В.Д. Димитриев

В.Д. Димитриев

(г. Чебоксары)

Ведущая фигура в исследовании проблем

этнологии и этнической истории народов

Волго-Уральского региона

В годы Великой Отечественной войны нападение фашистской Германии на Советский Союз уподоблялось монголо-татарскому вторжению в Восточную Европу. По-видимому, с целью укрепления дружбы народов ЦК ВКП(б) в своем постановлении «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г. и Татарский обком ВКП(б) в постановлении «Об ошибках и недостатках в работе Татарского научно-исследовательского института языка, литературы и истории» от 6 октября 1944 г. запретили увязывать историю татарского народа с Золотой Ордой. В постановлении обкома ВКП(б) указывалось, что «грубейшей ошибкой института является полное отождествление истории Золотой Орды с историей современного татарского народа». Руководство института языка, литературы и истории Казанского филиала АН СССР сразу же приняло решение о происхождении татар от волжских болгар. В изданном в 1945 г. кратком проспекте «Очерков по истории Татарии» было указано, что авторы проспекта (ими были Х.Г. Гимади и др.) стремились исходить из указаний, сделанных в постановлении ЦК ВКП(б) «О состоянии и мерах улучшения массово-политической и идеологической работы в Татарской партийной организации» от 9 августа 1944 г., что «авторы исходили из положения, что в формировании казанских татар основное участие принимали местные племена и камские булгары, которые затем объединились в государство «волжских булгар». Татаро-монголы рассматриваются как завоеватели, которые, основав агрессивное государство – Золотая Орда, установили своё иго над народами Среднего Поволжья ... Казанское ханство рассматривается как государство, возникшее на базе булгарского царства, что стало возможным благодаря распаду Золотой Орды, в первую очередь в результате тех ударов, которые нанесли Орде русский и другие угнетенные народы»[1].

В 1946 г. была проведена в Москве научная сессия о происхождении татарского народа для документального подтверждения процитированного решения. Все докладчики заявили в поддержку этого решения. Лишь академик М.Н. Тихомиров сказал на сессии, что нельзя отрицать роль Золотой Орды в формировании татарского народа. Член-корреспондент АН СССР С.Е. Малов, приведя веские аргументы, заявил, что эти аргументы позволяют признавать «болгарскую теорию происхождения чуваш совершенно правильной»[2]. Для «подтверждения» того же решения в проведённой в 1950 г. в Москве научной сессии по вопросам истории чувашского народа был «обсужден» вопрос об автохтонном происхождении чувашского народа[3].

После разоблачения культа личности в нашей стране произошла некоторая либерализация в политике и идеологии. С сентября 1955 г., после окончания аспирантуры кафедры истории СССР периода феодализма Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова с защитой диссертации, я работал заместителем директора – ученым секретарем небольшого научного учреждения – Научно-исследовательского института языка, литературы и истории при Совете Министров ЧАССР (ЧНИИ). По моей инициативе в 1956 г. была подготовлена и проведена научная конференция по проблеме происхождения чувашского народа. С докладом выступили А.П. Смирнов и Б.А. Серебренников, с сообщениями В.Д. Димитриев, П.В. Денисов, Н.А. Андреев. Материалы конференции были изданы в сборнике[4]. Конференция реанимировала теорию Н.И. Ашмарина о болгаро-чувашской языковой и этнической преемственности. В 1963 г. была издана книга чувашского археолога и этнографа В.Ф. Каховского «Происхождение чувашского народа», в котором автор по письменным, археологическим, лингвистическим и фольклорным (устным) источникам проследил центральноазиатский, северокавказско-северопричерноморский, волжско-камский этапы этногенеза и этнической истории чувашского народа[5]. (Позднее мною волжско-камский этап был разделен на волжско-болгарский и казанский этапы).

