Праболгары на Северном Кавказе и Причерноморье

Праболгары на Северном Кавказе и Причерноморье

Праболгары( проболгары) по мнению исследователей стали проникать на территорию Причерноморья и Северного Кавказа на рубеже II и III вв. нашей эры.

 

I век-рождение Иисуса Христа и усиление столкновений цивилизаций.

·       I век - Империя хунну и Китай;

·       II век - Греко-римская цивилизация и Сирийская цивилизация;

·       V-VI вв.- империя Аттилы и Западная цивилизация.

А.Дж. Тойнби в работе «Цивилизации перед судом истории» о процессе зарождения греко-римской цивилизации в разделе «Христиантво и цивилизация» писал, что эти два слова — «Иисус Христос» — имеют неоценимое зна­чение для нас и будут, рискну предсказать, все так же важны для человечества и две, и три тысячи лет спустя. Эти два слова были свидетелями столкновения между Греко-римской и Сирийской ци­вилизациями, - столкновения, в результате которого и родилось христианство. Слово «Иисус» — это третье лицо единственного числа одного семитского глагола; «Христос» — пассивное причастие от греческого глагола. Это двойное имя само по себе — свидетель того, что христианство было рождено от брака двух культур.

Рассмотрим существующие сегодня в мире четыре высшие ре­лигии, несущие всемирную миссию: христианство, ислам, индуизм и махаянистскую форму буддизма, преобладающую на Дальнем Востоке. Исторически все они продукт столкновения Греко-рим­ской цивилизации с другими, современными ей цивилизациями. Христианство и ислам возникли как альтернативные ответы Сирий­ского мира на греко-римское вторжение; христианство — как не­насильственный Ответ, ислам, напротив, -- насильственный. Махаянистский буддизм и индуизм суть также ответы — мягкий и бур­ный - Индийского мира все на тот же греко-римский Вызов.

Оглядываясь на греко-римскую историю сегодня, то есть при­мерно тринадцать веков спустя после падения греко-римской ци­вилизации, мы увидим, что из этой перспективы наиболее значи­тельным моментом в истории Греко-римского мира кажутся встре­чи его с другими цивилизациями; эти встречи важны не столько своими ближайшими политическими и экономическими результа­тами, сколько долгосрочными последствиями в религиозном пла­не. Эта иллюстрация на греко-римском примере, историю которо­го мы знаем в полном объеме, дает нам некую идею о временных интервалах столкновений между цивилизациями. Воздействие Гре­ко-римского мира на другие современные ему цивилизации — срав­нимое с воздействием нынешнего Западного мира на его современ­ников начиная с рубежа XV и XVI веков — началось с завоеваний Александра Великого в IV веке до н. э., через пять или шесть сто­летий после освобождения Ближнего Востока от греко-римского господства арабами-мусульманами; в VII веке н. э. Ближневосточ­ный мир все еще переводил классические греческие философские и научные труды. Почти шестнадцать веков, с IV века до н. э. по XIII век христианской эры, происходили столкновения Греко-римского мира с современными ему цивилизациями.[1]

Теперь давайте измерим по этой временной шкале в шестнад­цать веков продолжительность столкновения Западной цивилизации так что та экспансия вполне сравнима с экспансией нашего време­ни и по широте охвата, и по мощи. Когда мы оглядываемся на ис­торию Греко-римского мира в период последних четырех веков до Рождества Христова, нам особенно бросается в глаза именно эта ве­ликая экспансия и глубина ее проникновения. Войны, революции, экономические кризисы, которые бушевали на поверхности греко-римской истории и волновали умы людей, боровшихся за выжива­ние в то время, сегодня не кажутся нам столь уж значительными в сравнении с культурным греческим влиянием, охватившим Малую Азию, Сирию, Египет, Вавилонию, Персию, Индию, Китай.

Но почему же вообще имеет для нас значение воздействие Гре­ко-римской цивилизации на другие цивилизации? В основном из-за контрвлияния этих других цивилизаций на Греко-римский мир. [2]

Древнеболгарское сообщество (цивилизация оказалось во II-III вв. у границ греко-римской цивилизации.

Чтобы болгары консолидировались в союз болгаро-суварских племен, им пришлось пройти период смешения в Империи Аттилы(100 лет).

Исследователь А.Н. Бернштам о послеаттиловском периоде в разделе своей работы «Распад западно-гуннского племенного союза» пишет следующее: После смерти Аттилы гуннское объединение распадается.Иордан отмечает восстание гепидов под предводительством Адарика. Это восстание, по Иордану, освободило и ряд дру­гих народов: старший сын Аттилы был убит, младшие сы­новья, Ирнах и Денгизих, удалились с гуннами на восток. Ряд племен — сциры, сарагуры и аланы — осели в Малой Скифии и нижней Мизии.

