Этнорелигиозная трансформация древнеболгарской цивилизации

Этнорелигиозная трансформация древнеболгарской цивилизации

Феномен древнеболгарской цивилизации – это неоднократная религиозная трансформация, которая происходила за 2000 летнюю историю носителей R-языка (болгар, сувар, хазар).

· В алтайскую эпоху (Империя хунну) древние болгары были язычниками (поклонялись Небу, Солнцу, Луне, Земле, cилам природы).

· На Северном Кавказе с II- III вв. древние болгары при каганах Органе, Кубрате с 619 г. стали поклоняться Иисусу Христу (христианство было принято болгарской знатью в г. Константинополе- столице Византийской Империи).

· Большая часть населения исповедовала тангриханство и зороастризм.

· В 682 г. царь (князь) и часть населения Суварского царства в составе Хазарского каганата приняла христианство.

· Переселившись на территорию Среднего Поволжья болгаро-суварские племена сохранили языческие традиции Северного Кавказа. Вероятнее всего были и христианские болгары.

С язычниками и христианами переселились мусульманские баранджары (сувары).

Такием образом, в Волжско- Камской Болгарии проживали к 922 г.:

· Болгары- язычники;

· Болгары- мусульмане;

· Болгары- христиане;

· Болгары (барсилы) –зороастрийцы;

· Болгары- иудаисты.

 

Религиозная ситуация постепенно стала меняться с принятием частью болгаро- суварской аристократией    ислама (922 г.). Мы знаем, что часть суваро- болгарской знати    отказалась принять ислам и во главе с Вырӑхӑм ушла от Алмуша. После ухода его соплеменников на Горную сторону (922-923 гг.) они осели в 30 г. Х в. в районе Тигашево, Таябы и Веда Сувар.

Таким образом, ислам приняло не все население Волжско- Камской Болгарии. Религиозная ситуация стала меняться в годы Золотой Орды и особенно Казани (с 1236 по 1552гг.). Ислам стал входить во все поры жизни. Администрация стала комплектоваться с учетом религиозной принадлежности. В годы Золотой Орды население стало уходить в недоступные для войск леса и болота Вятско- Камского края.

А.П. Смирнов об этом периоде пишет, что XIV века погребения булгаро-татар получают широкое распространение в Вятско-Камском крае. Так, около г. Сарапула М. М. Хомя­ковым было открыто кладбище, которое он определяет как мусульман­ское. Погребения ориентированы головой на юго-восток. Встречаются подобные погребения и значительно севернее. Н.Н. Новокрещеных от­крыл близ Рождественского городища в бывшем  Соликамском уезде два позд­них могильника. Костяки лежали в ямах на глубине 55 см головой на запад, на правом боку, лицом на юг. В головах и ногах находилось по железному гвоздю.

Кроме этих данных, указывающих на проникновение булгар в область Вятки—Камы, мы располагаем еще большим городищенским материалом. К XIV веку относится верхнее наслоение городища Идна-Кар на р. Чепце. Городище датируется весьма точно комплексом вещей X— XI и XII—XIV вв. К последнему времени относится проволочная серьга е бусиной тина, обычного для могильников XIV века, и красная кера­мика с пористой поверхностью, обожженная в закрытом горне. На Каме поздний материал дают Кадымкорское и Рождественское городища, где кроме поздних вещей были найдены монеты 1251—1259 гг., Искорское городище и ряд других. Вся совокупность материалов показывает, что булгаро-татары проникали в эти облаете. Здесь им пришлось столкнуть­ся с Вятской республикой.

Проникновение сюда новгородцев и основание ими города Хлынова относится к ХІІ в., как об этом говорит Вятский летописец. Н. И, Марты­нов привел ряд соображений, основанных на истории Новгорода, кото­рые заставили его не согласиться с мнением Спицына и Верещагина об основании Хлынова в XIV веке. В Вятском летописце об этих событиях сказано: «И отделишася половина тех новгородцев и идоша вверх во Каме реке, а другая половина осташася на Каме раке в новопостроенном городке, шедше же вверх по Каме реке и сшедше на гору на страну ону и дошедши реки Чепцы и вниз по ней пловуще пленяюще Отяцкие жилища и окруженные земляными валами ратию взаимлюще и обладающе ими, и егда исплывше тое реку Чепцу внидоша в великую реку Вятку и плывше по вей мало более пяти верст и узревше на правой стороне на высокой пре­красной горе устроен град Чудский и земляных валов окружен от реки ж Вятки ров глубокий, от него ж кругом земляного валу ископанным рвом обведен, называем Чудью Болванский городок иже и ныне нарицается Никулицино по реке Никуличанке, и видевше новгородцы той град на прекрасной высокой горе и возжелаше зайти взяти его и обещашася пра­родителям своим Российским великим князем страстотерпца Борису и Глебу и за по вед аше всей дружине своей постишеся».