Дискуссия об этногенезе тюркских народов Поволжья и Южного Приуралья продолжилась. И мы, представители гуманитарных наук Чувашии, заинтересованно следили за литературой. Преобладала фальсифицированная литература, издававшаяся археологами, этнологами, историками и искусствоведами: всё о булгарском происхождении казанских татар. В тёмном мраке появлялся просвет: уже с 50-х годов XX в. выходили в свет книги и научные статьи башкирских учёных – этнолога и историка Р.Г. Кузеева, археологов Н.А. Мажитова, В.А. Иванова и др. Мы с удовлетворением и восхищением читали замечательные труды Раиля Гумеровича: Очерки исторической этнографии башкир. Ч. 1. Родоплеменные организации башкир в XVII–XVIII вв. (Уфа: Башк. гос. изд-во, 1957); Происхождение башкирского народа: этнический состав, история расселения (М.: Наука, 1974), ряд статей по башкирской тематике. Ещё с 1960 г. выдающийся учёный начал публиковать статьи по сравнительно-историческому исследованию этносов Волго-Уральского региона по этапам (эпохам) этнической истории. У нас созревала мысль обратиться к Раилю Гумеровичу с просьбой помочь нам в решении спорных вопросов по болгаро-чувашской проблематике. Мне впервые удалось встретиться с Раилем Гумеровичем в Уфе летом 1962 г. Под моим начальством в том году проводилась Вторая комплексная экспедиция ЧНИИ по изучению материальной и духовной культуры, общественного и семейного быта, диалектов языка, фольклора и народной музыки чувашей Башкирской АССР и Оренбургской области. 15 научных сотрудников на крытой грузовой автомашине прибыли в Уфу, в Институт языка, литературы и истории Башкирского филиала АН СССР. Заведующий сектором археологии, этнографии и искусства института кандидат исторических наук Р.Г. Кузеев рассказал нам о Башкирской республике, её населении, в т.ч. чувашском, дал советы по проведению экспедиции и помог выработать её маршрут. Экспедицию провели успешно.

 С Раилем Гумеровичем я близко познакомился в 1976 г. в Алма-Ате. С 1968 г. (по 1988 г.) я работал директором Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров ЧАССР, состоял членом правления Советского комитета тюркологов и был включен в состав Оргкомитета по проведению тюркологической конференции в Алма-Ате. Конференция работала с 25 сентября по 2 октября. Здесь я много раз беседовал с Раилем Гумеровичем. Он был очень симпатичным, красивым, талантливым и мудрым, доброжелательным, исключительно корректным человеком, получившим хорошее образование и в совершенстве владеющим теорией, методологией и методикой этнологического и исторического исследования. Его можно считать последователем методологии эволюционистов, превосходно знающим законы диалектики. Он прекрасно знал методы анализа этнографического факта и синтеза всей совокупности фактов по каждому вопросу исследования, был замечательным стилистом, безупречен был его  научно-литературный язык. На конференции он активно участвовал в обсуждении докладов и к нему со своими вопросами часто обращались учёные самых разных национальностей. В свободное время он, как правило, ходил в сопровождении учёных, нуждавшихся в его советах. Среди них было и немало процветающих дам.

С Раилем Гумеровичем я беседовал тогда по вопросам Волго-Уральской историко-этнографической области, месте в ней болгаро-чувашей. Его позитивный взгляд по этому вопросу мне был известен. Я сердечно поблагодарил его за то, что он правдиво исследует этническую историю не только башкирского народа, но и болгаро-чувашей, татар, финно-угров. Я тогда ещё говорил ему о желательности написать особый труд по булгаро-чувашской проблеме.

Через год я получил новую, содержательную, очень интересную для меня книгу Р.Г. Кузеева «Историческая этнография башкирского народа» (Уфа: Башк. кн. изд-во, 1978), затем – «Декоративное творчество башкирского народа» (Уфа: БФ АН СССР, 1979).