Племенной состав удалившихся на Восток гуннов в деталях неизвестен.Имеется только свидетельство,   что   они   на востоке делятся на две части-на гуннов-акатиров и гуннов-кидаритов. Первые вероятно  связаны с племенами сарагуров, огоров и онугуров. История вторых, гуннов-кидаритов (эфталитов) связана с историей Средней Азии, Кавказа и Ирана.

Однако эти две основных ветви гуннов не были оторваны друг от друга. Одной из них руководил Денгизих, другой— Ирнах. Денгизих продолжал войны с Римом (он был убит в 469 г.). Ирнах войны с Римом не вел, так как, по Приску «домашняя война отвлекала его от войны с римлянами». Под «домашней» войной следует понимать «войну с окружающим» племенами и подавление междоусобиц.

В это время гунны занимались сплочением вокруг себя племен для похода в Иран. Часть сарагуров и акатиров уже вела борьбу с народами Кавказа. Удар гуннов на кавказские владения Ирана был дополнением набегов эфталитов.

Обратим внимание на слова Бернштама  о сарагурах.

На Северном Кавказе осели тюркские племена:

·     Сарагуры (желтые, белые по-чувашски);

·     Огуры ( оногуры, по-чувашски союз десяти огурских племен);

·     Оногуры (10 племен).

Из этого этнокультурного и этноязыкового сообщества (носители R-языка) выщли болгары и сувары. Большая часть болгар впитала в себя гунно-огурские этнотрадиции. Процесс этноязыкового и этнокультурного смешения и формирования общего этноязыкового пространства закрепился после смерти Аттилы (453 год). А.Н. Бернштам о процессах, которые происходили на территории Северного Кавказа и Аму-Дарьи пишет, что Приск отмечает, что «персы, воевавшие уже давно с кидаритами, устрашенные и этим нашествием (сарагуров и акатиров отправили римлянам посольство…»

Таким образом устанавливаем, что кидариты и акатиры-не совсем одно и то же. Это две ветви гуннов, вернее два союза, гунно-акатирских и гунно-кидаритских племен. Первый союз имел большое значение в сложения хазар, второй был соединением восточноевропейских гуннов с среднеазиатскими кочевниками эфталитами.

Распад гуннской державы Аттилы стал фактическим концом самостоятельного существования гуннского племенного союза. Гунны Восточной Европы в дальнейшем выступают в источниках под двойными названиями, свидетельствующими о возрастающей роли племен, им прежде подвластных.

Источники еще долго сохраняют термин «гунн», отличая этим словом кочевые объединения, в которых гуннские пле­мена играют если не господствующую, то, во всяком случае, руководящую роль.

Вместе с тем разгром гуннов на Западе и новое усиление кочевников дает возможность и на юге Восточной Европы подняться новым племенным образованиям варварского типа. Их подъем особенно отражен двойными названиями: гунны-кидариты, гунны-акатиры, гунно-авары и т. д. Происходит «омоложение» варварской периферии за счет вновь поднятого племенного резерва. Создаются новые объединения, ориентация походов. Так как основной резерв идет с Востока (эфталиты), то гуннское общество 'Известно своими походами, главным образом на Кавказе и в Закаспии.

История западных гуннов, когда они вступают в союз с эфталитами, заканчивается в Vв.

Ирнах, который поселился сначала в Добрудже (Малая Скифия), был разбит готами; то же случилось и с Денги-зихом, и гунны, ненадолго задержавшись у Днепра (назван­ного, кстати, ими «Гунновар»), вернулись в Черноморские степи. Здесь они снова входят в союз с аланами, которые стали известны на Востоке и даже в Китае, куда они отправили в 455 г. свое посольство.Уже для этого времени (V— VI вв.) Прокопий отличает среди гуннских племен утургуров и кутургуров,а в VI-VII  вв. среди них упоминаются четыре группы болгар (кубанские, днепровские, волжские и донские). Происхождение первой и второй групп неясно.[3]

В V в. мы видим существование:

·       Утургуров (утигуров);

·       Кутургуров.

1.    По-чувашски утигуры переводятся бегающие (степные) огуры;

2.    Котригуры по-чувашски переводится кут задняя часть или крайняя часть огуров.

 

Исследователь отмечает, что в VI в. термин «гунн» исчезает и лишь спорадически встречается у некоторых историков более позднего времени в качестве анахронизма.