Челецкие городища, о которых сообщает Вятский летописец, расположены главным образом по левому берегу реки. Исследовались они Н.Г. Первухиным, А. А. Спицыным, А. П. Смирновым, С. Г. Матвеевым. Помимо раскопок Н. Г. Первухиным был собран и куплен большой материал. Изучение этих коллекций показало, что временем расцвета городищ были X—XII вв., а к XIV веку относится на Чепце только городище Идна-Кар. Более поздние памятники находятся в стороне от реки.

Сведения Вятского летописца как нельзя лучше объясняют приму запустения городищ. Они были взяты ушкуйникам и разгромлены, а население ушло вглубь лесов. Мартынов в своей работе делает пра­вильное предположение об истреблении туземной знатни завоевателями. Об этом можно судить по тому, что все легенды, связанные с богатыр­ским эпосом, относятся к городищам, в более поздних вариантов нет.

О событиях того времени очень кратко сообщает летописец: «Во времена же тыя Российсти князи, имеющие отдельные грады, прихождаху на Вятку с различными воинствы в великом собрании кийждо хотяше сторону Вятскую взяти в подданство себе и ничтоже успеваяюще. Наипаче же от Чуди, Отяков и Черемис  от Агорянского рода разных народов татар и бесермян и нагайцев снизу Волги реки и от Казан­ских татар и от из Заказанских поселившиеся тии Новгородцы Вятчане многое утеснение имуще и разорение, воюемы многажды». Повидимому, Хлынов вместе с небольшим числом городов и сел оставался всего лишь русским оазиасом, окруженным удмуртами и мари, в некоторой своей части подчиненными булгарами.

Согласно с данными Вятского летописца, гор. Вятка оставался свободным и первое поражение городу нанес отряд царевича Бектута в 1391 г. «…В лето 6899. Татарский князь Тактамыш посла царевича Бектута на Вятку ратаю, он же шед взя Вятку а людей посече, а иных в полон поведе, а иных на откуп отдавал».

В XIV веке булгары продолжали проповедь мусульманства, начатую ими еще в домонгольскую эпоху. Мусульманство у них стало господствующей религией с Х века, как свидетельствует об этом арабские писатели, но не пользовалось большим распространением, так как были еще сильны родовые верования. [1]

А. П. Смирнов как видно из его монографии отмечает, что «не пользовалось большим распространением, так как были еще сильны родовые верования». Археолог Смирнов далее отмечает, что самой восточной точкой распространения  мусульманства являются Чишмы в Уфимском районе, где найден камень с арабской надписью, гласящей, что здесь покоится Хусейн Бек, сын Измера бека, 444 г. Хиджры (1052).

Шериф- Эддин- Булгари посвятил много страниц своей работы описанию погребений проповедников мусульманства. Они воспитывались Бухаре, Багдаде, Болгаре. Их могилы известны в районе Тубулгатау, около поселений, расположенных по рекам Шерибуту и Черемшану. Эта могилы относятся к середине XIV века. «А в ауле Кутлу Бугуш,— пишет Шериф-Эддин-Булгари,— могила муллы Нияза, сына Чокмакова. Оба они скончались во время путешествия к святым местам при Бердибек хане».

То обстоятельство, что имена проповедников упоминаются вместе с именем городов Болгара или Биляра, заставляет относить их могилы к той эпохе. Так, Шериф-Эддин-Булгари говорит: «Третий шейх Мухаммед, он был выходец из аула Багане и сын Бай-тирана; пройдя путь Багдад, он вернулся в Биляр».

Шериф-Эддин упоминает также ряд погребений в северных района Булгарии на реках Казанке к Свияге. Это показывает, что мусульманство распространялось не только в районах, заселенных булгарами, но среди соседних племен.

Нужно думать, что какой-то успех имело учение Магомета и у мордовских племен. Шериф-Эддин говорит: «В ауле Уржум был Файз-Улла сын Обейд-Уллии. В ауле Кук-Куз был Кай-Мухаммед сын Дин-Мухам­медов. В племени Молла были Мулл а-Гул сын Айдар-Гулои и Нарим-бай сын Аджилов. Теперь могилы их находятся там же». С. М. Шпилевский приурочивает племя Мелла к районам течении р. Иммелла, впадающей в р. Свиягу в соседстве с селением Кук-Куз. Километрах в 4½ к западу от речки Иммеллы находится того же имени деревня, называемая иначе Буртасы. В этих же местах находится и озеро, названное на карте Казан­ской губ. XVIII века Буртасским.