В 1983–2000 гг. Р.Г. Кузеев возглавлял Отдел народов Урала с Музеем археологии и этнографии УНЦ РАН. В первый же год работы на этом посту он организовал совещание по вопросам археологии и истории Урала и Поволжья. В том же году руководство ЧНИИ решило подготовить сборник статей «Болгары и чуваши». Из чебоксарцев к участию в совещании готовились я, доктор филологических наук, профессор М.Р. Федотов, кандидаты филологических наук Н.И. Егоров и В.Г. Родионов. 14 ноября 1983 г. мы все четверо вылетели в Уфу. Собралось из разных городов 22 докладчика. Я выступил с докладом «Об основной аргументации теории чувашского этногенеза»[6]. Обсуждение было оживленное. После первого дня работы совещания Р.Г. Кузеев пригласил А.Х. Халикова и меня в свой кабинет на чашку чая. Он в течение двух часов вёл с нами разговор о сближении позиций Уфы, Казани и Чебоксар по этнической истории народов Волго-Уральской этнографической области. Зная его взгляды, изложенные во многих его книгах и статьях, я сообщил, что мы согласны с основными положениями его трудов. Ему я оставил официальное письмо дирекции ЧНИИ с просьбой написать к весне 1984 г. статью для сборника «Болгары и чуваши», а также два экземпляра подписанного мною договора о выплате гонорара за статью (до осени 1985 г. институт платил посторонним научным работникам и своим сотрудникам, выполнившим годовой план, гонорар за статьи или разделы коллективных трудов в размере 150–200 руб. за один авторский лист, а один авторский лист планового труда, написанный штатным сотрудником, обходился государству в 1800–1900 рублей; осенью 1985 г. по жалобе одного научного сотрудника нашего же института Контрольно-ревизионное управление Минфина РСФСР запретило институту платить гонорар посторонним и своим научным сотрудникам). Р.Г. Кузеев попросил дать время на обдумывание. Чувашская делегация в 15 часов 10 минут вылетела из Уфы в Чебоксары.

22 ноября 1983 г. Раиль Гумерович выслал мне следующее письмо: «Дорогой Василий Димитриевич! Я искренне благодарен Вам за приглашение участвовать в сборнике «Болгары и чуваши» (1984) и уверен, что его издание явится крупным событием в научной жизни. В настоящее время мы завершаем работу «Волго-Уральская ИЭО: история формирования и современное функционирование», которая будет издана в объеме 6–7 авт. листов через издательство «Наука» в 1984 или 1986 гг. ... Мы также думаем, не откладывая, опубликовать материалы только что состоявшегося в Уфе совещания. В нём будет довольно подробное моё заключительное слово. Таким образом, выйдут из печати две работы. В этом свете встаёт вопрос: необходимо ли мне писать специальную статью и для Вашего сборника. Я просто боюсь не успеть к марту 1984 г. (предстоят две поездки, и я не был в отпуске). Я могу лишь сказать: мне хочется участвовать в Вашем сборнике, я постараюсь это сделать, но сроки таковы, что, заключив договор, опасаюсь Вас подвести.

Ваше пребывание в Уфе было очень полезным для совещания, однако, к сожалению, оно было очень коротким.

С глубоким уважением Р.Г. Кузеев»[7].

Мне пришлось немедленно написать Раилю Гумеровичу второе письмо, сообщить, что от него мы хотим получить статью об этногенезе чувашского народа на общем фоне этнических процессов в Волго-Уральской этнографической области. Он согласился написать статью совместно с археологом В.А. Ивановым под названием «Этнические процессы в Волго-Уральском регионе в V–XVI веках и проблема происхождения чувашского этноса». Договор был подписан. В письме от 4 февраля 1984 г. Раиль Гумерович писал мне: «Дорогой Василий Димитриевич! С конца декабря я отдыхал на Южном Урале и уже там получил Ваше письмо, два экземпляра соглашения и книгу по истории Чувашской АССР (т. I). В санатории с увлечением читал Ваш «Исторические предания чувашского народа». Очень интересная и хорошая книга. «История Чувашской АССР» написана сжато, и структура мне понравилась. Есть кое-что позаимствовать и нам. Подписанное соглашение возвращаю Вам; правда, не очень представляю как успеть. Постараюсь сделать.

С глубоким уважением Р.Г. Кузеев»[8].

Авторы своевременно прислали рукопись, которую прорецензировал доктор исторических наук, профессор В.Ф. Каховский. 10 мая 1984 г. я получил ответ Р.Г. Кузеева на небольшие замечания рецензента. В основном их он не принял, сообщив, что В.А. Иванов «по молодости и энергичности ... более непримирим»[9]. В итоге статью опубликовали в редакции авторов, без каких-либо внешних вмешательств.