Появляется новое объединение кочевников-авары. Оно возникает и является историческим продолжением тех же кочевых пле­мен юга России, которые в более раннее время входили в со­став гуннского союза. Политическое господство аваров укреплялось тем, что они являлись авангардом двигавшейся с Востока части кочевников жужан (в связи с разгромом их тюрками). Если названные выше группы племен (кутургуров, утургуров, болгар и т. д.) и входили в состав аварского объединения, то сформировались они несколько ранее; в част­ности, болгары (кутургуры) известны были до формирования аварского союза племен.

В новых условиях естественно получают первенство пле­мена, сохранившие в какой-то степени силу и крепость родо­вых связей. Для юга России это были авары, которые в ка­честве варварского резерва и поднимаются над всей массой раздробленных и разноплеменных союзов и, распространив свое племенное название «авар» (верней «абар»), создают новое племенное объединение, являющееся логическим продол­жением первого гуннского; логическим- в смысле продолже­ния этногенетических процессов, совпадающих в данном слу­чае процессом образования классов.

В гуннском образовании шел процесс классового расслоения, продолжался этногенетический процесс, дальнейшее развитие которого  в той же среде привело к формированию тюркского языка.

Когда Приск встретил грека, он был крайне удивлен «эллинской речью», так как «скифы, будучи сборищем раз­ных народов, сверх своего собственного языка, варварского, охотно употребляют язык гуннов, или готов, или же авзониев (латинский) в сношениях с римля­нами. . .»

Следует обратить внимание на указание, что гунны, кроме «языка гуннов», употребляют свой «варварский» язык. Оче­видно, что в условиях разноплеменного состава гуннского объединения выработался свой язык скорей всего на базе тюрк­ского языка господствующего гуннского рода. Согласно бо­лее поздним свидетельствам, племена, происходившие от гунн­ского племенного союза (кочующая часть — печенеги), знали тюркский язык. Сын Аттилы Денгизих носил тюркское имя (от слова Денгиз-море).

Таким образом, мы можем сказать, что имя сына Аттилы Тинес переводится Морской (сильный как море), а имя Аттила по-чувашски переводится отец. Мы можем отметить, что носители R-языка были: гунны, болгары, сувары, хазары.

А.Н. Бернштам писал следующее: по армянским историкам позднее гунны (V-VI вв. до н.э.) поклонялось божеству Тенгрихан-небесный царь.

Тенгрихану поклонялись болгары, сувары, хазары. По-чувашски тен-небо, хан-титул. Общий перевод Хан Неба, у  чуваш существует слово тенче-мир, вселенная. Можно перевести как Хан Вселенной, Хан Мироздания.

Гуннский период, особенно время Аттилы, оставил неиз­гладимый след в истории. Этот след имеется не только в исторических сочинениях и хрониках, описывающих гуннское нашествие, но и в многочисленных эпических произведениях. Сводку преданий и их интерпретацию можно найти в трудах Ам. Тьерри, А. Вельтмана  и др. Память о гуннах сохрани­лась в скандинавских сагах, народных квидах Севера, витязных песнях и сказаниях Эдды, в исландских и гренландских сагах XI—XIII вв., в Волуспа (сборник северных сказаний), в латинских .и мадьярских сказаниях и т. д. и т. д. Наконец, отражение гуннского нашествия встречаем мы и в «Песни о Нибелунгах».

Гуннам посвящены авентюры XX и XIX «Песни о Нибелунгах», в которых описываются женитьба Этцеля (Ат­тилы) на бургундке Кримгильде (бывшей жене Зигфрида) и войны между гуннами и бургундами. Сообщается ряд инте­ресных деталей, касающихся, главным образом, быта гун­нов. «Нибелунги» доказывают проникновение гуннов во время Аттилы в Западную Европу, успешное сражение их с бур­гундами. Покорение бургундов произошло до поражения гун­нов западными варварскими племенами под руководством римского полководца Аэция.

Предвидя нашествие гуннов, бургунды стремились к союзу с готами, но, как сообщает Проспер Аквитанский (V в.), сою­зом «Гундикарий» (по «Нибелунгам» — Гунтер) поль­зовался недолго, ибо его вместе с его народом и родом унич­тожили  гунны» . «Песнь о Нибелунгах» также говорит, что союз, который пытался создать Аттила в западной Европе, был непрочен, и временно входившие в гуннское объединение к выходу из него, ориентируясь на новый союз с теми племенами, которые были ближе к ним по своему экономическому и социальному, а быть может и племенному положению. Поэтому в «Нибелунгах» отразились восстание гуннов и борьба их с бургундами внутри гуннского союза, во дворце Аттилы. Сам Аттила погибает от руки своей жены бургундки Кримгильды. «Песнь о Нибелунгах» вместе с тем ещё подтверждает несовместимость, в условиях общественных отношений этой эпохи, союза земледельческих и скотоводческих племен.