Эти весьма серьезные и убедительные доводы С. М. Шпилевского заставляют думать о распространении мусульманства у мордовских племен.

Аналогичную картину мы наблюдаем и среди мещеряков, занимав­ших значительную часть правобережья Волги. О них упоминает Шериф-Эддин: «В ауле Шурдан, в ауле Тетюш из племени мещер­ского известны последователи, коих могилы ныне там находятся». В. В. Вельяминов-Зернов относит мещеру к отатарившемуся населению Горьковской, Пензенской, Саратовской, части Куйбышевской и Тамбов­ской областей и связывает ее с можарами Царственной книги.

Весьма энергично булгары распространяли мусульманство и в землях башкир. Наличие нескольких тюрбе XIV века на этих землях свидетель­ствует о распространении здесь ислама в ту эпоху. Один из памятников находится в 45 км от Уфы на левом берегу р. Демы, в 3 км от д. Караякуловой и в 1 км от д. Чишмы. Это тюрбе выстроено по обычному для того времени способу. Квадратный низ посредством восьмигранника сведен на купол. Размеры тюрбе 10 X 10 м, стены, толщиной в 1,6 м, оштукатурены с внутренней стороны. Дверь, как обычно для этого типа сооружений, сделана с южной стороны и имеет в высоту 2,5 м и в ширину около 1 м. К двери примыкает ход, от которого остались снаружи каменные платформы. С остальных трех сторон- северной, восточной и западной установлены окна шириной 70 см и высотой 1,4 м.

 Внутри помещения находится могила с надписью на плите: «Праведный в своих предначертаниях ходжа Хусейн- бек, сын великого эмира Омар- бека… Туркестанских, - Господи помилуй его великого милостью своей и почти его оставлением всех грехов его, - скончался в 9-й день разрешенного месяца 742 года (1341)». Характер памятника, находящегося среди кладбища, на котором встречаются и более поздние погребения, свидетельствует о проповеди ислама булгарами.

Показателем широкого распространения мусульманства в эту эпоху является большое число мусульманских погребений XIV века. Сюда прежде всего необходимо отнести могильные плиты с датой «Лето пришествия угнетения». Расшифровка этой фразы, предложенная Клапротом, затем принятая Эрдманом и Березиным, относит дату плиты к 623 году Хиджры, т.е. к 1226 году. Это чтение вызвало возражения. В 1863 году Хусейн-Файз-Ханов предложил свою формулу и датирова эти памятники 700 годом Хиджры. Им указано, что слова «Тарик джиат джейур» надо читать «джиани джюр», а по- арабски надо было читать «джайат джаур», чего на камне нет. «Джиати джюр» соответствует «джити юз», а по –арабски= 7Х100, т.е. 700. Далее следуют цифры десятков и единиц.

К этой же категории надо отнести памятники, открытые Артемьевым в долине р. Малой Сюльги и отмеченные Шпилевскям в его сводной работе. Там, около деревень Енарускиной и Старой Ильдкряковой на­ходится городище почти четырехугольной формы, защищенное с северной и восточной стороны валом. Высота вала в последние годы XIX сто­летия не превышала одного метра и он был уже распахан и засеян хлебом. За линией вала находился посад и было расположено кладбище. И А. По­номарев при исследовании обнаружил здесь камни из серого песчаника, покрытые арабскими надписями. Камни оказались могильными памятниками. Первый «семьсот... пятого года»; второй — «семьсот шестидеся­того года благословенного рамазана месяца 5-го дня»; третий — семьсот восьмого года рибиуль-ахьира месяца 15-го дня». Все эти погребении относятся, таким образом, к первой половине XIV века.

Не случайно мусульманство получило такое широкое распространение в Булгарии и в соседних с нею областях в XIV веке. В это время му­сульманское учение было принято в самой Золотой Орде. Берке-хан принял ислам от Шемседдина Эльбахарзи,  который жил в Бухаре и послал к Берке предложение принять ислам. Главным распространителем ислама был Узбек-хан, ведший борьбу и с шаманизмом и с буддизмом. Понятно, почему значительное число мусульманских погребений падает именно на XIV век.