В сборнике «Болгары и чуваши» (Чебоксары: ЧНИИ, 1984) на с. 3–22 опубликована статья Р.Г. Кузеева, В.А. Иванова «Этнические процессы в Волго-Уральском регионе в V–XVI веках и проблема происхождения чувашского этноса», далее следуют статьи «О последних этапах этногенеза чувашей» (Димитриев В.Д.), «Археология Волжской Болгарии и вопросы этногенеза чувашской народности» (Каховский В.Ф.), «О болгарском и чувашском языках» (Федотов М.Р.), «Болгаро-чувашско-кыпчакские этноязыковые взаимоотношения в XIII–XVI веках» (Егоров Н.И.), «К вопросу о чувашско-татарских этнокультурных параллелях» (Иванов В.П.), «Дохристианский погребальный обряд как материал к этногенезу» (Каховский. Б.В.), «Этнокультурные черты в истории бесермян как свидетельство болгаро-чувашской преемственности» (Родионов В.Г.).

Р.Г. Кузеев и В.А. Иванов в своей статье выделяют шесть этапов в истории генезиса и развития Волго-Уральской историко-этнографической области (ИЭО):

«Основным содержанием первого этапа является распад древнеуральского единства, продвижение предков финно-пермских народов в IV–III тыс. до н.э. к западу от Урала на Каму и Среднюю Волгу, и образование здесь финно-пермской неолитической общности» (с. 4).

«Второй этап, который датируется началом II тыс. до н.э. – серединой I тыс. н.э. по себе сложный и длительный, характеризуется прежде всего дальнейшим развитием финно-угорской общности по линии этнической дифференциальности. На формирование этнокультурного облика населения Среднего Поволжья и Приуралья в эту эпоху имели воздействие угорское и угорско-самодийское проникновение из Западной Сибири и индоиранское продвижение с юга» (с. 4).

«Третий этап датируется со второй половины I тыс. н.э. до XIII в. (до начала монгольского нашествия). Основным его содержанием была миграция в Среднее Поволжье тюркоязычных групп населения (т.е. болгар и сувар. – В.Д.) с юга и активное их этнокультурное взаимодействие с финно-угорским населением. Экономическое и культурное влияние Волжской Болгарии распространялось на древние мордовские, марийские племена, на буртасов, мурому, мерю, мещеру, позднее удмуртов, пермь и другие племена края» (с. 5). Р.Г. Кузеев и В.А. Иванов поддерживали теорию Н.И. Ашмарина о болгаро-чувашской языковой и этнической преемственности. Они фактически подтверждают вывод профессора Казанского университета этнолога И.Н. Смирнова о формировании на этом этапе болгарской цивилизации.

«Четвертый этап в истории Волго-Уральской ИЭО охватывает XIII–XVI вв., с начала монгольской экспансии до присоединения Поволжья и Приуралья к Русскому государству. Главными политическими событиями эпохи были разгром монголами Болгарского государства и установление на длительное время господство Золотой Орды, позднее, в XV в., когда окончательно определился процесс распада Золотоордынского государства, образовалось Казанское феодальное ханство, распространившее своё владычество на значительную территорию Среднего Поволжья и Приуралья» (с. 11–12). Авторы не рассматривают вопрос о формировании в X–XII вв. единой, сплотившейся болгарской (древнечувашской) народности, которая с сентября 1236 г. по сентябрь 1237 г., в течение 13 месяцев, оказала героическое сопротивление монголо-татарской армии хана Бату, не пишут о полном опустошении Болгарской земли в конце XIV – начале XV в. золотоордынскими ханами и эмирами, походами Тамерлана 1391 и 1395 гг., нападениями на неё русских великих князей, получивших от ханов ярлыки на княжение, новгородских ушкуйников, главным же образом князя Мангытского юрта Едигея в 1391–1419 гг., превратившими Болгарскую землю, занимавшую территорию нынешних Самарской, Пензенской, Ульяновской, части Саратовской областей, закамскую и юго-западную части Республики Татарстан и юго-восточную часть Чувашской Республики (её Шемуршинского, Батыревского, Комсомольского и Яльчикского районов) в дикое поле – кочевье ногайцев, т.к. эти вопросы нами изучены лишь в 1990-х гг. В 1236–1237, 1240-х гг. и в последующие десятилетия, особенно с 1360-х до 1431 г. в Болгарской земле были уничтожены более сотни городов и до 2000 селений, около трёх четвертых всего болгарского населения. С конца XIV в. до середины XVI в., в трагических условиях, оставшиеся в живых «худые болгары» (по выражению анонимного автора «Казанского летописца») трансформировались в современную чувашскую народность[10]. Р.Г. Кузеев и В.А. Иванов в основном правильно пишут, что в XIII–XV вв. «этническое формирование башкир и татар шло под воздействием во многом одних и тех же кыпчакских или кыпчакизированных родо-племенных образований. В то же время археологические материалы свидетельствуют ..., что Волжско-Сурское междуречье осталось за пределами кыпчакского воздействия. Передвинувшиеся сюда болгары, смешавшиеся с местным древнемарийским населением, сохранили болгаро-суварский (чувашский) язык» (с. 13). В их концепции пятый этап – российский, шестой – советский.