Болгарские племена занимали значительную территорию Причерноморья. М.И. Артамонов о Великой Болгарии кагана Кубрата отмечал, что на развалинах Западнотюркютского каганата возникло не одно Ха­зарское государство. Параллельно происходило объединение болгарских племен Приазовья и Причерноморья, которые перед тюркютским завое­ванием составляли два основных союза — утнгур и кутригур. Первый из них оказался под властью тюркютов, а второй связал свою судьбу с аварами, причем значительная часть его населения ушла вместе с по­следними в Паниопию.

В VII в. в поле зрения истории появляется племя гуннугундур, ко­торое Никифор, Феофан, а за ним и Константин Багрянородный назы­вают так же болгарами. По всей вероятности это то же самое племя, которое раньше было известно под именем оногур и находилось к во­стоку от Азовского моря, между Доном и Кубанью, там, где по данным «Космографии» равениского анонима помещалась страна Оногория и где в дальнейшем были известны временно заслонившие его утигуры.

В 619 г. некий гуннский владетель со своими архонтами и копьенос­цами прибыл в Константинополь с просьбой к императору о наставле­ниях в христианской вере. Архонты и их жены были крещены. Гунн­ский владетель был пожалован саном патрикия и игемона и так же, как его свита, награжден подарками. [4]

Что это за гуннский государь и откуда он явился? Во всяком слу­чае это не независимый владетель, так как в первой трети VII в. ни в Приазовье, ни в Северном Причерноморье, не было гунно-болгарских племен, не подчинявшихся тюркютам или аварам. Это, следовательно, мог быть только один из вассалов тюркютского или аварского кагана.

Как видно из текста изложенного сообщения, окруженный свитою гуннский государь прибыл в Константинополь для переговоров по цер­ковным вопросам, т. е. прибыл из области, в которой было распростра­нено христианство, хотя его свита и не была еще крещеной. Никифор сообщает, что «ромейские архонты были восприемниками гуннских ар­хонтов, а их жены — гуннских жен», но о крещении самого гуннского владетеля не говорит ни слова. Из этого можно было бы заключить, что он уже исповедовал христианскую веру, но возможно и другое предположение, а именно, что, согласившись на крещение бывшей при нем свиты, сам гуннский государь воздержался от обращения и остался при религии предков. Как бы то ни было, и государь и его свита были почтены подарками, а сам гуннский владетель, кроме того, еще пожа­лован высоким саном, из чего следует, что в Византии придавали боль­шое политическое значение укреплению связей с «гуннами», которых он представлял.

К сожалению, как уже сказано, источник не указывает, что это были за гунны и как назывался их владетель. Маркварт отожествил его с Органой, дядей Кубрата — вождя и объединителя болгар, а Златарский с самим Кубратом.

     Известно, что союз с приазовскими племенами был одним из прин­ципов политики Византии в Северном Причерноморье, так как только при этом условии империя могла не беспокоиться за свои владения в Крыму. Еще в первой половине VI в. Византия принимала меры к на­саждению христианства среди этих племен, как лучшему средству для распространения среди них своего политического влияния. В VIII в., в составе Готской епархии существовало Оногурское епископство, ко­торое могло быть основано значительно раньше, еще в связи с деятель­ностью просветителей гуннов Кардоста и Макара. Таким образом, пра­витель гуннугундур — болгар мог быть заинтересован в церковных делах своих подданных и в ведении переговоров по этому поводу с Визан­тией. Он, по-видимому, и был тем гуннским государем, о прибытии которого в Константинополь в 61 9 г. сообщает Никифор. [5]

Междоусобная война в Западнотюркютском каганате в 630—631 гг. сильно пошатнула мощь этой державы и дала возможность некоторым племенам освободиться из-под власти тюркютов. Период между 630 и 657 г. — годом окончательного крушения Западнотюркютского госу­дарства—был временем формирования самостоятельного Хазарского царства. В это же время освобождаются из-под власти тюркютов приазовские гунны-болгары. К 635 г. вождь гунногундур Кубрат изгнал из Северного Причерноморья авар и объединил под своей властью приазовских и причерноморских болгар, создав так называемую Великую Болгарию. После этого он направил посольство в Византию и заключил с нон договор, что было очень важно для молодого, окруженного врагами государства. Византия могла  только радоваться появлению нового союзника, особенно ценного в тылу авар- непосредственных соседей л опасных врагов империи. Ираклий послал Кубрату дары и почтил его саном патрикия.