Но татары поддерживали не только магометанскую религию. Известно, что в Сарае в 1261 году была организована специальная православная епархия, первым епископом которой был Митрофаний, поставленный русским митрополитом Кириллом III. Эта епархия включала кроме Сарая и Переяславль (Киевский) и поэтому глава епархии носил титул епископа Сарайского и Переяславского. Известно также, что русские митрополиты ездили с дарами к ханам Золотой Орды.

Эти факты находят объяснение в том, что религия и в ту эпоху выполняла функции, полезные государственной власти. Имея у себя в государстве пестрый этнический состав, ханы неизбежно должны были опираться на силы, призывавшие в покорности властям. Повидимому, именно эти политические соображения заставили Узбек-хана ревностно распространять мусульманство среди золотоордынского общества.[2]

C 922 г. по XIV века ислам не насаждался в землях Волжско-Камской Болгарии. Материалы Таябинского городище (ЧР) XIV века показали, что захоронения болгаро-чуваш были размещены на одном месте. Здесь хоронили болгар- язычников (мужчин) и болгар- мусульманок с детьми. Таким образом, раскопки проведенные В.Ф. Каховским в Тоябе показали, что в XIV векек на территории Чувашии (Горной Суварии) резкого деления болгар- чуваши по религиозным признакам не проводилось.

В.Ф. Каховский используя перевод А.П. Ковалевского о приезде в языческую Болгарию (921-922гг.) пишет, что постоянная резиденция булгарского царя находилась в то время в местности у воды под названием Хеллече (Зимовье чув. Хёлле- зима). «Когда мы прибыли к царю, сообщает Ибн-Фадлан, мы нашли его остановившимся у воды, называемой Хеллече, а это три озера, из которые два больших и одно маленькое... Между этим местом и [их] огромной рекой, текущей в страну хазар, называемой рекой Атыл (чув. Атал— Волга) [расстояние] около фарсаха.  На этой реке [находится] место рынка, который бывает бойким во всякий [благоприят­ный] момент. На нем продаются многочисленные ценные ве­щи». Из этого сообщения можно заключить, что резиденция Алмуша находилась в районе трех озер, которые расположены в 7 километрах от Волги и носят названия Чистое, Курышевсркое и Атманское. Это расстояние зимой действительно со­ставляет дневной путь. Впоследствии здесь, несколько севернее трех озер, на реке Меленке возник   город Булгар, ставший столицей государства. Расположение ставки царя в районе трех озер не было  случайным. На берегу Волги находилось торжище, сюда высаживались иноземные купцы, с которых булгарский царь взимал десятину.

Ибн-Фадлан, поситившийВолжскую Булгарию летом, нигде не упоминает города; он говорит, что булгары живут юртах: «Все они [живут] в юртах, с той только разницей, что юрта царя очень большая, вмещающая тысячу душ и более, устланная армянскими коврами. У него в середине ее трон, покрытый византийской парчой»

Для арабского посольства были разбиты специальные юрты. «По прошествии какого-нибудь часа он прислал за нами, и мы вошли к нему, в то время как он [находился] в своей палатке». Эти юрты были поставлены в летней резиденции Алмуша. Однако, говоря о его зимней резиденции в районе трех озер, Ибн- Фадлан также не называет ее городом. Между тем арабский путешественник хорошо знал город; например, он указывает, что «у царя хазар [есть] огромный город на реке Атыл».

Следовательно, в то время города как торгово-экономи­ческого, политического и культурного центра, подобного хазарскому Атилу, у булгар не было. Только этим можно объяснить отсутствие у Ибн- Фадлана упоминания городов в Булгарии.  Арабские писатели (Ибн-Фадлан,  Ибн-Хордадбех, Ибн-ал-Факих, ал-Якуби и др.) употребляли слово «балад» лишь в значении «округа», «области», «страны», но отнюдь не «города».

Вместе с тем нельзя отрицать существование у ранних булгар постоянных поселений вообще, среди которых были и значительные по масштабу -торговые центры на Волге, укрепленные пункты и открытые поселения^. Ибн-Фадлан не был в зимней резиденции царя и описания ее не дает, но, видимо, она отличалась от обычных поселений своими размерами. Не случайно Алмуш собирался построить там мечеть, воздвиг­нуть крепость. Возможно, что это был начальный этап воз­никновения города Булгара.

На монетах Микаила ибн-Джафара, чеканенных в Булга­ре в 932—933 годах, последний называется уже городом.

