Античувашские фальсификации древнечувашской истории казанскими авторами

Тафаев Г.И.

Античувашские фальсификации древнечувашской истории казанскими авторами

Процесс античувашской фальсификации казанскими авторами древнечувашской (древнеболгарской) истории начался с сер. XIX века. К сожалению, чувашские исследователи обратили на это внимание  только в начале ХХ в., и активно приступили к аргументированному ответу только с начала ХХ в.

Наиболее активным болгаро- чувашским сторонником был русско-чувашский исследователь Н.И. Ашмарин (1870-1933). В исследовании «Болгары и чуваши» (1902 г.) он писал о болгаро-чувашской истории, языке и традициях. Активным сторонником болгарской цивилизации был русско- марийский профессор И.Н. Смирнов (1856-1904). У истоков болгаро- чувашской концепции стоит языковед Н.Н. Поппе, зарубежные финские, эстонские, венгерские исследователи .

Наиболее активно придерживался болгарской концепции Петров (Тинехпи), В.Д. Кузнецов, В.Ф. Каховский, П.В. Денисов, В.Д. Димитриев, В.П. Иванов автор этих строк. Перейдем в исследованию различных  концепций. 

«Современное государство на Дунае «Болгария» основала часть булгар, переселившихся под предводительством хана Аспаруха с территорий Великой Булгарии  из-за нежелания  воевать с хазарами. Предки современных болгар отстояли перед слабеющей Византийской империей захваченные территории и остались на них».

Дунайская Болгария основанная каганом Аспарухом долгое время вынуждена была  воевать со своими сородичами, которые, как и они говорили на R- языке. Известно, что Аспарух был убит при  стычке с хазарами.

Болгарский поэт Николай Соколов об  Аспарухе сложил стихи, писал о кагане Аспарухе и чувашский поэт П.П. Хузангай.

Николай Соколов писал:

Обичаем те, Родино

Аспаруховият конник

Конникът, дошъл от север,

спря на дунавския бряг

сред разцъфнали посеви

и огнища ален мак.

В погледа му зеленее

разлюляна равнина.

Сребърна на юг светлее

горда Стара планина.

Бял орел се стрелна жадно

в утринната синева,

дето сянката му падна,

знаме конникът развя.

После слезе той от коня

сред зелените жита.

Шепа суха пръст отрони

и докосна я с уста:

- Хубава си, моя нова,

натежала равнина,

бяла като гръд орлова,

ясна като стремена.

Мои внуци тук ще тичат,

ще ми бъде тук дома.

ИЪлюбов ще те наричат

Аспарухова земя...[1].

Подробно о болгарах писали Феофан, Менандр,  Никифор. Из российских авторов М.И. Артамонов,  В. А. Мошков, Н.А. Баскаков, Х.Х.Биджиев и многие другие.

Например, профессор В.Ф. Каховский в исследовании «Происхождение чувашского народа»Писал,что

в середине VI века в политической обстановке Централь­ной и Средней Азии произошли большие изменения. Много­численные тюркские племена Алтая, разгромив Жужанский каганат, образовали новое государство— Тюркский каганат, объединивший многочисленные племена на обширной терри­тории от Китая до границ Ирана и Византии.

С начала своего формирования Тюркский каганат разде­лился на два государства — Восточно-Тюркский и Западно-Тюркский каганаты, которые вели между собой непрерывную борьбу за политическое господство.

В 70-х годах VI века Западно-Тюркский каганат распрост­ранил свою власть на запад до Северного Кавказа и степей Северного Причерноморья, а на северо-западе, возможно, даже до Среднего Поволжья.

В 60-х годах VI века началось вторжение племен Западно-Тюркского каганата в Восточную Европу. В 558 году каган направил свое первое посольство к Византийскому императо­ру. Спустя несколько лет в Константинополь прибыло второе посольство «гуннов» (тюрков) с целью открыть византийские рынки. Для согдийского шелка и заключить союз с Византией для совместной борьбы против персов, стремившихся захва­тить в свои руки торговые пути. В 568 году Византия напра­вила ответное посольство во главе с Земархом. Посольство направилось через Кавказ и Прикаспийские степи и благопо­лучно достигло ставки тюркского кагана на Золотой горе Эктаг (Эктель) на Алтае. В 576 году Византия направила к тюркам посольство во главе с Валентином. Но в том же году произошел разрыв тюрков с Византией. Поводом к разрыву и войне послужило недовольство тюрков союзом Византии с аварами. «Ваш царь, — заявил тюркский каган Тюрксанф византийскому послу,— в надлежащее время получит наказа­ние за то, что он со мной ведет речи дружественные, а с вархонитами (аварами), с рабами моими, бежавшими от господ своих, заключил договор». Началось вторжение тюрков в Северное Причерноморье. Тюрки заняли Тамань переправились через пролив.

