Генезис новочувашской (локальной) цивилизации в процессе смены цивилизации (1236-1551 гг.)

Генезис новочувашской (локальной) цивилизации

 в процессе смены цивилизации (1236-1551 гг.)

Почему генезис? Тем более по А.Дж. Тойнби генезис-это рождение. Мы подразумеваем циклы «рождения-роста-расцвета-гибели». Цикл (стадию) гибели мы оформляем в стадию трансформация. По мнению английского исследователя каждая цивилизация проходит на своем жизненном пути следующие стадии:

Стадия зарождения - генезис. Цивилизация может возникнуть либо в результате мутации примитивного общества либо на развалинах «материнской» цивилизации.

За стадией генезиса следует стадия роста, на которой цивилизация из зародыша развивается в полноценную социальную структуру. Во время роста цивилизацию постоянно подстерегает опасность перехода в стадию надлома, которая как правило (но не обязательно!) сменяется стадией распада.

Распавшись, цивилизация либо исчезает с лица Земли (египетская цивилизация, цивилизация Инков) либо дает жизнь новым цивилизациям (эллинская цивилизация, породившая через вселенскую церковь западное и православное христианство).

Древнеболгарская (древнечувашская) цивилизация прошли несколько циклов генезиса (рождения):

1. Империя хунну;

2. На Северном Кавказе;

3. Волжско-Камской Болгарии;

4.  В условиях 316 летней ордынской эпохи (1236-1551 гг.).

Возможно некоторые исследователи в этой схеме могут увидеть противоречие, но, к сожалению, история древнеболгарской цивилизации крайне сложное явление. Территориальная трансформация  из-за различных военно-политических потрясений вынуждало древних болгар, сувар, хазар биляр постоянно перемещается (из Азии на Северный Кавказ, то с предгорьев Кавказа в леса Среднего Поволжья).

Обратим внимание на хронологию проживания болгар на конкретной территории.

Империя Хунну	Северный Кавказ	Волжско-Камская Болгария	Золотая Орда	Казания
71-68 г. до н.эры	С конца II- начала III вв.	Болгария с IX-1236 г.	С 1243-1445 гг.	С 1445-1551 гг.

Как видно из таблицы древнеболгарская цивилизация функционировала на различных территориях и считать, что - это не древнеболгарская цивилизация будет крайне ненаучно. Исследователи, историки и географы средневековья уделяли древним болгарам немало. Их свидетельства- неоценимый источник, иногда единственный, с помощью которого исследователи имеют возможность осмыслить логическую связь событий истории Юго-Восточной Европы эпохи раннего средневековья.

Свежий, оригинальный материал для реконструкции процессов, протекавших в этот период на Северном Кавказе, в Азово-Каспийском междуморье, может быть почеркнут главный образом у двух современных событиям авторов –Аммиана Марцеллина (конец IV века) и Приска Панийского (середина V века). Ретроспективный данные о периоде IV-V вв., имеющие ценность первостепенного источника содержатся в трудах автора середины VI века Иордана, который использовал сочинения Аммиана и Приска, а также не дошедшие до нас сочинения готского писателя Аблавия.

При изучении истории древнеболгарской цивилизации мы предлагаем следующие эпохи:

1. Алтайская трансформационная эпоха

2. Северо-Кавказская эпоха;

3. Волжско-Камская эпоха;

4. Ордынская эпоха;

5. Российская эпоха

Хронология данных эпох указана в схеме. Историки об источниковедческой базе отмечают, что для характеристики Северного Кавказа IV-VI вв. помимо известий, содержащихся в западной литературе, исключительное значение имеют свидетельства, сохраненные литературой народов Закавказья, которая была выдающимся явлением на фоне IV-VI вв. Произведения армянской и грузинской литературы включают значительное количество исторических реалий, несущих информацию о населении Северного Кавказа этого периода. Однако использование этой информации затруднено тем, что до настоящего времени не завершена ее специальная источниковедческая обработка.

Таким образом, пытаясь представить процессы, происходившие на территории Северного Кавказа и связанные с древними болгарами, мы не должны забыть о слабостях нашей источниковедческой базы.

История древних болгар и родственных им племен сувар тесно связана с историей тюркоязычных гуннских племен, пришедших на территорию юго-восточной Европы с Центральной Азии и повлиявших на великое переселение народов.

Равнины и предгорья Северного Кавказа с их великолепным пастбищами, мягким климатом и хорошим обводнением неизменно привлекали пришельцев-тюрок, кочевавших в степных пространствах юго-восточной Европы. Проникая на Северный Кавказ тюрки-болгары входили в тесный контакт с коренным населением, подчас заставляли их покидать насиженные места, частично сами переходили к оседлости, смешивались с коренными кавказскими племенами.