При Алмуше произошло объединение булгарских племен в единое царство. Об этом можно судить по тому факту, что взимание дани хазарами теперь осуществлялось через единого булгарского царя, а до этого дань платило каждое племя отдельно.[3]

C 40 г. XX века после известных постановлений ВКП(б) татарские историки акцент в своих исследованиях  стали делать на «утверждение, что все сельское население было исламским». В учебнике мы приведем две статьи татарских исследователей. Так, например, Г.М. Давлетшин в статье «Некоторые вопросы исламизации общества Улусу Джучи и Волжской Булгарии» отмечает, что этой проблеме посвящены некоторые труды Г.А. Федорова-Давыдова, А.Ю. Якубовского, М.А. Усманова, В.Н. Тизенгаузена, Р.А. Амирханова. Отдельные вопросы ислама и золотоордынского Булгара освещаются и в трудах А.П. Смирнова, А.Х. Халикова. Но данная проблема в целом остается неизученной.

Наличие в Золотой Орде древних культурноразвитых мусульманских центров (Хорезм, Крым, Северный Кавказ, Булгар и др.) способствовали выбору мусульманской религии. Какова же роль булгар в этом? Пока ответить на этот вопрос трудно. Проблема нуждается в конкретном исследовании. Но интересен тот факт, что в Золотой Орде распространение исла­ма шло примерно тем же путем, что и почти 400 лет тому назад в Булгаре. Исследователь считает, что принятия ислама ханом Берке в 661 г. (1262-1263 гг.), как и булгарским царем Алмышем в 921 г., к багдадскому халифу было направлено в мамлюкский Египет к султану Бейбарсу посольство с официальным извещением о принятии многими знатными монгольскими родами ислама. Возможно, такие совпадения не случайны. И роль вол булгар в принятии ислама золотоордынскими ханами была значительной.

Ислам, принятый при хане Берке, становится государственной религией. Берке хан выполнил все ритуалы официального принятия ислама. Именно ко времени его правления относится строительство соборной мечети в Болгаре. Последний так же можно рассматривать как один из актов официального принятия ислама. Правда, в исторической литерату­ре принято связывать официальное принятие ислама с именем Узбек хана.

Однако в данной проблеме исследователи мало обращают внимание на уточнение таких вопросов, как, что же подразумевается под понятия­ми "официальное принятие ислама", "становление его официальной, государственной религией". Часто зло отождествляется с принятием исла­ма подавляющим большинством населения. По нашему мнению, в эпоху средневековья религия становится официальной, государственной тогда, когда ока принимается официальной властью и свои политические дей­ствия обосновывает религиозными канонами. Статус религии может из­мениться со сменой монарха. Так после смерти Берке хана его преемники не были готовы принимать ислам. Все это говорит об усилении ис­лама и после Берке среди монголо-татар и кыпчаков.

Но ислам в Улусе Джучи, особенно в кочевых степях, распространялся долго, с большим трудом. Поэтому среди кочевников он укрепился лишь силовыми методами. В 1312 г. при Мухаммед Узбек хане он снова стано­вится официальной государственной религией.[4]

Г. М. Давлетшин отмечает, что ислам в домонгольской Волжской Булгарии был периферийным. Великий Бируни охарактеризовал булгар как «единственный народ, оторван­ный от коренных стран ислама». В эпоху Золотой Орды этого почти не стало. Между старыми центрами ислама и Булгаром, в степях, выросли мусульманские города.

Принятие ислама в центрах Улуса Джучи, как официальной религии, оказалось благотворным и для старых мусульманских центров. Позиция мусульманства в Волжской Булгарии в это время усиливается. Она и в золотоордынский период остается «самым северным форпостом мусульманского мира» (В.В. Бартульд). Булгары распространяют ислам и среди своих соседей - башкир, определенной части финноугорских на­родов.  Многовековые (более 400 лет) традиции ислама в Волжской Булгарии были очень сильны. Не зря фламандский монах Гильом де Рубрук, побывавший в 1253 г. в Булгаре, с раздражением писал о том, что «Булгаре - самые злейшие Сарацины, крепче держащиеся закона Магометова, чем кто-нибудь другой». Наличие на далеком севе­ре сильного центра ислама, удаленного от других центров мусульманского мира, продолжало удивлять ревнителей ислама. Поехать из центров мусульманского мира туда, помочь единоверцам в делах религии, просвещения, считалось святым долгом, определенным подвигов.

Никто не отрицает сохранение язычества, но их сохранение относит к кочевым племенам, которые пришли с монголами в земли Болгарии.

