч». Кроме того, восточные путешественники,  например, Ибн-Фадлан, находясь на берегах Волги, зависели от своих информаторов и переводчиков,  которые могли произносить слова на свой лад, внося элемент звонкости. Так, у Ибн-Фадлана, наряду с древним  названием реки Майны «Байнах» с конечным глухим «х», имеем название реки Утки — «Ватыу» и собственное имя вождя оппозиционной партии «Вирау» с ко­нечным звонким фрикативным «у». Между тем, поскольку эти слова относятся к древней территории чувашского племе­ни, мы ожидали бы в конце именно глухую согласную. Сле­дует, однако, учесть, что Ибн-Фадлан несомненно слышал, по - крайней мере, последнее имя в ставке царя. Поэтому конеч­ные звонкие согласные в данном случае могут быть отнесены за счет произношения окружавших его булгар. Зато весьма яркой диалектической особенностью последних двух слов является форма начального «Ва» и «Вы» резко отличающая их от первого слога названий двух рек, лежащих немного более на юг,— «Урам» и «Уран». Исходя из предыдущих форм, мы и здесь ожидали бы «Варим» и «Варан». Но мы этого не имеем. Однако, учитывая современные названия этих же рек, приходится признать, что в их начертании в Мешхедской рукописи вернее всего сказывается язык других тюрок. Эти формы были закреплены усилением кыпчакского элемента. Ведь в новейшее время и река «Утка», имевшая булгарскую форму «Ватыу», стала произноситься по-татарски «Удуа».

Заканчивая описание своего путешествия из Багдада в булгарское царство, но еще не приступив к описанию того, что он видел на новом месте, Ибн-Фадлан дает перечисление всех рек, через которые переправилось посольство, начиная от ре­ки Яика. Последними в этом списке стоят реки Майна, Утка. Ниясна (Неясловка) и, наконец, река, которую автор здесь называет Джаушыз. Правда, конечное «з» в Мешхедской руко­писи в данном случае заменено буквой «н». Но это как раз и гарантирует первоначальность этого «з» или, во всяком случае, его наличие в более ранней рукописи, вероятно, еще десятого века.

Из сочинения Ибн-Фадлана известно, что во время его прибытия к берегам Волги ставка царя булгар находилась в местности Трех Озер, ныне Чистое, Курышевское, Атманское. Отсюда следует, что до своего прибытия к царю он ре­ки Ниясны еще не переезжал. Тем более он тогда еще не побывал на реке Джаушыз, которая, очевидно, лежала где-то дальше на севере или востоке страны. Хотя он побывал на этих реках уже позднее, во время своего путешествия с царем на съезд булгарских племен, который произошел как раз на берегах этой последней реки, все же ее название в данном месте своего рассказа Ибн-Фадлан передает, возможно, в той форме, в которой он услышал его впервые, именно в форме с конечным «з» — «Джаушыз». Описывая в дальнейшем свое пребывание на этой реке, он дважды называет эту реку уже с конечным «р», т. е. «Джаушыр». Так как известно, что звуку «р» булгаро - чувашского языка в остальных тюркских языках во многих случаях соответствует звук «з», то можно предположить, что в данном слове форма с «з» объясняется произношением среднеазиатских тюрок, сопро­вождавших Ибн-Фадлана. Это объяснение вряд ли может быть оправдано, учитывая, что эта речка находилась в север­ной области булгарской территории. Вряд ли приезжие тюрки, произнося какое-либо местное название реки или племени, ни с того ни с сего стали бы произносить имеющийся в нем звук «р», как «з», тем более, что в их собственном языке звук «р» самый обычный. Если бы эта река находилась где-либо далеко на юге, напр., на караванной дороге в Среднюю Азию, то степняки могли бы называть ее как-нибудь на свой лад. Так, например, мы это видим в отношении реки Кундурча в XIV веке, о чем речь будет ниже. Но в данном случае го­раздо вероятнее, что две формы названия этой реки—Джаушыз и Джаушыр—отражают два различных произношения местного населения булгарского царства.