Племена тюрков-болгаров вторгались в пределы Северного Кавказа либо с целью освоения естественных пастбищных угодий, либо в целях грабежа коренного земледельческого населения. Нередко кавказские ущелья служили убежищем для остатков кочевых племен, разгромленных при очередном вторжении их соплеменников из Азии. Во всех этих случаях Северный Кавказ выступал как единая территория, как географическое целое: Западное, Центральное и Восточное Предкавказье с прилегающими предгорьями.

Говоря о Северном Кавказе (до Х в.) мы подчеркиваем, что материнская цивилизация возникла в условиях Великой Болгарии (Каган Кубрат), но процесс консолидации шел со II в. Таким образом, внутриутробный генезис шел в Империи Хунну «генезис- смешение» в условиях Северного Кавказа и Причерноморья. Процесс генезиса – смешение шел в условиях Империи Аттилы. Империя просуществовала около 100 лет и была после смерти Аттилы в 453 г. разгромлена. Таким образом, консолидация и создание гунно-болгаро-иранской цивилизации было отложено, но процесс синтеза и смешения ускорился при Боа (Боарикс).

Исследователи В.П. Никоноров и Ю.С. Худяков о военном искусстве гуннов писали, что в самом деле, гуннский прием с применением лассо в ходе рубки на мечах, как он описан римским истори­ком, подходит больше для индивидуального поединка, когда имеются все воз­можности для маневра, чем для настоящего, коллек­тивного сражения, в котором индивидуальное манев­рирование как раз сильно затруднено.

Впрочем, рукопашная схватка применялась гунна­ми в случае крайней необходимости, да и то в основ­ном только после нанесения врагу действительно серь­езного урона в результате обстрела с дистанции. Если же неприятель оставался несломленным, то гунны са­ми рисковали понести большие потери в ближнем бою, поскольку в большинстве своем не имели серьезного защитного снаряжения. В та­ких случаях они могли, например, применить описан­ное выше притворное отступление со стрельбой из луков назад.

Благодаря своему тактическому искусству, помно­женному на непревзойденное мастерство во владении луком, гунны долгое время оставались непобедимы­ми, будучи в состоянии успешно сражаться и против численно превосходящего их неприятеля. В 406 г. гунн­ские союзники способствовали победе Стилихона над вождем готов Радагайсом, в ходе боя при Фьезоле ок­ружив третью часть армии последнего. Три года спустя немногочисленный (300 вои­нов), но очень боеспособный гуннский корпус, нахо­дившийся на службе у западноримского императора Гонория, атаковал близ Пизы готское войско, возглавляемое Атаульфом, и, уничтожив 1100 врагов, а поте­ряв только 17 человек, сумел затем благополучно уйти восвояси. Вспомним также насчиты­вавший всего 40 бойцов отряд уннигардов, который побеждал в Ливии Пентаполис гораздо более многочисленного противника. Все эти примеры говорят о том, что гунны и на чужбине были верны своей такти­ке, основанной на высочайшей мобильности и манев­ренности и метком обстреле противника со значи­тельного расстояния, ибо в ближнем бою при своей малочисленности они не имели бы шансов на успех.

Однако тактические методы гуннского воинства претерпели существенное изменение в период прав­ления Аттилы, как это видно на примере знаменитой битвы на Каталаунских полях (451 н. э.), наиболее де­тально описанной Иорданом. К тому времени в гуннском войске уже значительное ме­сто занимали пехотные контингента, набранные сре­ди подвластных Атташе германских племен. Как от­мечает готский историк, это сражение было откры­тым, без применения хитростей. В нем прежде всего противоборствовали пешие войска, и в данных усло­виях гуннская конница не смогла использовать в пол­ном объеме такие свои обычные тактические хитро­сти, как засады и притворное отступление. К тому же, что немаловажно, возглавлявший тогда антигуннскую коалицию Аэций, проведший в молодости какое-то вре­мя в качестве заложника у гуннов и прекрасно усво­ивший их военную науку, был очень хорошо осведомлен об особенностях их тактики. Другими словами, гунны утратили свое тактическое преимущество, позволяв­шее им ранее сокрушать любого противника, К этому следует добавить и неблагоприятное для них начало битвы: попытавшись овладеть господствовавшим над окружающей местностью высоким холмом, чтобы по­лучить исключительно выгодную позицию для обстре­ла противника из луков, они были отброшены совме­стными усилиями везеготов Торисмунда и римлян Аэция.

В 1981 г. с оригинальной теорией о кардинальной трансформации гуннской армии и ее тактики высту­пил Р. П. Линднер. По его мнению, гунны, пришедшие во второй половине IV в, в Европу, действительно в своем большинстве могли быть конными воинами. Но с течением времени, прежде всего под влиянием при­чин чисто природного характера, а именно невозмож­ности поддерживать необходимое для военного дела поголовье лошадей на ограниченной, по сравнению со степными азиатскими просторами, территории Вели­кой Венгерской равнины (Альфельда), войско гуннов к середине V в., по сути, превратилось из конного пре­имущественно в пешее, мало чем отличающееся от ар­мии тогдашнего Рима. В подтверждение своей теории этот исследователь привлек данные письменных источ­ников и археологии, математические расчеты по паст­бищным ресурсам Альфельда и т. д.