Правда, с усилением проникновения в Волжскую Булгарию, особенно кочевых этносов, происходит просачивание языческих элементов. Резуль­тат этого процесса фиксируется и археологически. Это отступление от ка­нонов ислама в погребальных обрядах в центре и новых, восточных зем­лях. Например, такое мы наблюдаем в Такталачукском могильнике, исследованном Е.П.Казаковым. А также, например, находками — изображениями монгольских ильтаханов (антропоморфных фигурок, вырезан­ных из медной пластины). Они найдены в надмогильном кирпичном со­оружении на кладбище Болгарского городища недалеко от Малого минарета. Они обнаружены также в нижневолжских золотоордынских го­родищах и селищах. Но, несмотря на отдельные вспышки язычества, в целом ислам остается господствующей религией. Новые веяния языче­ства не могли уже создать новые проявления исламского - языческого синкретизма, что было характерно для домонгольского периода. Проти­востояние язычества и мусульманства завершилось. Оно ознаменовалось окончательной победой последнего. Ислам в Булгаре оказался и под по­кровительством центральных властей Улуса Джучи.

Углубление исламизации, частая нестабильность в булгарском обществе, в основном связанные социально-политическими потрясениями в центрах Джучиева Улуса, и характер ислама в золотоордынском обществе способствовали усилению позиции суфизма и Волжской Булгарии. Появление булгарских надгробных памятников с эпитафиями, постройка мавзолеев-дюрбе, усыпальниц, погребения умерших около мечетей связаны с суфизмом. В рамках канонического ислама суфизм получил даже официальный статус и его представители пользовались широкими правами. В этом отношении интересно назначение одного из монументальных архитектурных памятников Болгарского городища «Черной палаты». По мнению ряда ученых это сооружение была ханака- пристанище странствующих суфиев- дервишей. Подобные белокаменные и кирпичные здания мавзолеев были возведены на могилах знати, суфиев в древнем Наровчате (Мордовии), на горе Балынгуз севернее Биляра и недалеко от  Уфы- мавзолеи-кешене Турахана и Хусаин –бека.

Ислам имел господствующее положение в обществе и культуре. Он был ядром в духовной культуре того мира, который в культурно- идеологическом значении принято называть мусульманским.[5]

Татарский ученый Д.М. Исхаков и И. Л. Измайлов о распространении ислама в годы Золотой Орды пишут, что особого упоминания требует и религиозная политика ханов Улуса Джучи. К моменту завоевания Срединной Евразии здесь сложилась сложная и неустойчивая конфессиональная ситуация. В Хорезме и в Средней Азии с VIII в. безраздельно господствовал ислам, проникший оттуда в Поволжье, где с X в. стал государственной религией Булгарии. Ислам не только довольно быстро распространился здесь, но и сделался основным стержнем ее этнокультуры. Из этой самой северной точки своего распространения мусульманство, благодаря активности булгар, быстро проникало к народам Волго-Уральского региона. На Руси уже с конца X в. внедрялось православное христианство, к XIII в. оттеснившее все другие верования на перифе­рию народной культуры. Одновременно, на основе христианства в его воинствующей, «крестоносной» ипостаси, шла выработка и идеологи­ческой доктрины Владимиро-Суздальской Руси. Другим очагом христианства было побережье Крыма, где, кроме греков, жили еще потомки готов. Здесь же обитали немногочисленные хазары-иудаисты, осколки некогда великого народа Хазарии. В предгорьях Кавказа был другой очаг христианства — аланские княжества. Между этими островками великих религий разливалось море языческих культов и верований. Многие племена, особенно стоявшие на достаточно высокой ступени общественного развития, испытывали значительное влияние мировых религий и служили объектом борьбы за внедрение своей государ­ственной религии, как, например, восточнофинские племена Поволжья были поделены на сферы влияния между Русью и Булгарией. Кыпчаки Причерноморья находились под идеологическим влиянием Руси и частично, особенно правящая верхушка, уже приняли христи­анство, о чем говорят их имена, такие как Юрий Кончакович и другие. Кимаки и йемеки Заволжья и Приаралья явно склонялись к исламу. Мировые религии, однако, еще не играли ведущей роли в верованиях указанных народов, основная масса которых все еще стойко держалась своих племенных культов, позволявших сохранять их племенную общность и уклад жизни.

Эта картина была полностью изменена монгольским вторжением. В условиях разрушения старых государственных и племенных структур и создания империи Джучидов происходит сдвиг в религиозном сознании населения.