 В 580 году тюрки подошли к Херсонесу. Власть кагана простиралась теперь далеко на запад, включая земли утигуров.

Болгары и савиры оказались под господством Тюркского каганата. Но болгарские племена вели упорную борьбу с тюрками. Первое восстание болгар против тюрков, проис­шедшее при Маврикии (582—602 гг.), было неудачным. Тюр­ки жестоко расправились с восставшими племенами. Но внутренние раздоры и неудачи в войне с персами сильно по­дорвали могущество Тюркского каганата, чем воспользова­лась Византия и изгнала тюрков из Крыма. Болгары и сосед­ние с ними племена возобновили борьбу против тюрков. В этих условиях тюрки вынуждены были временно прекратить свои походы на Запад.

В ходе борьбы с каганатом болгары сблизились с Визан­тией, что немало содействовало их политической самостоя­тельности. По свидетельству Никифора, в 619 году «государь гуннского народа (т. е. болгар) вместе со своими пра­вителями и дорифорами прибыл в Византию, домогаясь у императора разрешения принять христианство. Тот же охотно его принял, и ромейские архонты были восприемниками гунн­ских архонтов, а их жены — гуннских жен, и их окрестили в божественной купели. И также они были одарены импера­торскими дарами и были наделены званиями.   Император удостоил саном патрикия их  и благосклонно отпустил [их] в гуннскую страну». Болгары, или часть их, во главе со своим правителем Органом приняли крещение, стремясь получить определенную политическую выгоду от приобщения к господствующей религиозной идеологии союзного Византий­ского государства.

Союз с Византией, ставший более прочным после принятия христианства, содействовал эффективной борьбе с каганатом. Болгары сопротивлялись тюркам в течение нескольких десяти­летий. Во главе Болгарского союза племен стал Кубрат. После переговоров 619 года он долгое время жил в Константинополе в качестве заложника, был принят императором Ираклием весьма благосклонно, крещен и воспитывался при императорском Дворе в византийском духе. По возвращении Кубрат стал вождем всех болгарских племен, пользовался влиянием при императорском дворе, находился в близких отношениях с Ираклием, а после его смерти (641 г.) оказал поддержку его сыну Ираклиону в борьбе за престолонаследие.

При Кубрате завершилось объединение болгарских и род­ственных с ними соседних тюркоязычных племен. Об успеш­ной борьбе болгар со своими врагами патриарх Никифор (IX в.) пишет следующее: «В те же самые времена восстал вновь Кубрат, родственник Органы, государь гунно-гундуров, против аварского кагана... [Кубрат] прислал послов к Ирак­лию и заключил с ним мир, который они сохраняли до конца своей жизни. И Ираклий послал ему подарки и удостоил сана патрикия».

Власть аваров во времена Кубрата ограничивалась в пре­делах Паннонии. Возможно, приазовские болгары во главе с Кубратом оказали какую-то поддержку своим западным собратьям в этой борьбе, что нашло отражение у Никифора.

Кубрат успешно завершил освобождение болгар из-под власти тюркского кагана и положил начало державе, полу­чившей название «Великой Болгарии».