Существет мнение, что авары,  поселившиеся в Паннионии, никогда не простирали свою власть на  Северное Причерноморье, а следова­тельно не могли быть изгнаны оттуда Кубратом . Если это так, то указание на авар у Никифора следует считать ошибочным и надо полагать, что Кубрат освободил болгар не от авар, а от тюркютов. Действи­тельно, у нас нет никаких прямых данных об аварах в Северном При­черноморье после 568 г., когда они утвердились в Паннонии, но вместе с тем неизвестно, чтобы тюркюты когда-нибудь распространяли свою власть западнее Дона, на Поднепровье. Здесь продолжали обитать кутригуры, которые еще при появлении авар связали себя с пришельцами и частично переселились вместе с ними за Карпаты. Можно думать, что кутригуры, оставшиеся в Причерноморье сохраняли связь с аварами, признавали власть аварского кагана, снабжали его своими подкрепле­ниями, которыми он столь свободно пользовался в войнах с Византией. Только опираясь на авар северочерноморские кутригуры могли остаться не покоренными тюркютами, которые при всей своей ненависти к ава­рам не рисковали втягиваться в борьбу с ними, будучи заняты войной с Ираном и другими более важными для них делами. Война между ава­рами и кутригурами, вспыхнувшая после смерти аварского кагана Баяна в 630 г., когда кутригуры выдвинули своего кандидата на каганский престол, закончилась разгромом последних. Несомненно, она оттолк­нула кутригур от авар не только в Паннионии, но и в Причерноморье и подготовила присоединение причерноморских кутригур к приазовским гуннугундурам Кубрата. Если все это так, то освобождение гуннугундур из-под власти тюркютов надо относить ко времени, предшествовав­шему объединению болгар.[6]

А.В.Гадло достаточно подробно осветил историю оседания праболгар на территории Северного Кавказа. Исследователь указывает, что зафиксированное Приском продвижение оногуров-хайландуров на запад, видимо, привело к их столкно­вению не только с акацирами, но и булгарами. «Гео­графия» армянского ученого VII в. Анании Ширакаци сохранила представление о существовании в западной части Предкавказья большого булгарского массива. Хоренаци, как следует из его глоссы о переселении бул­гар в Закавказье, в 80-х годах V в. знал о таком мас­сиве и называл его «земля булгаров», он считал, что она расположена «в цепи (вар. перевода — «в поясе») вели­кой Кавказской горы». В западных источниках впер­вые имя булгар появляется в Анонимном хро­нографе 354 г., который сохранился в рукописи V в., где оно завершает список народов, обитающих на востоке и происходящих от библейского Сима. Булгары названы среди народов Кавказа рядом со скифами и лазами. Их прародителем назван Ziezi, в имени которого легко усмотреть редуцированную форму имени зиги (зихи),. как античная традиция именовала одну из протоадыгских групп западной части Кавказа. Несмотря на дли­тельную дискуссию вокруг этого источника, его аутен­тичность в настоящее время, кажется, можно считать доказанной. На этом основании наиболее вероятной представляется трактовка булгар как одной из самых ранних тюркоязычных групп, передвинувшихся к за­паду от Волги и не проявлявших себя до конца V в. Приск и Иордан сохранили воспоминание о таких груп­пах. Гуннам Баламбера и гуннам Атгилы пришлось с ними выдержать упорную борьбу, в результате которой они были покорены и влились в Гуннскую дер­жаву.

Вновь в западной литературе имя булгар всплывает только после падения державы Аттилы. В 480 г. импе­ратор Зенон обратился к ним за помощью против остго­тов. Следовательно, в это время какая-то группа булгар уже находилась в Западном Причерноморье. В болгар­ском переводе хроники Константина Манассии XIV в. сохранилась глосса, которая дает основание считать, что появление булгар в Подунавье относится к 475 г. При­чем здесь на рубеже V — VI вв. действует не консолиди­рованный массив, а отдельные булгарские группы. Иордан в своем хореографическом введении в «Гетике», где он использовал более ранние сведения, указывает, что «места расселения булгар» —над Понтийским морем, т. е. по западному побережью Понта. За булгарами живут гунны, а за ними хунугуры, т. е. оногуры, о которых Иордан ничего не может сообщить, кроме того, что «от них идет торговля шкурками грызунов». По­явление отдельных групп булгар на западе на рубеже 70—80-х годов V в. совпадает со временем, когда они оказались и в поле зрения Мовсеса Хоренаци. Можно думать, что миграции булгарских родовых групп в За­кавказье и на запад были явлениями взаимосвязанными, и их причина заключалась именно в той «большой сму­те», о которой упоминал армянский историк, а «сму­та»— это борьба между передвигавшимися в области междуморья в 60-х годах кочевыми племенами.[7]