Впрочем, полностью согласиться с этой теорией, несмотря на внешнюю логичность и привлекательность доводов в ее поддержку, все же трудно. Во-первых, кажется излишне прямолинейным проведенный Р. П Линдпером анализ сообщений письменной традиции о во­енных акциях с участием гуннов: поскольку там они во многих случаях не упоминаются в качестве всадни­ков, то, заключает исследователь, они таковыми, скорее всего, и не были. Однако с методологической точки зрения вряд ли правильно обосновывать превращение конного воинства гуннов в пешее простым отсутстви­ем в источниках прямых указаний на наличие у них коней, не говоря уже о том, что любой аргумент более чем сомнителен, отме­тим: эти же источники вовсе не утверждают, что гун­ны были пехотинцами! Скорее всего, конный харак­тер военного дела гуннов был настолько очевиден для наших информаторов, что они не считали нужным лишний раз это подчеркивать. [1]

 Можно составить схему «цели Аттилы».

 Таким образом, «смешение –генезис» привел к формированию Союза болгаро-суваро-билярских племен во главе с Боа (Боарикс). Исследователи отмечали, что другой крупной племенной конфедерацией в первой половине VI в. на Северном Кавказе по данным Прокопия, Агафия  и Менандра было объединение савиров. Прокопий помещает савиров за аланами, абасгами и зихами, настойчиво говоря об их непосредственной близости к аланам. Аланы и савиры в описываемых им событиях нередко выступают в одной коалиции: то на стороне персов, то на стороне лазов и ромеев. Прокопий Касерийских прямо указывает: «Савиры живут около Кавказских гор». Их область, по его представлению, отделена от области, контролируемой римскими войсками, многими племенами… Он дает развернутую характеристику савиров: «Племя это очень многочисленное, разделенное, как полагается на много самостоятельных колен, их начальники издревле вели дружбу одни с императором ромеев, другие с царем персов.»

Указание Прокопия на традиционность внешнеполитической ориентации отдельных родоплеменных групп, входивших в савирскую общность, может быть свидетельством протяженности их этнической территории, которая с одной стороны соприкасалась с владениями Ирана, а с другой приближалась к областям, связанным с Византией. Территория, заселенная савирами, вероятнее всего, своей западной частью соседила с областью расселения алан.

Исследователи писали, что савиры появились в поле зрения литературной традиции впервые в сочинении Приска. Однако как реальный этнос северо-кавказского региона они выступают только в первой четверти VI века. Первым крупным вторжением савиров, сделавшим их имя известным на западе, был набег 515-516 годов, когда, пройдя через Каспийский проход они проникли в Армению и Малую Азию. В 521 году войско савиров в количестве 20 тысяч воинов под предводительством Зилгиби принимает участие сначала на стороне Византии, а затем Иран в их войне на территории Малой Азии. К 527 г. относится самое яркое свидетельство источников о савирах. В это время савирами управляла женщина- Боа, вдова их предводителя Балаха, которая имела двух малолетних сыновей. Под юрисдикцией Боа находилась часть Гуннии(т.е. всего междуречья). Боа, склоненная многими своими сторонниками открыто принимала провизантийскую ориентацию и даже выступила против тех предводителей гуннских племенных групп, которые стремились оказать поддержку Ирану. Она истрибила 20-тысячное войско союзников Ирана, напав на него в тот момент, когда оно продвигалось в Закавказье. Одни из предводителей этого войска- Глом был убит, другой-Тиранкс, отправлен ее в Константинополь, где был публично казнен.

Указание на сторонников Боа, склонивших ее к союзу с империей, заставляет предлагать наличие в среде савиров и противоположной партии, которая находилась в оппозиции к правлению Боа и ориентировалась на Иран. Изменчивость внешнеполитической ориентации савиров создала им репутацию нестойких союзников и эта их характеристика хорошо отражена источниками. Однако источники упрекая савиров в непостоянстве не вскрывают внутренних причин этого явления. История с Боа указывает на то, что внутри савирского объединения имелась тенденция к установлению наследственной власти. Это несомненно должно было приводить к конфликтам и поискам внешних союзников.     

 Мы считаем, что позиция исследователей по суварам (савирам Боа) верная. Исходя их деятельности Боа (Боарик) мы предлагаем схему «Цели княгини Боарикс».