О Великой Болгарии В.Ф. Каховский отмечал, что в составе Великой Болгарии в 30—40-х годах VII века вошли аланы, кутригуры, утигуры, оногуры, савиры и другие родственные им племена, во главе которых стояли выбранные вожди. Сведения о территории этого союза племен имеются в сочинении неизвестного  византийского автора,  жившего в эпоху переселения болгар за Дунай. Выдержки из этого, сочинения содержатся, в трудах византийских авторов—в хро­нике Феофана (758—818 гг.) и «Сокращенной истории» Никифора (ум. в 829 г.). Феофан, сообщая о древности «унновундов, болгаров и котрагов», пишет: «По ту сторону, на северных берегах Евксинского понта, за озером, называе­мым Меотийским, со стороны океана через землю Сармат­скую течет величайшая река Ател; к сей реке приближается река Танаис, идущая от ворот Иверийских и Кавказских гор; от сближения Танаиса и Ателя, которые выше Меотийского озера расходятся в разные стороны, выходит река Куфис и впадает в Понтийское море близ Мертвых врат против мыса Бараньего Лба. Из означенного озера море подобно реке сое­диняется с Евксинским Понтом при Боспоре Киммерийском, где ловят мурзулию и другую рыбу. На восточных берегах Меотийского озера, за Фанагорией, (Кроме евреев, живут мно­гие народы. За тем озером, выше реки Куфиса, в которой ловят болгарскую рыбу ксист, находится древняя Великая Болгария и живут соплеменные болгарам котраги».

Феофан допустил некоторую путаницу в географическом описании Северного Причерноморья и Приазовья, но в целом, исходя из этих сообщений, можно заключить, что Болгарская держава занимала территорию восточного Приазовья между Доном (Танаисом) и Кубанью (Куфисом).

Никифор также указывает болгар на этой территории: «Около Майотидского озера, по реке Кофине была располо­жена издревле известная Великая Болгария и жили так назы­ваемые котраги, одноплеменные с ними». В «Армянской географии» территория обитания болгар указана к северу от реки Валданис (Кубань), в Сарматки. В описании Азиат­ской Сарматии оказано: «В Сарматии лежат горы  Гиппийские, которые выпускают из себя пять рек, впадаю­щих в Меотийское море. Из Кавказа текут две реки: Валданис, текущая с горы Кракс, которая начинается у Кавказа и тянется на северо-запад между Меотидой и Понтом. Другая река Псевхрос (рукав Кубани) отделяет Боспор от тех мест, где находится город Никоне (Пицунда). К северу от них жи­вут народы тюрков и болгар, которые именуются по назва­ниям рек: Купи-Булгар, Дучи-Булкар, Огхондор-Блкар—при­шельцы, Чдар-Болкар. Эти названия чужды Птолемею». Обращает на себя внимание разнообразие в названиях булгарских племен («булгар, «булкар», «блкар», «болкар»). Бол­гарские племена свое племенное имя, по-видимому, произно­сили по-разному, в зависимости от диалектальных особенно­стей языка.  К. Патканов   в этих названиях видел   тузем­ные наименования: Купи—Кубань, Чдар-Болкары — котраги или кутургуры, Огхондор-Блкар — гунно-гундуры.

Твердо установлено местоположение двух болгарских пле­мен: Купи-Булгар — на Кубани, Дучи (Кучу)-Булкар—в При­днепровье. Огхондор (Вогхондор)-Блкар Ф. Вестберг склонен поместить на Волге, а Чдар-Болкары могут быть связаны с Доном.

В «Армянской географии» к названию Огхондор-болгар присоединяется определение «пришельцы», что указывает, по-видимому, на то, что они были переселенцами из Армении.

По мнению М. И. Артамонова, Кераунские горы, сливаю­щиеся с Гиппийскими, представляют собой водораздел между Азовским и Каспийским морями, т. е. отождествляются с Ергенями — приволжской возвышенностью, тянущейся вдоль Сарпы от Волги до Маныча, или со Ставропольской возвышен­ность, откуда ушли огхондоры или унногундуры во главе с Аспарухом. Следовательно, болгарское племя унногундуров, объединявшее вокруг себя остальные родственные племена, жило там же, где раньше были известны утигуры или оногуры; название их представляет вариант предшествующего наименования.

Таким образом, болгарские племена занимали обширную территорию между Приазовьем и Каспием.

На основе сообщений арабских писателей можно заклю­чить, что образ жизни болгар был типичным для тюркоязычных народов.

Войска болгар строились по родам. Конский хвост служил знаменем. Сражение происходило только по определенным дням, а в «неблагоприятные дни» избегали вступать в битвы. До начала битвы происходили заклинания, предсказания, во­енные игры и песни. За бегство с поля боя и ослушание полководца виновный подвергался казни. По чертам своего быта болгары во многом напоминают древних хуннов.

Существует мнение, что столицей Болгарской державы была Фанагория, игравшая важную роль в торговле и имев­шая развитое ремесленное производство.