В эпоху формирования государственности и идеологии в империи Чингис-хана, в среде монгольских ханов и их кланов из ближай­шего окружения, традиционно был распространены шаманизм и хри­стианство несторианского толка, например, у кереитов и найманов. Одновременно монгольские ханы проводили политику терпимости и толерантности (закрепленные еще в «Йасе» Чингис-хана). В этом смысле, очевидно, прав был персидский историк Джувейни (XIII в.), который писал, что Бату-хан «не придерживался ни одной из религий и сект, равным образом не питал склонности к познанию бога (т.е. Аллаха)». Такое положение, однако, не могло продолжаться достаточно долго.

Уже в период правления Бату-хана и его ближайших потомков происходит яростная борьба за влияние на ханский престол между различными группами знати, знаменем которых стало свое вероучение. Ожесточенность столкновения объяснялась, в частности, тем, что часть джучидов была несторианами. Есть основания полагать, что ими были жена Бату-хана Баракчин и их сын Сартак. Политически они ориентировались на единую Монгольскую империю и подчине­ние великому каану. Другая часть знати во главе с Берке-ханом ставила своей целью отделение от Монголии и создание независи­мого государства. В своей политике сепаратизма эти круги ориенти­ровались на ислам. После недолгой борьбы сторонники хана Берке (1257-1266 гг.) одержали победу, положив начало активному распространению ислама в Улусе Джучи, особенно среди кыпчаков, в некоторых регионах уже прошедших этап исламизации. После заво­евания, слома их старой племенной структуры и рассеяния их между улусами новых правителей, прежние племенные культы утратили священность, а их мифология потеряла почву. В этих условиях в общественное сознание кыпчаков Восточной Европы начинает вне­дряется новая государственная религия — ислам.

Процесс этот был настолько необратимым, что его не смогло остановить даже возвращение к власти несториан и язычников (Менгу-Тимур, Тула-Буга, Туда-Менгу и Токта). В степях и городах Золотой Орды с конца XIII в. все шире начинает распространяться мусульманство. Свидетельством тому служит сокращение числа языческих курганных могильников в Поволжье и Приуралье, появление и распространение мусульманских некрополей.

Наконец, в начале XIV в., мусульманская община в городах и в войске настолько усилилась, что смогла возвести на престол своего ставленника - хана Узбека (1314-1342 гг.). Придя к власти, он, по данным ал-Бирзали, «умертвил большое количеств уйгуров — лам и волшебников и провозгласил исповедание ислама». Именно с этого периода ислам становится поистине государствен­ной религией и стержнем имперской идеологии, мусульманское духо­венство — важнейшим проводником религиозной политики, получая большие земельные наделы и вакфы.

Постепенно в первой половине XIV в. в Золотой Орде склады­вается иерархическая структура мусульманского духовенства во главе с потомками Пророка — сейидами (сеидами), отражая статус ислама как государственной религии. Привилегированное положение сейидов нашло отражение в источниках, например, в сочинении «Шаджат ал-атрак» (Родословие тюрков) (середина XV в.) после описания принятия ислама Узбеком сообщается: «признак того иля, который с Узбек-ханом пришел с севера (арка) вместе со святым Сейид-Ата тот, что мюриды Сейид-Ата, а у тех людей, которые не являются мюридами СейидАта... (выясняется), что они пришли раньше или присоединились позже». Итак, люди (очевидно, духовного звания) из «иля Узбека» (т.е. из Улуса Джучи) считались мюридами конкретного сейида, причислявшего себя к потомкам святого Ахмеда Йасави.

Золотоордынские сейиды (сеиды) были одним из основных элемен­тов мусульманского духовенства страны, имевшего сложную внутрен­нюю структуру. Об этом мы можем судить по целому ряду источников. Например, в ярлыке хана Узбека митрополиту Петру содержится обращение к «книжникам, уставодержательникам и учите­лям людским», а Ибн-Баттута писал, что султан Джанибек «собрал шейхов, кадиев, правоведов, шерифов, факиров и устроил (им) большой пир». В ярлыках Токтамыша (1391/2 гг.) и Тимур-Кутлуга (1397/8 гг.) также упомяну­ты среди должностных лиц «кази-муфтии» и «шейх-машейхи» или «шейхи-суфии». Указанные духовные лица, несомненно, нахо­дились между собой в иерархической соподчиненности, хотя полно­стью их структура еще не определена.  [6]

И.А Измайлов в статье «К вопросу о каноничности и языческих пережитках в мусульманском погребальном обряде волжских булгар» отмечает, что «принимая основные положения догматов веры и обрядности, народные массы сохранили множество верований и обрядов прошлого»[7].