В 1985 г. Р.Г. Кузеев и я участвовали в работе IV Всесоюзной тюркологической конференции в Ашхабаде, часто встречались и обменивались мнениями. Я выступил с докладом «О последнем этапе этногенеза чувашей». Раиль Гумерович поддержал мою позицию. После конференции в г. Чебоксары приехал соискатель Р.Г. Кузеева И.Г. Петров и вручил мне письмо своего научного руководителя от 28 сентября 1985 г. Раиль Гумерович писал: «Дорогой Василий Димитриевич! В Ашхабаде мы как-то не сумели попрощаться. Я улетел в Ташкент, где пробыл более суток (не бесполезно). Как мы с Вами говорили в Ашхабаде, я направляю к Вам для знакомства стажера-исследователя Петрова И.Г. Дипломную работу он выполнил по чувашам Башкирии. Для [его] дальнейшей работы ... важны и ценны Ваши советы. Было бы хорошо также, если бы он изучил каталог Вашей библиотеки, опись Вашего архива, побывал в музеях Чебоксар. Я был бы рад, если бы Вы согласились разрешить ему участвовать 1–2 раза в этнографических экспедициях в Чувашии, начиная с 1986 г. О тематике его конкретной работы я буду с Вами советоваться. Ваш Р.Г. Кузеев.

P.S. Кляшторный С.Г. весьма заинтересован идеей сессии по этногенезу тюркских народов Севера Евразии. Предлагает в Уфе. Но приедут ли в Уфу все, в т.ч. татары?».

И.Г. Петрову мы оказали необходимую помощь, но пригласить его в Чебоксары для работы в этнографической экспедиции не сумели. Он под руководством Р.Г. Кузеева написал и защитил кандидатскую диссертацию на тему «Сельское чувашское население Башкирского Приуралья: современные этнокультурные процессы» (С-Петербург, 1993), выпустил книги «Чуваши Башкортостана: популярный очерк этнической истории и традиционной культуры» (Уфа, 1994), «Одежда чувашей Урало-Поволжья в обрядах жизненного цикла: историография проблемы» (Уфа, 2007), ряд научных статей.

Чувашка Ирина Витальевна Сухарева под научным руководством доктора исторических наук, профессора И.Г. Акманова в 2004 г. защитила диссертацию «Социально-экономическое развитие чувашей Башкортостана в XVII–XIX веках». Она, несомненно, консультировалась и у Р.Г. Кузеева. Ею издана солидное исследование «Чуваши Башкортостана в XVII–XIX веках: экономическое развитие и социальная структура» (Уфа, 2007), опубликовано более 10 научных статей. И И.Г. Петров, и И.В. Сухарева работают над докторскими диссертациями. Этих талантливых научных работников хотелось бы видеть в ближайшие годы в рядах докторов исторических наук.