Для подтверждения этого предположения весьма важно следующее наблюдение Н. И. Ашмарина. В чувашском язы­ке «вар» значит «овраг», а также «живот», «желудок», «внут­ренности (человека)». Йордан сообщает, что гунны этим словом называли реку Днепр. В других тюркских языках этому слову закономерно соответствует форма с «з» («Озу» или «Узу»—древ­нее тюркское название Днепра, «озак», «озок»— «внутренность», «чрево», «грудь», «речка» и т. п.). Однако в чувашском языке есть и другое слово этого же корня—«васан» (в современном произношении «с» слабо озвучено)—«лощина, неглубокое от­логое сухое русло, по которому в дождь и весною течет вода». Этому слову в других тюркских языках соответствует «узан», «озан» и т. п. Казалось   бы, что в чувашском языке соответ­ствующее слово должно бы произноситься, как «варан». Одна­ко здесь мы все таки имеем звук «с(з)»—васан. «Последнее слово, — замечает по этому поводу Н. И. Ашмарин,—любопытно в том отношении, что оно доказывает весьма наглядно тот смешанный характер фонетических явлений, который уже давно замечен исследователями в языке чуваш». Однако Н. И. Ашмарин все же нашел обе эти формы, и «васан» и «варан» в географических названиях центральной части Булгарского царства. Именно, название озера Еган-Базан  он восстанав­ливает как древнее название, которое по-чувашски звучало бы «юхан васан», и название реки Баран (правый приток Майны), представляющее форму «варан». Таким образом перед нами два диалектических варианта одного и того же геогра­фического термина, сохранившихся на сравнительно небольшой территории. Варианты эти древние, так как обе формы с на­чальным «ва» типично булгаро - чувашские.

К этой же географической номенклатуре можно добавить еще одно слово, отражающее то же диалектическое расхождение в древнем булгаро -чувашском языке, именно чувашское— «тинес» (море). Непосредственно из булгарского оно нам неизве­стно, но заимствованное из булгарского венгерское слово tenger доказывает, что это слово в булгарском имело конечное «р».

К той же категории «исключений» относится и слово «кус» (глаз). В других тюркских языках конечная согласная этого слова – «з», так что в чувашском языке мы ожидали бы «р». Какая форма имелась в булгарском языке неизвестно.

Что касается реки Джаушыр(з), то сейчас она, повидимому, сохранила свое название в булгаризированной форме со звуком «р» —Гаушерма. Это, как увидим дальше, определилось ее положением  на северо-восточной   окраине  булгарского царства. Другой пример аналогичного двойного названия име­ем на южной окраине Волжской Булгарии, именно «Кундурча» и «Кундузча». В настоящее время это название в первой своей форме обозначает реку,  вливающуюся  в  реку Сок, левый приток Волги у Самарской Луки. Обе формы этого названия встречаются у авторов, описывавших поход Тимура против Тохтамыша в 1391 году, причем разгром Тохтамыша произо­шел именно в этой местности. Второй вариант с «з» отража­ет кыпчакское произношение, первый же вариант «Кундурча» — местный, поскольку он сохранился и в наше время. Однако, этот последний может быть отнесен к несколько более позд­нему времени (XI—начало XIII в.), когда влияние Булгарского царства было здесь наиболее сильным. При Ибн-Фадлане на­звание этой реки  звучало как-то иначе,  вроде «Кунчулу» (203а 7), т. е. на месте «з» и «р» стояло «л». Таким образом, бытование тех или иных названий зависело от смены разно­родного населения этой местности.

Варианты более ранних форм названия болгар—«булгар» и «баргаз», как увидим далее, дают основание видеть диалек­тические различия у булгарских племен, живших еще на Северном Кавказе и Причерноморье [5].

Вывод

1.  Приведенные примеры показывают, что в Урало - Поволжском  регионе идет жесткая конфронтация по проблеме древнеболгарской истории и культуре;

2.  Татарские авторы с 40 -50 гг. ХХ века фактически полностью изъяли древнеболгарскую историю у болгаро - чуваш;

3.  Чувашские историки находятся в обороне, а многие из-за страха не хотят заниматься историей Волжской Болгарии;

4.  Среди чувашских историков все чаще можно услышать, что болгары сами по себе, а чуваши сами по себе, «у чуваш не было цивилизации»;

5.  Разногласия существует и по древнеболгарскому языку, истории, культуре;

6.  В Чувашской Республике  наблюдается идейно - политически и историко-культурное деление на:

·        Болгаристов;

·        Чувашистов;

·        Суваристов;

·        Нигилистов.

7.  К сожалению, численность чувашского этноса в России уменьшается, а доля татар в Чувашской Республике растет ежегодно. Растет экономическое влияние, а с нею и исламское проникновение в  чувашский духовный мир.

Литература

1.  Хузангай, П.П. Вечерняя тень / П.П. Хузангай – Чебоксары, 1987. - С. 107.

2.  Сементер, Ю.С. Емерсем парассе ала/ Ю.С. Сементер, 2010. – С. 63.

3.  Каримуллин, А.Г. Татары: этнос и этноним / А.Г. Каримуллин – Казань, 1989. – С. 55-58.

4.  Там же. – С. 94- 95.

5.  Ковалевский, А.П  Чуваши и булгары по данным Ахмеда Ибн- Фадлана / А.П. Ковалевский – Чебоксары, 1954. – С.14- 20.