Индивидуализм и коллективизм в этнопсихологии чуваш

Г.И.Тафаев

Индивидуализм и коллективизм

 в этнопсихологии чуваш

Что первично для древнеболгарской (древнечувашской) цивилизации:

·                        Коллективизм;

·                        Индивидуализм.

Древнеболгарская цивилизация относится к Восточной цивилизации. К ним относятся:

·                        Японская классическая цивилизация;

·                        Китайская классическая цивилизация;

·                        Египетская;

·                        Ассирийская;

·                        Персидская;

·                        Протюркская;

·                        Прототюркско-хуннская и ряд других.

Хуннская империя более 500 лет воевала с китайской земледельческой цивилизацией. Проточувашский (носители R- языка) формировались в условиях Империи хунну.

Таким образом, до I века н.эры проточуваши (праболгары, сувары) находились в составе хунну. Китайская цивилизация и цивилизация хунну были коллективистскими цивилизациями.

Причина объединия:

·                        Необходимостью строительства больших каналов (Китай);

·                        Занятием скотоводством (Империя хунну);

·                        Ведение постоянных наступательных и оборонительных войн.

г. Биляр

Коллективизм и послушание было философией Конфуция. Даниэль Елисеев в книге «История Китая. Корни настоящего» [1] писал, что учение Конфуция содержится в пяти формулах: разном человека является князь (цзюнь-цзы), причш не задиристый и неотесанный аристократ из приключенческих романов, введенный в моду, как в Китае, так и на Западе, а образованный, уравновешенный, вос­питанный человек, обдумывающий свои поступки и слова. И его китайское своеобразие заключалось как раз в этих словах и этой работе над языком. Он забо­тился о том, чтобы используемые им термины выража­ли реальность, подтвержденную, уясненную н признан­ную всеми (чжэн мин).

На этих основаниях, и только на них, он сумел построить концепцию доброты, или, скажем, «гуманно­сти» (жэнь: перевод подобного понятия никак не назо­вешь легким!) по отношению к живым существам, управ­ления (чжэнчжи), опирающегося на уважение. Повсе­дневная жизнь такого правительства, как и весь поря­док вещей, обусловливается ритмом церемоний (ли), которые приводят в действие принципы морали и, в конечном счете, одни определяют разграничение между животными и людьми.

Эта простая идея, растиражированная до бесконечности, привела к тому, что Конфуций давно считается единственным основателем китайской политической мысли.

В философии Конфуция мы можем увидеть политическую воспитательную специфику восточной цивилизации. Китайская цивилизация оказала значительное внимание на проточувашское сообщество.

Культ предков и культ природы были основами китайской и древнеболгарской цивилизации. Обратим внимание на философию коллективизма у П.Хузангая в стихотворении «Желудь» [2] он пишет:

Пока он не созрел — не упадет.

А если ветер вдруг его сорвет

— Бочком зеленым к почве прислонясь,

Горюет он: настал недобрый час.

Созревший — раскрывается он весь,

Стащив с макушки шапочку,— и вот

Он падает на землю, чтобы здесь

Взойти с весной на следующий год.

Коль ты порой торопишься в стихах

— Почуешь тяжесть собственной вины.

Как желуди ждут срока на ветвях,

 Слова дождаться зрелости должны.

Нетерпелив я в жизни,— признаюсь.

В поэзии — терпению учусь.

...О нет! Не соглашусь я никогда

Покинуть в одночасье навсегда

Вот этот бор с корявою сосною,

С веселым дятлом, с ежиком в кустах,

С тяжелою росою на листах.

Живые души, вы дружны со мною!

Вот с этой чайкой встрече — не бывать?

На лодке вдалеке — не разрезать

Волну неугомонную речную?..

«Быть иль не быть?»— существенный вопрос,

И он сейчас решается всерьез.

Итак — «не быть». Что ж, я не протестую.

Но все же... Быть хочу — готов сознаться,

И, ежели возможно,— здесь остаться!

 Как отмечают исследователи история Китая, зафиксированная в письменных источниках, насчитывает около 3600 лет и ведет свое начало с династии Шан, которая была основана в XVI- веке до н.э. [3].

В середине 2-го тысячелетия до н. э. в долине реки Хуанхэ возникло первое китайское государство под властью династии Шан-Инь. Остатки столиц Шанского царства, обнаруженные в провинции Хэнань, близ городов Аньяна, Якьши и Чжэнь-чжоу, показывают, что города имели правильную, геометрически четкую планировку, были окружены глинобитной стеной, защищавшей как от вражеских нашествий, так и от наводнений. Например, стена столицы вблизи Чжэнь-чжоу была мощным, сооружением толщиной 6 метров и длиной в 2 километра. Центральная площадь, расположенного близ Аньяна «Великого города Шан» составляла 6 кв. км, дворец его правителя располагался на главной магистрали.

Многие черты материальной культуры шан-иньского периода указывают на её генетические связи с неолитическими племенами, населявшими бассейн Хуанхэ в III в. до н. э. Немалое сходство мы наблюдаем в керамике, характере земледелия и применения сельскохозяйственных орудий. Однако, по крайней мере, три важнейших достижения присущи периоду Шан-Инь: употребление бронзы, возникновение городов и появление письменности.