В середине VII века, в годы правления Константина II (641—668 гг.), Кубрат умер в Фанагарии. После его смерти, как обычно случалось в государствах подобного типа, нача­лась междоусобная борьба между сыновьями Кубрата за престол, в ходе которой Великая Болгария быстро распалась. Феофан сообщает об этих событиях следующее: «Во времена Константина на западе Кроват (Кубрат), обладатель Болга­рии и Котрагов, скончался, оставив пятерых сынов, которым завещал никогда не расходиться, ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться непорабощенны­ми от другого народа. Но, не в продолжительном времени по кончине его, пять сынов его пришли в несогласие и разошлись все, каждый с подвластным ему народом. Старший сын, по имени Батвиан (Батбай), соблюдая завещание отца, поныне остался в земле своих предков; второй сын, брат его по имени Котраг, перешедший за Танаис, поселился насупротив стар­шего брата; четвертый и пятый, перешедши за Истр, или Дунай, один, покоряясь Хагану Аварскому, остался с народом своим в Паннонии Аварской, другой, пришедши в Пентаполис при Равенне, покорился царям Христианским. Потом третий по старшинству, перешедший Данаприс и Данассрис и остано­вившись у Ольги, реки, текущей севернее Дуная, поселился между первыми реками и сею последней, находя сию страну отовсюду безопасной и непреоборимою: впереди  она боло­тиста, с других сторон защищена реками, так народу, обособ­ленному через разделение, представляла великую безопасность от врагов. Когда они таким образом разделились на пять частей и стали малочисленны, то хазары, великий народ Вердзилии, самой дальней страны первой Сарматии, овладел всею Запонтийскою Болгариею до самого Понта и, сделавши дан­ником старшего брата Батвайя, начальника первой Болгарии, поныне получает от него подати».

О пятерых сыновьях Кубрата почти -то же самое сообщает Никифор: «Мало заботясь об отеческом завещании, по про­шествии недолгого времени отделились друг от друга, и  каж­дый из них отделил себе свою часть народа... Из них первый сын, по имени Ваян, остался, согласно приказу отца, на родо­вой земле. Второй, именуемый Котрагом, перепра­вившийся через реку Танаис, поселился напротив него; четвер­тый перешел реку Истр в Паннонию, которая ныне находится под властью аваров, и поселился путем  заключения союза среди местных племен; пятый же, обосновавшийся в Равеннском Пантаполисе, стал подданным ромеев. Последний из них, третий брат, по имени Аспарух, перейдя реки Донапр и Данастр, поселился в местности около Истра, заняв удобную для поселения местность, называемую на их языке Оглом, неудобную и недоступную для врагов». Содержание, харак­тер и последовательность изложений Феофана и Никифора показывают, что они и в этом случае пользовались общим источником. Причем Никифор изложение дополнил некоторы­ми сведениями об Аспарухе и более точно передал название местности его поселения   (Оглон — угол,   старославянское Аглъ). Никифор этих переселенцев именует уннами и болгарами, Феофан — унногундурами.

Дунайских болгар Лев Диакон называет мизийцами: «Говорят, что мизийцы произошли от самых северных народов когратов, хазаров и хуманов [2].

Писали о болгарах  исследователи  В.Д. Димитриев, А.П. Ковалевский, П.В, Денисов, И.Н, Смирнов, Н.И. Ашмарин автор этих строк. Татарские (казанские) авторы не указывают христианизацию Органа, Кубрата,  Алп- Илитвера. Мы, чувашские авторы говорим о  христианизации каганов. Я считаю, что болгарская православная церковь должна канонизировать каганов Органа и Кубрата.

Чувашские и болгарские параллели отмечаются П.В. Денисовым в исследовании «Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей». Чувашский исследователь отмечает, что болгарские этнографы установили, что сходство с одеж­дой чувашских женщин имеет болгарская женская одежда преимущественно восточных районов Северной Болгарии, в особенности Разградского округа, и районов Македонии. Культурно-бытовые особенности болгарского населения Раз­градского округа обстоятельно освещены в трудах видного болгарского этнографа И. Коева. Будучи еще студентом Софийского университета им. Климента Охридского, И. Коев опубликовал работу об особенностях одежды и  жилища староболгарского населения Разградского округа и выделил его в особую этнографическую группу «капанцев» (так име­нует себя само население). В «капанскую» группу он вклю­чает жителей селений Дреновец, Сеново, Кривня, Езерец, Борисово, Осенец, Садина, Опака, Паламарци, Царь Калоян (Торлак), Каменево, Топчии и кварталы Ушинци (Каба-кулак) и Доброшката города Разграда. В последующем в мо­нографии, посвященной изучению орнамента болгарской народной вышивки, И. Коев более детально анализирует комплекс одежды и вышивки болгар-капанцев.  Богатый материал по одежде болгарского населения северо-восточ­ной Болгарии представлен в монографиях М. Велевой и Е. И. Лепавцовой.