Среди булгарских групп Западного Предкавказья Анания Ширакаци называет группу огхондор-булкар, к этнониму которой он присоединяет их характеристику — «пришельцы». Очевидно, огхондор-булкары в VII в. на Северном Кавказе являлись остатком группы, часть ко­торой выселилась в V в. в Армению (вх'ндур-булгар) под предводительством вождя Бунда. Двойной этноним этой группы должен означать ее сложный состав. Мож­но предположить, что при продвижении оногуров на за­пад их часть слилась с частью булгарского массива, за­няв обособленное положение в общей массе булгарских родоплеменных объединений, что и позволило считать их одновременно и булгарами, и огхондорами-пришельцами. В период распада державы Аттилы и появления на Северном Кавказе савиров, подтолкнувших на запад весь оногурский массив, оногуры-булгары раскололись («большая смута»). Часть их ушла в Армению, где их зафиксировал Мовсес Хоренаци, а часть осталась в Предкавказье. То же случилось с другими булгарскими группами — часть их отошла под натиском оногуров за Танаис и проникла во Фракию, а другая осталась под главенством оногуров в Приазовье, где их имя оказалось на время поглощенным именем оногуров.

Пламенное объединение оногуров в дальнейшем иг­рало значительную роль в истории Северного Кавказа. Здесь же отметим, что оногуры появляются на Север­ном Кавказе, судя по данным Егише, до построения ук­реплений в проходе Чор, т. е. до 40-х годов V в. и вна­чале занимают восточные области Предкавказья, где Егише их фиксирует под именем хайландуров. В даль­нейшем они поглощают племенную группу булгар, ко­торая в течение всей истории пребывания оногуров в Предкавказье оказывается тесно связанной с ними, то теряясь в недрах их конфедерации, то занимая в ней гла­венствующее положение. Остается неясным размещение сарагуров и огоров (угров). Видимо, следует принять только то, что они потеснили акациров, захватив часть их территории, и укрепились — первые в центральном, а вторые в северном районах междуморья.

В восточном Предкавказье с конца V в. господству­ющее положение занимают савиры, которые восприни­мались европейскими современниками как главная аль­тернатива остаткам гуннского союза в Причерноморье. Иордан, говоря о народах, живущих близ Понта, поме­щает гуннов между булгарами и хунугурами (оногурами). В его текст врывается поэтический троп, видимо, заимствованный в каком-то не дошедшем до нас произ­ведении: «А там и гунны как плодовитейшая поросль из всех самых сильных племен, закишели надвое разветвившейся свирепостью к наро­дам. Ибо одни из них зовутся альциагирами, другие— савирами, но места их поселений раздельны: альциагиры- около Херсона...»^. О савирах Иордан ничего сказать по существу еще не. может. Альциагиры его ис­точнику известны лучше. Он дает характеристику их хо­зяйства и быта, которая, очевидно, может быть распро­странена и на другие племена: «Летом они бродят по степям, раскидывая свои становища в зависимости от того, куда привлечет их корм для скота, зимой же пере­ходят к Понтийскому морю».

Альциагиры и оногуры (хунугуры), видимо, полно­стью отрезал» от Понтийских областей племя акациров, вытеснив его на северо-восток Предкавказья в область сухих солончаковых степей. Возможно, акациры в 60-х годах еще пытались удержать свое положение союзом с сарагурами, но, как свидетельствуют западные источ­ники VI в. они полностью выпали из поля зрения визан­тийской дипломатии. [8]

Смирнов, археолог Среднего Поволжья в работе «Волжские булгары» о болгарах и Волжской Болгарии пишет, что самым древним письменным документом, упоминающим о булгарах является свидетельство сирийца Мар-Абаса-Катину, жившего в III веке н. э., о том, что булгары, обитавшие к северу от Кавказских гор, в 149—127 гг. до н. э. вторглись в Армению (ошибка).

Это сообщение передано автором VIII века Моисеем Хоренским. Ему принадлежит и следующее упоминание о булгарах: «Восемнадцатая страна, азиатская половина Сарматии, граничит восточными оконечно­стями гор Рипия, рекой Танаисом, морем Меотис, проливом, соединяю­щим его с Понтом Евксинским, далее на восток берегами того же моря (Понта) до впадения в него реки Каракса (т. е. Ингира), далее Кавказ­скими горами, -прилегающими « Грузии и Албании до Камийского моря м до впадения в него реки Соянос (Сунджи). О такой реке нигде не слыхать. В Сарматии лежат горы Кераунские н Гиппийские, которые выпу­скают из себя пять рек, «падающих в Меотийское озеро. Из Кавказа текут две реки: Валданис (т. е. Кубань), текущая до горы Кракс, которая начинается у Кавказа и тянется -на северо-запад между Меотисом и Понтом. Другая река Псевхрос отделяет Босфор от тех мест, где находится городок Никокс. К северу от них (нее) живут народы турков и болгар, которые именуются по иазваиию гор.[9]

Другое свидетельство, также одно из самых древних, интересное тем, что разделяет болгар и гуннов, принадлежит византийцу Феофану. «В сем году (506 год до н.э) Ватвиан, занявши всю Фракию, Скифию и Мизию со множеством гуннов и болгар, покорил Ахиян и Одиссополь, равно как поразил Кирилла, военачальника Фракийского и, опустошая все, дошел до самого Константинополя...».