Далее он опираясь на Е.А Халиковой замечает, что по данным исследователя, данный "классический" (идеальный) обряд выработался не сразу, а в течении определенного времени. Но и после его становления, встречаются определенные вариации этого канона. Е.А. Халикова считала временем начала распространения ислама в Булгарии конец IX - начале X вв., а полной и окончательной победы мусульманской погребальной обрядности в среде горожан первую половину X в., а в от­дельных регионах - вторую половину XI в. и.137-1Ь2). При этом она особо подчеркивала, что с рубежа X - XI вв. языческие могильники на тер­ритории Булгарии уже не известны. Выводы эти в основном выдержали испытание временем и сейчас можно сказать, что расширение источни­коведческой базы по материалам булгарских мусульманских могильни­ков, лишь подтверждает основные положения работ исследователя.

Всего на территории Волго-Уральского региона в настоящее время обнаружено более 80 грунтовых могильников, из них 52 относится к кон­цу X - XIII вв. Мусульманские могильники располагаются практически рав­номерно по всей территории Волжской Булгарии. Тем не менее, большая территориально и социально-топографически разнообразная выборка позволяет сделать вывод о распространенности ислама в Волжской Бул­гарии в X - XIII вв. и деталях обряда.[8]

Исходя из простого понимания религиозной истории, исповедующие его историки и археологи, делят ее на два этапа. На первой стадии язычество сокрушалось как религиозная система в социальном и общественно-политическом плане, низвергались прежние кумиры и происходила массовая насильственная исламизация населения, внедрялась новая обрядность, но население еще долго сохраняло пре­жнее язычество, в виде пережитков и суеверий. Только на втором этапе, спустя века, религиозные миссионеры добивались более глубокой и пос­ледовательной исламизации и более строгого исполнения всех канонов и обрядов, хотя пережитки доисламских верований еще долго изредка обнаруживаются, как единичные явления. Этот взгляд на проблему, во многом ориентировавшийся на древнерусский материал и на выработанную на основе изучения народной религиозности Древней Руси теории "двоеверия", сыграл определенную роль, когда происходило первое приближение к теме религиозности и отрабатывались связи ар­хеологии с историей и антропологией.

Выводы

                     Религиозная трансформация древних болгар, сувар, хазар шла по пути отказа от язычества и принятия христианства, зороастризма, ислама, иудаизма;

·  Праболгарское население Среднего Поволжья до 90 % долгое время оставалось в язычестве;

·  Процесс исламизации начинается после 922 года. Ислам принимает городское болгарское население. Подавляющая часть болгарского населения оставалась в язычестве;

·  Повторная исламизация (насильственная) начинается с периода хана Берке (XIV в.);

·  Национально-освободительное восстание «худых» болгар (чувашей), которое началось осенью 1546 г. и длилось до июня 1551 г. завершилось мирным вхождением в состав российской цивилизации;

·  Восстание против Казани опиралось на этноязыческую идентификацию чувашской аристократии и народа;

·  Языческая этноидентичность консолидировала чувашский народ и позволило сохраниться в исламском сообществе (Казанском Ханстве);

·  В 60-70 гг. XIX века чувашская языческая цивилизация трансформировалась в христианскую (православную) цивилизацию в условиях России;

·  В условиях XXI в. Чувашская нация сохраняет религиозный синкретизм(православие, язычество);

·  В ЧР действуют более 200 православных храмов, 40 мечетей.

 

Литература

1.                       Смирнов А.П. Волжские булгары / А.П.Смирнов – М., 1951. – С. 55-57.

2.                       Смирнов А.П. Волжские булгары / А.П.Смирнов – М., 1951. – С. 57-59.

3.                       Каховский В.Ф. Происхождение чувашского народа / В.Ф.Каховский – Чебоксары. – С. 318.

4.                       Вопросы древней истории Волго- Камья – Казань, 2001. – С. 127-137.

5.                       Вопросы древней истории Волго- Камья – Казань, 2001. – С. 130.

6.                       Этнополитическая история татар -  Казань, 2000. – С. 76-79.

7.                       Вопросы древней истории Волго- Камья – Казань, 2001. – С. 63.

8.                       Вопросы древней истории Волго- Камья – Казань, 2001. – С. 65-66.

 

Заполните таблицу

Великая Болгария на Северном Кавказе

Территория Население	Каганы	Города Ремесла Торговля	Хронология событий	Причины переселения болгар и сувар  в Среднее Поволжье.