По А.Дж. Тойнби, чтобы консолидация («смешение- генезис») пошел в необратимый и прогрессивный процесс необходим «Вызов‒и‒Ответ». Позиция английского исследователя: Ответом на вызов должен быть либо рост - «переход в более высокое и более совершенное с точки зрения усложнения структуры» состояние, либо смерть, проигрыш. Выйдя  на новую  ступень,  система вновь выводится из равновесия и так далее до тех пор, пока на очередной вызов   не последует   адекватного   ответа.     Первоначально    системе требуется   наличие внешних стимулов, которые затем по мере   развития системы превращаются во внутренние вызовы. Именно такое динамическое, прогрессирующее противоречие и является залогом развития цивилизации и индивидуумов, ее составляющих. Он достаточно подробно говорит в исследовании «Цивилизация перед судом истории».

Таким образом, древнеболгарская цивилизация просуществовала на Северном Кавказе со II в. и в условиях Империи Аттилы около 100 лет (до 453 г.) смогла к V-VI вв. консолидироваться и пойти по пути смещения.

А.Дж. Тойнби о таких лицах как Модэ, Аттила, Боарикс, Кубрат, Алп-Илитвер, Баян, Алмуш писал, что кому предназначается вызов - обществу в целом, либо  каждому человеку в отдельности? Система Тойнби антропоцентрична в том смысле, что   в   ней обществу отводится место поля действия, а не   носителя созидательной силы. Поэтому и вызовы предназначаются прежде всего людям. Для успешного ответа на «Вызов» необходимо наличие в обществе следующих факторов:

·   в обществе должны присутствовать люди, способные понять «Вызов» и дать на него ответ;

·   большинство должно быть готово к принятию данного «Ответа», то есть, грубо говоря, «созреть» для ответа.

В дальнейшем будет показано, как концепция Вызов- и- Ответ проявляет себя на каждой из стадий развития цивилизации.

1. Аттила, Боарикс, Кубрат и другие вожди попытались процесс консолидации ускорить, а возможно и целенаправить ( см. Схемы по Аттиле и Боарикс);

2. древнеболгарское общество было готово (по А.Дж. Тойнби «созрело») для ответа (консолидации).

Обратимся к исследованиям социолога. Так, он считает, что существует два пути возникновения    цивилизации:    через мутацию примитивного общества и через отчуждение   пролетариата (народ) от правящего меньшинства (аристократия) ранее существовавших цивилизаций. Как     и следовало ожидать, в обоих случаях Тойнби объясняет генезис с помощью концепции Вызов-и-Ответ.

Мы можем увидеть, что до Великой Болгарии существовали цивилизации Аттилы (древнегуннская носителей R-языка, болгаро-чувашского типа). При Балахе- Боарикс стала складываться ирано-тюркская консолидация (союз племен).

А.Дж. Тойнби говорит, что для успешного зарождения необходимо появление Вызова – стимула А.Дж. Тойнби выделяет пять основных стимулов, которые могут положительным образом повлиять на успешный генезис цивилизации.

1. Стимул природной среды: -Стимул бесплодной земли; -Стимул новой земли;

2. Стимул окружения: -Стимул удара (реакция на нападение); -Стимул давления («форпост»); -Стимул ущемления (бедность, рабство, национальная дискриминация).

·        Империя Модэ:- природа; удар врага (китайцев, Востока).

·        Империя Аттилы:- природа; удар римлян (Запада).

·        Союз племен (Боарикс):- природа; удар иранцев и других племен (раскол).

·        Великая Болгария:- природа; удар врагов и раскол (смерть Кубрата).

·        Вожско-Камская Болгария:- природа; удар монголо-татаро-кыпчаков (раскол).

Как видно из приведенного выше списка, стимулы могут быть как природными, так и социальными. Именно появление   стимулирующего воздействия со стороны природы  или  окружающих  народов  способно вывести общество из стационарного состояния и заставить его начать развиваться, но процесс развития может вернуться в направление «генезис-трансформация» (по Г.И. Тафаеву).

Волжско-Камская Болгария к 1236 г. достигла своего расцвета и могла продолжить свое развитие. К сожалению, монголо-татарское нашествие все смело. Государство оказалось оккупированной другой «варварской» кочевой цивилизацией. Профессор В.Ф. Каховский о хозяйстве болгар писал, что из домашних животных булгары держали ло­шадей, коров, овец, коз и верблюдов. Характерно, что в по­селениях центральной части Булгарского государства кости сви­ньи, как правило, отсутствуют. Население булгарских сел на территории Чувашии разводило свиней (поселения близ Б. Янгильдино и Яндашево). Это объясняется смешанным племен­ным составом селений, в которых, наряду с булгарами, жили финно-угры. Булгары-кочевники и в домусульманский период не разводили свиней.

Районом кочевья булгар являлась степь между реками Хеллече и Джавшыр, гае они оставались в течение двух месяцев. Река Джавшыр, или Джавшыз, находилась в северо-восточной окраи­не булгарского царства, севернее реки Неясловки, по эту сторо­ну Камы. Свое название она сохранила в форме Гаушерма.