Сходство болгарской женской рубашки из северо-восточ­ной Болгарии и рубашек чувашских женщин «анат енчи» (этнографическая группа «средненизовых») прослеживается как в типе покроя, так и в окантовке швов красной полосой, устройстве ворота и характере вышивочного шва. По покрою эти рубашки относятся к туникообразным (по терми­нологии Б. А. Куфтина) и имеют несколько подтипов, но различия между ними несущественные и на первый взгляд мало заметны. По определению Н. И. Гаген-Торн, эта туникообразная рубашка имеет следующие признаки: к основ­ной точе перпендикулярно пришиты прямые рукава с ласто­вицами (на болгарских рубашках они не обязательны). Боковые точи скошены, расширяясь книзу. Все швы обычно подчеркнуты вышивкой, тканой кромкой другого цвета или нашитой сверху красной полосой ткани. Ворот состоит из прямого грудного разреза по середине основной точи и овального, сделанного по шее выреза. Орнамент, кроме швов, располагается по концам рукавов вверху, у наплечья, по грудному разрезу и подолу. Рубашка обязательно под­поясывается и носится с нагрудником, прикрывающим грудной разрез.

Туникообразная женская рубашка этого типа распро­странена главным образом среди населения северо-восточ­ной Болгарии: в Поповском, Разградском, Шуменском округах, отчасти среди жителей Провадийского плато и от­дельных селений восточной части Стара-Планины, т. е. именно на той территории, где расселились болгары Аспаруха и образовалось Болгарское государство. Этот факт и данные сравнительного изучения болгарской одежды с одеждой народов Поволжья позволили этнографам сделать вывод о том, что туникообразная рубашка унаследована дунайскими болгарами от протоболгар и без значительных изменений сохранена до наших дней. «Двойная связь бол­гарской рубахи, с одной стороны, с восточно-славянской рубахой, а с другой, с рубахами народов Поволжья, должна считаться как признак культурно-исторической близости народов Поволжья со славянскими народами. На это пред­положение наводит и мнение, что аспаруховы болгары, которые первоначально осели в северо-восточной Болгарии, и по последним языковедческим исследованиям родственны с чувашами. Так, очень вероятно, что и туникообразная рубаха с двупрестилочной одеждой дошла через славянскую культуру и воспринята от протоболгар»,— таков вывод М. Г. Велевой по вопросу происхождения туникообразной рубашки у дунайских болгар.