В 1987 г. Раиль Гумерович прислал мне изданные для обсуждения тиражом в 200 экз. свои препринты докладов: Проблемы этнической истории народов Среднего Поволжья и Южного Урала с середины второй половины I тысячелетия н.э. до XVI в. (Уфа, 1987. 67 с.); Социально-экономическое и этнонациональное развитие народов Южного Урала и Среднего Поволжья со второй половины XIX – начале XX в. (теоретические аспекты) (Уфа, 1987. 35 с.); О развитии капитализма и этнонациональных процессах на Южном Урале и в Среднем Поволжье во второй половине XIX – начале XX в. (Уфа, 1987. 41 с.); Периодизация этносоциональных процессов на Южном Урале и Среднем Поволжье в эпохи феодализма и капитализма (Уфа, 1987. 19 с.); Этносоциальные процессы на Южном Урале и в Среднем Поволжье в советское время (Уфа, 1987. 22 с.); Этнические процессы и ступени консолидации тюркских и финно-угорских народов Волго-Уральского региона (эпохи феодализма и капитализма (Уфа, 1987. 50 с.). Я ознакомился с этими весьма интересными изданиями, но участвовать в их обсуждении считал себя не подготовленным: никаких предложений и советов не написал.

Узнав, что я, поработавший 20 лет и 10 месяцев директором ЧНИИ ЯЛИЭ, в конце ноября 1988 г. по конкурсу был принят в Чувашский государственный университет им. И.Н. Ульянова на должность заведующего кафедрой истории СССР, Раиль Гумерович прислал мне письмо от 15 декабря 1988 г.: «Дорогой Василий Димитриевич! Искренне и сердечно поздравляю Вас с Новым годом. Желаю Вам доброго здоровья, творческой активности, счастья! Об изменениях в Чебоксарах я знаю. Немного сожалею, что Вы решили расстаться с постом директора НИИ ЯЛИЭ, но в то же время хорошо Вас понимаю. Я ведь тоже оставил свою должность в Президиуме БФ АН СССР. Я надеюсь, что Ваше новое положение расширяет Вам возможности для научной работы, хотя сделанное Вами (спасибо за столько работ) с лихвой хватило бы для десятка научных работников. То, что Вы сделали для исторической науки СССР и для образования и культуры Чувашской АССР, достойно самого глубокого уважения. Нам современный мир не очень благодарен. Но я верю, что дело идёт к становлению нравственного общества. Я желаю Вам здоровья и счастья и ещё раз свидетельствую свое глубочайшее уважение к Вам.

Я закончил книгу. Называется она так: «Волго-Уральская историко-этнографическая область: опыт этногенетического взгляда на историю». Но я перебрал объем: на машинке около 700 стр. (а надо ≈ 500). Не знаю, как выкручусь, удачно получится ли с изданием. Хотелось бы, но трудно. Обнимаю Вас и желаю всех благ.

Ваш Р. Кузеев.

P.S. Посылаю свою «Библиографию».

Превосходное, безупречно исполненное фундаментальное исследование Раиля Гумеровича «Народы Среднего Поволжья и Южного Урала: этногенетический взгляд на историю» (М.: Наука, 1992. 345 с.) на века вошло в золотой фонд мировой этнологической и исторической науки. С доброжелательным автографом подарил автор мне это ценнейшее издание. За создание этого гениального произведения, за всю свою плодотворную, правдивую и честную научно-исследовательскую деятельность Р.Г. Кузеев в 1991 г. был достойно избран в члены-корреспонденты Академии наук СССР как славный представитель башкирского, татарского, чувашского, марийского, мордовского, удмуртского и коми народов в центре российской науки.

---

[1] Очерки по истории Татарии (краткий проспект). Казань: Татар. гос. изд-во, 1945. С. 3–4.

[2] Происхождение казанских татар. Казань, 1948. С. 118, 120, 135.

[3]  Советская этнография. 1950. № 3. С. 44–92.

[4] О происхождении чувашского народа. Чебоксары: Чуваш. гос. изд-во, 1957.

[5] Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1963.

[6] Мой доклад опубликован в сборнике статей: Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа: Башкирский филиал АН СССР, 1982. С. 26–35.

[7] Оригинал письма хранится в личном архиве В.Д. Димитриева. Папка №105.

[8] Там же.

[9] Там же.

[10] См.: Димитриев В.Д. Опустошение Болгарской земли в конце XIV – начале XV веков // Известия Национальной академии наук и искусств Чувашской Республики. 1996. № 2. С. 45–76; Его же. О волжско-камском и казанском этапах этногенеза чувашей // Димитриев В.Д. Вопросы этногенеза, этнографии и истории культуры чувашского народа: Сб. статей. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2004. С. 62–110.