Скот являлся мерилом стоимости, подати с населения царь взимал шкурами. Скотоводство давало необходимое сырье (кожу, шерсть, рога и т. п.) для ряда ремесел (кожевенного, сапожного, ткацкого, косторезного и др.). Значительная масса шер­сти использовалась для выделки войлока, из которого изготов­лялись юрты, шапки. Самостоятельной отраслью производства являлось у булгар выделывание тонкой кожи — юфти, которая называлась булгарской кожей и славилась в восточных странах.[2]

Другие отрасли хозяйства. В лесных и лесостепных районах население занималось охотой на куниц, выдр, лис, белок, зай­цев, лосей, оленей, медведей и других зверей. Население при­речных селений занималось рыболовством.

В лесных областях Булгарии было развито бортничество. Мед и воск являлись предметом вывоза в южные и юго-восточные страны. Ибн-Фадлан отметил факт широкого распространения пчеловодства: «В их лесах много меда в жилищах пчел, которые они знают и отправляются [к ним] для сбора этого [меда]. Иногда же на них нападают люди из числа их врагов и убивают их». Пчеловодство для булгар не было, очевидно, совершенно но­вым делом. Они, как и другие тюркские народы, знали пчело­водство до этого, о чем свидетельствует общий корень назва­ния меда «бал»; по данным Махмуда Кашгарекого, это слово одинаково звучит на суварском, кыпчакском и огузском язы­ках. Тюрки же называли его «пчелиным маслом».

Одежда булгар изготовлялась, по-видимому, в основном из самотканого холста и сукна. Ибн-Русте отмечает, что одежда булгар похожа на мусульманскую: По свидетельству Эль-Балхи, одежда булгар — длинные куракат. Из сообщений Ибн-Фадлана можно заключить, что булгары носили кафтаны, шубы, халаты, которые впоследствии у чувашей являлись основной верхней одеждой (сахман, кёрёк, адам). Булгарские мужские вой­лочные шляпы также служили специфическим головным убо­ром чувашских мужчин.

Ремесло. Состояние ремесленного производства в Волжской Булгарии подробно освещено в монографии А. П. Смирнова «Вол­жские булгары». Коллекции предметов булгарского ремесленно­го производства в Государственном музее ТАССР, в Государ­ственном историческом музее в Москве, коллекция В. И. Заусайлова в Хельсинки и собрание Эрмитажа в Ленинграде ярко характеризуют уровень развития ремесла в Волжской Булгарии.

Ремесленное производство в Волжской Булгарии в X—XII веках стояло на высоком уровне. Оно не только полностью удов­летворяло внутренние потребности Булгарии, но и вырабаты­вало продукцию на рынок.

К этому времени ремесло выделилось в самостоятельную от­расль производства и сосредоточилось в городах — торговых центрах.

Города Булгар, Биляр, Сувар, Жукотин, Брахимов, Ошель и другие являлись крупными ремесленными и торговыми цен­трами и, как правило, были окружены ремесленными пригородами. Эль-Балхи отмечает, что «Булгар есть маленький город, не занимающий большого пространства и известный только, что он есть главнейший торговый пункт этого государства».

С переходом к плужному земледелию резко возросла потреб­ность в железных орудиях, что вызывало быстрый рост метал­лургии и кузнечного производства. На производство тяжелых плугов, предназначенных для возделывания целины и степного грунта, требовалось больше металла. Много металла нужно было для изготовления других орудий и предметов — плугов облег­ченного типа, мотыг, кос, серпов, топоров, телег, гвоздей, замков и т. д.

Железная руда добывалась в Булгарском государстве во мно­гих местах. Сыродутные горны открыты в Булгаре. Древние места выплавок железа найдены близ деревни Балымеры, в до­лине реки Утки, на Уткинском городище и в Булгаре.

Химический и металлографический анализы железных, чу­гунных изделий и шлаков с булгарских городищ и селищ пока­зывают, что булгаре кие металлурги для выплавки железа при­меняли болотные руды, использовали также никелевые руды, привозимые с Урала. Железо получали сыродутным способом, поэтому в шлаках оставался значительный процент невосста­новленного железа. Применялись горны бочкообразной и ци­линдрической форм, для усиления тяги в них устраивались от­верстия для установки мехов.

Булгары умели производить сталь повышенного качества, для чего закладывали в печь разные по составу руды, с добавлени­ем никелесодержащих. Ножи и долота булгарские кузнецы изготовляли сваркой стальных полос между железными плас­тинами — получались самозатачивающиеся лезвия: наружный более мягкий слой из железа изнашивался, а внутренний слой из закаленной стали оставался и служил режущей кромкой. Изделия, не требующие особой прочности (кочедык, ключ и др.), изготовлены из мягкого железа. Булгарским мастерам было известно и паяние медью.

Исследователи отмечают более высокое качество металли­ческих изделий городского производства.