Под 671 годом у Феофана говорится: «В это время народ болгар­ский вступил во Фракию. Здесь необходимо сказать о древности Унновундов, Болгар и Котрагов. По ту сторону на северных берегах Евксинского Понта, за озером, называемым Меотийоким, на восточных берегах Меотийского озера, за Фанагорией, кроме евреев живут многие народы. За тем озером, выше реки Куфиса, в которой ловят болгарскую рыбу кенст, находится древняя Великая Болгария и живут соплеменные бол­гарам котраги. Во времена Константина на западе Кубрат, обладатель Болгарии и Котрагов, скончался, оставив пятерых сынов, которым заве­щал никогда не расходиться, ибо таким только образом могли они всегда владычествовать и остаться не порабощенными от другого народа. Но не в продолжительном времени по кончине его пять сынов пришли к разногласию и разошлись все, каждый с подвластным ему народом. Старший сын по имени Ватвиан (Боян), соблюдая завещание отца, поныне остался в земле своих предков, второй сын, брат его, по имени Котраг, перешедший за Танаис, поселился насупротив старшего брата... Когда

они таким образом разделились на пять частей и стали малочисленными, го хазары, великий народ, вышедший из Верзитии, самой дальней страны первой Сарматки, овладели всею Запонтийскою Болгарией до самого Понта и, сделавши данником старшего брата Ватвиана, начальника пер­вой Болгарии, поныне получают от него подати».

Имеется упоминание о Болгарии и у Константина Багрянородного: «И Болгария, и самый Истр, и знаменитая гора, называемая Гемос, иду­щая до самого моря, суть части Фракии, теперь же чужие. Эта часть Фракии поставлена была во власть константинопольского императора и в ней до сего времени не было правителя. А с тех пор как ненавистное богу болгарское племя перешло через реку Истр, сам император втор­жением скифов и болгар вынужден был ввести порядок в эту часть Фра­кии и поставить в ней правителя. Произошел же переход варваров через Истр реку в конце царствования Константина Погоната. Тогда и это имя сделалось известным, прежде же их называли оногундурами».

В византийской истории Никифора Грегора говорится о болгарах, как одном из скифских племен: «Теперь я объясню, откуда получила имя Болгария. Есть страна, лежащая по ту сторону и севернее Истра, а река через нее протекает Волга, от нее и сами туземные жители получили название болгар, а сначала были они скифы. Оттуда с детьми и женами переселились они сюда в то время, когда язва иконоборства нападала на благочестивых. Перешли они реку Истр в громадном числе и распро­странились по обеим Мизиям». Далее, говоря о скифах, Грегора пишет: «Названия различные дают им древние мудрецы: Гомер называет их киммерийцами, Геродот разнородными скифами, Плутарх — кимварами и тевтонами»...«Так и скифы — те, которые поселились ближе всех к древней скифской земле, сохраняли неизменным свое название, ибо и сами называются скифами, и земля, питающая их, зовется скиф­ской землей».

Упоминания об этих племенах встречаются в работах Прокопия, Агафия и Менандра, для которых они известны под именем утургуров и кутургуров.

Из перечисленных свидетельств древних авторов явствует, что бол­гары были автохтонами степей Приазовья и входили в число алано-сарматских племен, долгое время по литературной традиции называв­шихся скифами (не соответствует истории).

Византийские историки разделяли котрагов и болгар точно так же, как не смешивали гуннов и болгар (свидетельство Феофана), считая их самостоятельными народами.

Археологический материал III—IX вв. нашей эры весьма однохарактерен для большой территории юго-восточной Европы. Одни и те же па­мятники встречаются и у Харькова, где был открыт Салтовский могиль­ник, и на Северном Кавказе, где известны могильники той же культуры у аула Чми, Кумбулта, и аналогичные памятники по р. Кубани. Эта культура связывается обычно с аланскими племенами. Болгарские пле­мена по занимаемой территории и по характеристике, данной им визан­тийскими историками, должны быть отнесены к этой группе племен, гене­тически связанной с сарматами.

История I тысячелетия н. э. в северном Причерноморье представляет картину постоянных столкновений между отдельными племенами. Читая хроники византийских историков можно на коротком отрезке времени наблюдать смену названий господствующих племен. Это положение может быть объяснено только тем, что слагавшиеся в северном Причерноморье союзы племен, как союзы оборонительные и наступательные, бы­стро возникали и быстро распадались « зависимости от политической обстановки.