Для подтверждения этого вывода немаловажное значе­ние имеют факты, выявленные И. Коевым в ходе изучения орнаментики болгарской вышивки. Так, например, он доказал полную аналогию между нагрудной вышивкой тунико­образной женской рубашки капанцев и нагрудной вышивкой «кёскё» на женских рубашках чувашей. «Сходство этих двух рубашек и вышивок на них,— пишет И. Коев,— под­тверждает, с одной стороны, силу действия метода сравнительных исследовании, а с другой стороны, подтверждает историческую истину, согласно которой болгары принесли с собою на Балканы свое собственное искусство, которое только позже подпало под влияние коренных жителей — славян, а также и Византии и Востока». И. Коев, однако, не указывает, для какой этнографической группы чувашей была более всего характерна  рубашка  этого типа. Этот вопрос затруднителен как для зарубежных, так и для совет­ских этнографов, ибо в литературе о чувашах сведения о туникообразной рубашке с нагрудной вышивкой «кёскё» весьма скупы, да и противоречивы. Из описаний дореволю­ционных авторов трудно сделать вывод о времени их широ­кого бытования и районах распространения по отдельным этнографическим группам чувашского населения. В советское время ряд исследователей (Н. И. Гаген-Торн, Г. А. Ни­китин,   Т. А. Крюкова,   Н. И. Воробьев и др.), стремясь устранить этот пробел, изучал чувашские этнографические коллекции в музеях, собирал новые материалы в чувашских селениях. Однако было уже трудно воссоздать картину бы­тования этой рубашки с кёскё, и авторы, затрагивавшие в своих исследованиях этот вопрос, высказывали весьма противоречивые суждения. В опубликованных работах по-раз­ному датируется время широкого применения орнаменталь­ного мотива кёскё, по-разному объясняются их предназна­чение и осмысление в народном представлении. Например, Н. И. Гаген-Торн, датируя широкое распространение нагруд­ной вышивки кёскё первой половиной XIX века, пишет: «Несмотря на большую привлекательность видеть в кёскё древние символы культового характера, то есть изображе­ние солнца, есть факты, говорящие против древности кёскё в нагрудной вышивке чувашской рубашки» . Утверждая это, она ссылается на отсутствие кёскё на рубашках чуваш­ских женщин анат енчи в XVIII веке и считает, что у них этот орнаментальный мотив получил распространение лишь в XIX веке. Заметим, что это утверждение Н. И. Гаген-Торн не совсем обоснованно, ибо на рубашках XVIII века из селе­ний анат енчи среди сплошной нагрудной вышивки четко выделяются рисунки кёскё, т. е. узоры вышивки, окружающие кёскё, служат лишь своеобразным фоном его.

Нагрудная вышивка с орнаментальным мотивом кёскё на женских рубашках низовых («анатри») и средненизовых (шпат енчи») чувашей фигурирует уже с XVIII века, а если исходить из наличия орнамента этой вышивки у дунайских болгар, то не приходится сомневаться в его древности. К тому же следует учесть и тот факт, что орнаментальные мотивы кёскё фигурируют и на марийских рубашках, на вышитых изделиях удмуртских и башкирских женщин, т. е. у народов, имевших определенные этнокультурные связи с волжскими болгарами.

В вопросе о смысловом значении кёскё почти все этно­графы сходятся во мнении, что она должна подчеркивать возрастные и половые отличия. «Нагрудные вышивки или ромбы делались различными, сообразно положению владе­лицы рубашки. Два кёскё или два ромба вышивались на рубашках лишь замужних женщин. На рубашках девушек кёскё или ромб вышивались только на левой стороне груди. На правой стороне груди, наискось от бокового шва к груд­ному разрезу, в некоторых местах нашивалась полоска тесьмы или кумача, а иногда эта часть оставалась  неукра­шенной. У вдов, чтобы подчеркнуть их особое положение, в ряде мест сверх одного ромба или кёскё нашивалась диа­гональная полоска»,— пишет проф. Н. И. Воробьев на основе изучения женских рубашек низовых чувашей глав­ным образом середины XIX века. Но тщательный просмотр чувашских коллекций в музеях показывает, что среди ста­ринных женских рубашек встречаются экземпляры, на ко­торых вышиты не одна Пара узора кёскё, а две или даже три. Отмечая этот факт, ленинградские этнографы Т. А. Крюкова и Г. А. Никитин считают, что в увеличении числа нагрудных розеток «можно усмотреть стремление усилить плодовитость женщины».

Изучение фольклорных произведений и обычаев, связан­ных со старинной чувашской свадьбой, также  приводит к мысли, что кёскё предназначена определить половозраст­ные отличия женщин. Так, например, в одной из свадеб­ных песен, записанных П. Пазухиным у низовых чувашей Буинского уезда Симбирской губернии в начале XX века, говорится: «Киндёмех те, чундамах Писев кёски кутёмёр, какари дине хутамар; чатар сурпан кутёмёр, пудё тавра яврамар» («Добрая наша сношенька! Доставили  узорное кёскё, положили ей на грудь, доставили повязку сурпан, обвили ей голову»). В песне имеется в виду переодевание невесты в костюм замужней  женщины,  наряду с сурпаном — головным полотенцем замужней   женщины, кёскё здесь символизирует переход невесты в семейное положение. В чувашском   селении   Яншихово-Норваши Янтиковского района во время свадьбы невеста дарила девушкам — род­ственницам жениха — в числе других своих изделий, как правило, и кёскё, т. е. выражала пожелание и им выйти замуж. В селениях этого же района по вышивкам на ру­башке определяли положение ее владелицы: если на ней была рубашка с узорами на рукавах, но без нагрудной вы­шивки кёскё, то про нее говорили, что она незамужняя («хёр дынла мар» Tegge). Такое осмысление кёскё подтверж­дается и тем, что на девичьих рубашках нагрудная вышив­ка состоит лишь из одной розетки,   а если вышивались две пары кёскё, то их орнамент представляет лишь как бы по­ловину полной кёскё и называется «урла кёскё», т. е. половина поперечной кёскё.