Булгары производили высокого качества и в большом коли­честве предметы вооружения, как наступательные, так и обо­ронительные. Наступательные орудия — боевые топоры, ук­рашенные фигурами животных и растительным орнаментом, сабли, мечи, железные стрелы (овальные, треугольные, втульчатые, черешковые, вильчатые и плоские), копья, дротики, рогатки («чесноки») о четырех острых шипах, применяемые про­тив конницы противника, бронзовые булавы и др. — по качеству не уступали русским и подражали их формам. Из предметов за­щиты в Булгарии были распространены кольчуги и шлемы.

Предметы вооружения производились не только для нужд своего государства, но и в большом количестве вывозились за его пределы. По сообщению Мукаддеси, булгары вывозили меха, юфть, мечи, стрелы, кольчуги.

Булгарские воины были хорошо вооружены. «...При каждом из них имеется топор, меч и нож, [причем] со всем этим он [никогда] не расстается. Мечи их плоские, бороздчатые, франк­ские», — сообщает Ибн-Фадлан. Ибн-Русте тоже отмечает, что «они имеют лошадей, кольчугу и полное вооружение...»

Значительное развитие получило в Волжской Бултарии меднолитейное дело. Археологами найдено много орудий медников (тигли, молотки, зубила, пробойники, щипцы), медные котлы цилиндрической формы с закругленным дном, бронзовые зер­кала с надписями в подражание китайским изделиям. Как от­мечает А. П. Смирнов, на изделиях булгарских ремесленников чувствуется значительное влияние китайских и среднеазиатских мастеров.

Предметы ювелирного производства — инструменты ювели­ров (небольшие тигельки, миниатюрные наковальни, молоточ­ки, щипцы, пробойники, матрицы и т. д.) и готовые ювелир­ные изделия (гривны, браслеты, перстни, серьги и др.) из зо­лота, серебра и бронзы говорят о высоком мастерстве булгар­ских ремесленников, которые унаследовали и продолжали в сво­ем искусстве сарматские, сасанидские традиции, подражали они также и русским мастерам. Клады ювелирных изделий в Булга­ре, Биляре и вещи из коллекций Ешевского, Лихачева содер­жат большое количество золотых и серебряных украшений, что свидетельствует о накоплении богатства в руках феодальной вер­хушки. Было развито также производство бус из хрусталя, янтаря и стекла.

Самостоятельную отрасль ремесленного производства состав­ляла резьба по кости. Центрами костяного производства были Булгар и Биляр. Обработка костей производилась пилкой с мел­кими зубчиками, на токарном станке, изделия тщательно по­лировались и украшались характерным для булгар циркульным орнаментом. Из костей выделывались рукоятки ножей, гребни, наконечники стрел, проколки, кочедыки и др. На некоторые костяные изделия наносились знаки мастеров.

Хорошо было развито кожевенное производство. Кожа явля­лась, как и пушнина, одним из основных предметов вывоза. Из кожи выделывались принадлежности конской упряжи, обувь, сумки, бурдючки и др. Судя по сообщению русской летописи, булгарское население широко пользовалось кожаной обувью. «Рече Добрына Володимеру, — говорится в русской летопи­си,— съглядах колодник. Оже суть вси (булгары) в сапозех. Сим дани нам не даяти, пойдем искать лапотников».

Высокоразвитую отрасль ремесла составляло производство самых различных керамических сосудов, В XII веке в Булгарии появился ножной гончарный круг. Под влиянием хорезмско­го ремесла в Булгарии появились поливная посуда, сфероко­нические сосуды со сложным орнаментальным узором. Из дру­гих керамических изделий следует отметить пряслица, грузила для сетей, водопроводные трубы, кирпичи, изразцы и т. д. Еще в домонгольскую эпоху получила распространение поливная керамика.

Таким образом, Волжская Булгария была экономически пе­редовым государством, с высоким уровнем развития земледе­лия, скотоводства и ремесленного производства.

Торговля. Роль Волжской Булгарии в транзитной торгов­ле по Волге между Восточной Европой и Средней Азией была огромной. Волга являлась магистральным торговым путем, ко­торый связывал богатый пушниной Север, хлебородное По­волжье, ремесленную Русь с Кавказом, Средней Азией, Ви­зантией, Арабским халифатом и со странами Средиземномо­рья.

В Лаврентьевской летописи сказано: «Из Руси можеть ити [по Волзе] в Болгары и в X вал исы и на восток дойти в жребий Симов».