В III веке н. э. в Восточной Европе возник союз племен, возглав­лявшийся военными отрядами пришлых готских племен, появившихся из Прибалтики, известный в истории под именем «царства Германариха». Этот союз, развивавший наступательную деятельность, заставил не во­шедшие в него племена степей Причерноморья объединиться в целях обороны и создать другие союзы. В IV веке возникли союзы актов и гуннов, вступившие в борьбу с готами. В 375 году гунны разбили готов. Позднее, в V веке, возникает союз племен, возглавляемый болга­рами. Только этим можно объяснить появление имени болгар в сочине­ниях западных писателей . Этот последний союз племен предпринял ряд военных (походов во Фракию (482, 499, 502 гг.). В VI веке он достиг могущества и его имя стало широко известно византийским писателям. Распад этого могущественного союза племен можно связать с сообще­нием о смерти Кровата и о расселении его сыновей.

Военные столкновения между племенами и образование Хазарского каганата заставили часть булгарских племен откочевать к северу.

Так могли кочевники-булгары из группы алан-сарматов вместе с остатками гуннов и других кочевников появиться в среднем Поволжье.

Среди керамического материала городища Великие Болгары встре­чается немало обломков посуды, напоминающих по фактуре, форме и орнаменту посуду салтовского типа и сарматскую. Особенно интересны ручки в виде животных, повторяющие сарматские из района р. Кубани. Этот факт крайне знаменателен и косвенно свидетельствует о приходе на среднюю Волгу с юга значительной и однородной по этническому составу группы, сумевшей сохранить на новом месте в продолжении длительного времени среди чуждых племен свои этнографические при­знаки.

В числе откочевавших племен были булгары, давшие свое имя го­роду Болгару, и савиры или савары, упоминаемые Птолемеем, автором II века н. э., смешавшиеся с оседлыми племенами среднего Поволжья и основавшие город Сувар или Сивар.

Появление в Среднем Поволжье кочевников не было новым явле­нием. На несколько веков раньше здесь кочевали сарматы, о чем можно судить по раскопкам сарматского могильника близ сел. Киишки, Баш­кирской АССР, открытого экспедицией Государственной Академии истории материальной культуры «под руководством П. А. Дмитриева и относящегося ко времени III—II  до н. э.

После распада болгарского союза племен часть их перешла на Ду­най, где они ассимилировались с славянами, а часть осталась в области Меотиды.

Значительно позднее, в X веке, в сочинении Абуль-Хасана Али ибн-Хусейна аль-Масуди, эта последняя часть булгар упоминается иногда вблизи Черного и Азовского морей. Его сведения относятся к этим остат­кам булгарских племен, черным болгарам, а не к волжским. Этим и объ­ясняется сбивчивость и кажущаяся ошибочность сообщений аль-Масуди.

Археологический материал, характеризующий волжских булгар, до­статочно хорошо известен по раскопкам ряда городищ. Изучение его дает возможность установить тесную связь между булгарскими памят­никами и более ранними городищами края с «рогожной» керамикой. [10]

Вопросы и задания

·        Когда и где размещались болгары и сувары на территории Северного Кавказа?

·        Нарисуйте карту Северного Кавказа и Великой Болгарии;

·        Расскажите о взаимоотношениях гуннов, болгар и сувар, хазар;

·        Расскажите  о каганах Органе и Кубрате;

·        Где и когда они приняли христианство?

·        Расскажите о причинах распада Великой Болгарии.

Литература

1.      Тойнби А.Дж. Цивилизации перед судом истории / А.Дж.Тойнби - М., 2003. - С. 404.

2.      Тойнби А.Дж. Цивилизации перед судом истории / - М. 2003. – С. 405.

3.      Бернштам А.Н. Распад западно-гуннского племенного союза / А.Н.Бернштам - С. 165.

4.      Артамонов М.И. История хазар / М.И.Артамонов – Л., 1962. – С. 159.

5.      Артамонов М.И. История хазар / М.И.Артамонов – Л., 1962. – С. 158.

6.      Артамонов М.И. История хазар / М.И.Артамонов – Л., 1962. – С. 160.

7.       Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. / А.В.Гадло – Л., 1979. – С. 56 – 58.

8.      Гадло А.В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. / А.В.Гадло – Л., 1979. – С. 58 – 59.

9.      Смирнов А.П. Волжские булгары / А.П.Смирнов - М., 1951. - С. 9 – 10.

10.  Смирнов А.П. Волжские булгары / А.П.Смирнов - М., 1951. - С. 10 – 11.