Аналогичное же предназначение имели нагрудные вы­шивки и украшения в виде треугольника из красного ситца или кумача на женских рубашках соседних народов Поволжья — мари и удмуртов. Например, Т. А. Крюкова установила, что в Моркинском районе Марийской АССР нагрудные вышивки имеют половозрастные отличия: на детских рубашках нагрудная вышивка отсутствовала; у подростков, лет 13—14, иногда по обеим сторонам грудного разреза были расположены небольшие кружочки, квадратики или крестики; на девичьей рубашке их заменяли небольшие острые уголки.

Нагрудные вышивки типа кёскё выражали не только половозрастные отличия, а выступали еще в роли своеоб­разного магического оберега женских грудей.  Однако в последующем первоначальное магическо-предохранительное осмысление нагрудной вышивки было забыто, и этнографам удавалось зафиксировать лишь отдельные его отголоски. Так, ленинградский этнограф Г. А. Никитин, занимавшийся изучением чувашского народного изобразительного искус­ства в 1930-е годы, записал другое название кёскё — термин «чёчё карти» (т. е. ограда груди). Г. А. Никитин, к сожа­лению, не указывает, в каком районе было записано это название. Надо полагать, в прошлом термин «чёчё карти» имел широкое распространение, что подтверждается марий­ским заимствованием этого термина из чувашского языка. У мари Моркинского района нагрудная вышивка называет­ся «чызе орол», т. е. «сторож грудей». Ссылаясь на этно­графические записи Н. В. Шабрукова, Т. А. Крюкова пишет, что в Моркинском районе Марийской АССР «вплоть до настоящего времени сохранился термин для обозначения вышивки этого типа (т, е. нагрудной   вышивки типа «кёс­кё».— П. Д.) — «чызе орол» — в буквальном переводе «сторож грудей».

Среди низовых чувашей Канашского и Урмарского рай­онов Чувашской АССР кёскё была известна под названием «уйах карти» (т. е. круг, образующийся вокруг луны). Это не единственный факт обозначения вышивки названием небесного светила. Талантливый исследователь чувашского языка и этнографии Н. И. Ашмарин пишет, что «по словам старых, чуваш, рисунки узоров (имеется в виду вышивка «кёскё».— П. Д.) изображают солнце, как подателя жиз­ни» [3].

Татарские авторы утверждают, что по преданию, отец Аспаруха,

первый булгарский хан Кубрат, завещал своим сыновьям оставаться вместе, не разделять народ. Однако Аспарух ослушался, и теперь многим из современных татар, башкир, чувашей и в голову не приходит, что европейские болгары имеют с ним общие корни. Конечно, ложное утверждение «о незнании чуваш своих корней чистой воды обман (фальсификация). Спросите  любого чуваша он скажет, что чуваши – болгары. Представленные в тексте исследования (Каховского, Денисова) показывают, что чуваши - это болгары, любой чувашский ребенок знает, что чуваши- болгары.

Вывод

1.  Как видно из представленного материала древнеболгарская цивилизация стала формироваться на Северном Кавказе как тюркская (носители R- языка);

2.   В течение 300 лет после своего образования (государства) праболгарский язык в Дунайской Болгарии заменился на славянский, но около 100 болгаро-чувашских слов в современном языке болгар, в одежде, музыке сохранились;

3.  Хазария, которая была создана с 651 г. (по Артамонову) просуществовала до 60-70 гг. Х века и была разгромлена славянами и половцами – кыпчаками.

Литература

1.  Сладкоумны страницы – Велико Търново, 2004. – С.103.

2.  Каховский, В.Ф. Происхождение чувашского народа/ В.Ф. Каховский, - Чебоксары, 1963. – С.265- 270.

3.  Денисов, П.В Этнокультурные параллели дунайских болгар и чувашей / П.В. Денисов – Чебоксары, 1969. – С.16-22.