По мнению Б. Д. Грекова, роль Булгарии в этой торговле была посреднической, пассивной, а активная роль в торговом об­щении на Волге принадлежала Руси, хазарам и мусульманским восточным странам. Приводя перечень товаров, которые во­зили русские купцы по Волге на юг, а также перечисляя това­ры мусульманского Востока, доставляемые в Булгарию и Русь, Б.Д. Греков ни слова не говорит о предметах вывоза из самой Булгарии. Между тем, в источниках имеются совершенно определенные указания на этот счет. Так, Мукаддеси перечисляет предметы вывоза: «Меха собольи, беличьи, Горностаевы, ку­ньи и лесных куниц, лисьи, бобровые, зайца, козьи шкуры, воск, стрелы, крупная рыба, шапки, белужий клей, рыбий зуб, бобровая струя, янтарь, юфть, мед, орехи, барсы, мечи, коль­чуги, березовый лес, славянские невольники, овцы, рогатый скот»,— и говорит, что «все эти товары из Булгарии». Весьма важными предметами вывоза из Булгарии были хлеб, мед и воск.

В числе вывозимых предметов Андалуси упоминает также «ог­ромные зубы» (клыки мамонта), похожие на слоновые и белые как снег. Они продавались по высокой цене, и в Хорезме из них делали, как из слоновой кости, ножевые черенки и коро­бочки.

В определении роли Волжской Булгарии в торговле между Западом и Востоком мы считаем совершенно правильным мне­ние А. П. Смирнова, который утверждает, что «город Болгар яв­лялся крупнейшим торговым транзитным пунктом в передвижении товаров с востока на северо-запад. Здесь не только про­давали меха и получали за них привозимые с Востока предме­ты роскоши, но и сами производили предметы роскоши в боль­шом количестве. Не случайно на территории бунтарских горо­дов собраны крупнейшие коллекции самых разнородных пред­метов, значительная часть которых специально изготовлялась для вывоза в соседние государства и области.»

Большую роль в транзитной торговле по волжской магист­рали играли русские купцы. Ибн-Русте отмечает: «Хозаре ведут торг с болгарами, равным образом и Русь привозит к ним свои товары. Все из них (руссов), которые живут по обоим берегам помянутой реки (Волги), везут к ним товары свои, как-то: меха собольи, горностаевые, беличьи и другие». Русские купцы привозили и пленников-рабов: «...они (руссы),— пишет Ибн-Русте,- производят набеги на славян, подъезжают к ним на ко­раблях, выходят на берег и полонят народ, который отправля­ют потом в Хазеран и к болгарам и продают там». Эль-Бадхи в числе вывозимых товаров тоже указывает невольников. «..К товарам, — пишет он,— вывозимым из означенных стран, при­надлежали: невольники из стран славян, хазар и других сосед­них с ними, далее — куньи, собольи, лисьи, бобровые и дру­гие меха. Все эти товары вывозились из стран болгар и хозар в Саманидское государство и оттуда в отдаленнейшие места ис­ламских земель». По свидетельству Ибн-Русте, главное богат­ство булгар составлял куний мех: «Чеканной монеты у них своей нет. Звонкую монету заменяют им куньи меха. Каждый мех рав­няется двум диргемам с половиной. Белые крупные приходят к ним из стран мусульманских путем мены за их товары».

В X веке булгары и сувары чеканили свои монеты. Внутри страны единицей стоимости продолжали служить куньи меха.   Булгары пускались в длительные путешествия на север за ме­хом. Торговля с северными племенами ютрой и весью сохраня­ла еще первобытные черты. Захарий Казвини (XIII в.) сообща­ет, что «булгары доставляют туда к Вису в трех месяцах дороги от Булгара, где ночь иногда продолжается не более часа, а иног­да бывает очень длинна. Всякий кладет свои товары с особен­ным знаком на место и оставляет. Потом приходит опять и на­ходит товар, нужный для его страны, подле. Если доволен им, то берет его в промен и оставляет за него свой товар. Если нет, то берет его назад. Покупатель и продавец не видят друг друга. Баттута, побывавший в Булгарии в 20-х годах XIV века, гоноре о торговле булгар с племенами весь, подробно описывает путешествия на собаках в «землю мрака», в страну Весь. Булгарские купцы стремились сохранить свое монопольное положение в добыче пушнины в стране Весь.[3]

Таким образом, по М.П. Петрову (Тинехпи), В.Ф. Каховскому, Н.Н. Поппе, А.П. Смирнову, И.Н. Смирнову мы поняли, что к 1236 г. древнеболгарская цивилизация находилась в процессе прогрессивного развития. Монголо-татарская агрессия обернулась для древнеболгарской цивилизации по А.Дж. Тойнби «прорвавшейся плотиной». Вода обрушилась вниз и в расцвете своего развития цивилизация была смыта. Следует отметить, что болгары не сдались и под руководством князей Баяна и Джилку защищались. Ордынская эпоха для болгар (носителей R-языка) оказалась крайне тяжелой и кровавой (316 лет). Мы называем его «болгарским холокостом». Было уничтожено большое количество сельского и городского населения. Болгария застыла, но партизанская война против оккупантов шла в лесах и болотах Горной и Арской стороны, центр обезлюдел.

В легенде о «Взятие Пюлера Тамерланом», «Взятие Биляра Аксак-Тимуром» имеется раздел «Жди возмездья, басурман!» Душа, вера болгарина сохронилась и душа пела:

И опять у нас в Пюлере

Гусли звонко зазвучат,

И по целой по неделе

Загуляет стар и млад!..

Вновь на игрища молодки

В шалях шелковых пойдут,

Словно белые лебедки.

Словно павы, поплывут...

Их сафьяновы сапожки

Каблучками застучат,

И на стройные их ножки

Снова парни поглядят!

В поле рожь заколосится

Выше всадника с конем...

Снова проса и пшеницы

Мы богато соберем.

И опять полны амбары

Будут хлебом круглый год,

И опять мы полной чарой

Будем пиво пить и мед...

И коней растить отличных —

В поле, в степь на них скакать.

Для работ же их обычных

По пять лет не запрягать!

По степи помчимся лихо

С целой сворою собак:

Зайца глупого, зайчиху

Вмиг догонит аргамак!

И, как встарь, молодок будут

Парни красть и миловать...

Ну и в сношёк не забудут

Тех молодок превращать!..

По реке по нашей Каме,

Что течет под боком, тут,

Парни бравые с плотами,

И на лодках поплывут...

Медведей ученых будут,

На потеху мужикам

И всему честному люду,

Вновь водить по деревням.

Коль в избу к кому заглянут —

Свечи там, как светляки...

И пред ними снова станут

Бить поклоны старики!..

Чук справляя, в печке гуся

Снова будут жарить все

И, молясь, просить, не труся,

Сил у бога Пюлехсе!..

И в Пюлер к нам гости снова

Буду! часто наезжать...

Ну а ворога лихого

Мы сумеем обуздать!

Не забыть нам года злого

Так сказали три царевны,

Три лебедки молодых,

И от слез горячих, гневных

Засверкали очи их!..

И, взмахнув легко крылами,

Вмиг покинули Пюлер...

А внизу — все пуще пламя!

Все неистовей Тимер!..

Все богатства тучей пыли.

Пеплом по ветру летят...

Все враги опустошили,

Не вернешь теперь назад.

Будто впрямь конец уж света

Ночью этой наступил...

Громко стонет кто-то, где-то

Слушать стон тот нету сил!..

Даже вспомнить жутко будет

Всем, кто выжил, эту ночь...

В страхе в степь бежали люди, -

От врагов свирепых прочь!..

Но и там их догоняли

И на всем скаку, сплеча

На куски их разрубали,

Трупы конницей топча...

Ни невест, ни жен булгарских

Батый -хан не пощадил:

Он под хохот басурманский

В землю их живьем зарыл.

«Уж таков был злом обычай!» —

Нам предание гласит;

До сих пор курган девичий»

Посередь степи стоит!

Только те остались живы,

Кто пустился вскачь скакать.

Прилепившись к конской гриве,

Да успел в леса сбежать..

Не забыть нам года злого,

Как монгольский хан Тимер,

В ночь одну, с лица земного

Стер наш славный град Пюлер!

Не забыть, как царь пюлерский

На прощанье гусли взял

И, страшась расправы зверской,

Песню-плач на них сыграл.

А потом он аргамаку

Быстро на спину вскочил —

И в степи пюлерской шапку

На дороге обронил...

До сих пор царевы дети —

Те, что за морем живут, —

Шапку эту, в целом свете

Ищут, ищут, не найдут!

В легенде говорится не только о вере, но и геноциде татар:

·   пуще племя;

·   покинули Пюлер;

·   пеплом по ветру летят;

·   конец света;

·   враги опустошили;

·   печь наступил;

·   громко стонет;

·   вспомнить жутко;

·   на куски их разрубила;

·   в землю их живьем зарыли;

·   не забыть нам года злого;

·   Хан Тимер, стер наш славный град Пюлер (Болгар).

Вывод

1. Новочувашская (национально-региональная) цивилизация возродилась из недр древнеболгарской цивилизации;

2. Новочувашская (как и новогреческая) цивилизация сохранилась. Она оставила за собой болгарский R-язык, культуру, традиции своей материнской цивилизации;

3. Чуваши («худые болгары») отошли от «удара, давления, ущемления» (по А.Дж. Тойнби) в леса, овраги, болота Горной Болгарии (Чувашии), но сохранились. На сегодня (XXIв.) их осталось более 1 500 тыс. человек. Сохранится Чувашская республика, сохранятся государственные атрибуты власти, болгаро-чувашский язык, самоидентификация.

Литература

1. Никоноров, В.П.,  Худяков,  Ю.С. Военное искусство гуннов ‒ С. 262‒265

2. Каховский, В.Ф. Происхождение чувашского народа / В.Ф. Каховский – Чебоксары, 1965. ‒ С.284

3. Каховский, В.Ф. Там же. ‒ С. 287-289.