Шанское общество находилось на грани медно-каменного и бронзового веков. В так называемом Иньском Китае происходит общественное разделение труда на земледельцев и специализированных ремесленников. Шанцы возделывали зерновые культуры, выращивали садово-огороднические культуры, тутовые деревья для разведения шелкопряда. Скотоводство также играло значительную роль в жизни иньцев.  Самым  главным ремесленным  производством  было  бронзолитейное. Существовали довольно крупные ремесленные мастерские, где из бронзы изготовляли всю ритуальную утварь, предметы вооружения, детали колесниц и т. д.

В период династии Шан (Инь) получило развитие монументальное строительство и, в частности, градостроительство. Города (размером примерно в 6 кв. км) строились по определённому плану, с монументальными зданиями дворцово-храмового типа, с ремесленными кварталами, бронзолитейными мастерскими.

Образцы древнейших стихотворных произведений дошли до нас в надписях на бронзовых сосудах XI - VI вв. до н. э. Рифмованные тексты этого времени имеют определённое сходство с песнями. В них был закреплён исторический, нравственный, эстетический, религиозный и художественный опыт, приобретённый за тысячелетия предшествующего развития.

Необходимость счёта времени, и составление календаря явились причиной развития астрономических знаний. В этот период вводится должность летописцев-историографов, в обязанности которых входило занятие астрономией и календарным вычислением.

С расширением территории Китая росли познания и в области географии. В результате экономических и культурных контактов с иными народностями и племенами,  было  накоплено  много  сведений  и  преданий,  относительно  их географического     месторасположения,     быта,     специфических     продуктов, производимых там местных мифов и т. д.

При династии Шан-Инь достигли высокого уровня развития шелководство и  шелкоткачество, появились гадательные гадальные кости, на которых имеются знаки, нанесённые с помощью сверления, и бронзовые сосуды.

Хуннская империя наиболее активно столкнулась с Китаем в годы правления Цинь. Так, например, учение отмечали, что в 221 г. до н. э. период «воюющих царств» завершился объединением Китая Под властью могущественной династии Цинь. Правитель империи, принявший титул Цинь Шихуан- Первый император, предполагал, что его династия будет править «на протяжении десяти тысяч поколений». Памятуя о горьком опыте междоусобиц, руководители империи приняли меры для ослабления центробежных сил: в первый же год по указу императора у населения было конфисковано оружие, из которого было приказано отлить колокола и бронзовые статуи; из различных царств в новую столицу переселили более ста тысяч семей наследственной знати, оторвав их от родных корней; вся страна была заново разделена на 36 областей, не совпадавших в границах с прежними царствами и княжествами. Области делились на уезды, уезды — на волости, состоявшие из нескольких деревень. Жесткая административная структура пронизывала империю сверху донизу.

Государство Цинь было первой централизованной империей на территории Китая. В его эпоху были осуществлены многочисленные реформы: деление страны на административно-территориальные округа, создание централизованных органов управления, унификация монет, мер и весов, упорядочение письменности и многие другие. В этот же период начинается строительство Великой китайской стены. При ее возведении использовали только камень. Толщина стены у основания достигала вось­ми метров, наверху не менее пяти метров; высота стены большей частью составляла шестнадцать метров, а ее общая протяженность — 2450 км. Окончательно строительство этого величайшего в мире оборонительного сооружения было заверше­но в XV в. н. э. в правление династии Мин. С тех пор и до нашего времени сохранность стены поддерживается регулярными ремонтными работами.

Грандиозным было и строительство столицы с колоссальным дворцовым комплексом и императорской гробницей. Ее раскопки не начаты, но вокруг нее археологи уже обнаружили тысячи керамических всадников, поставленных рядами и, видимо, являющихся портретными изображениями императорской гвардии телохра­нителей (ни один всадник не похож лицом на других).

Дворцы циньских и ханьских правителей, возведенные на платформах и окруженные садами из деревьев редких пород, поражали своей многоцветностью и роскошью отделки. Для их строительства использовали породы ценного дерева. О конструкции и размерах домов городской знати и дозорных башен можно судить по глиняным моделям, обнаруженным в погребениях. Встречаются многоярусные стройные башни, двух- и трехэтажные дома с крытыми воротами и угловыми башенками. Широкие четырехскатные крыши домов обычно были прямыми, но к концу периода Хань их тяжелые концы стали слегка приподниматься по углам кверху, что придало им легкость и изящество, делая похожими на крылья летящей птицы.

Император провел несколько успешных войн — на севере оттеснил гуннов за Великую стену, на юге присоединил новые территории. Было проложено несколько стратегических дорог, связавших столицу с окраинами.

Очевидно, что ценой всех этих достижений стало крайнее истощение людских ресурсов. Недовольство было всеобщим. Роптавшие ссылались на древние традиции, с которыми император не считался. Дважды на него совершались покушения. В 213 г. до н. э. император повелел сжечь древние тексты, а 460 видных оппозиционеров, в основном конфуцианцев, казнить.

Империя Цинь просуществовала только 14 лет, а затем пала в результате народного восстания. Один из отрядов повстанцев возглавлял мелкий чиновник Лю Ба. В 207 г. до н.э. его отряд захватил столицу, Циньская династия была свергнута. В междоусобной борьбе между руководителями повстанцев в конечном итоге одержал победу Лю Ба, в 206 г. до н.э. он стал основателем новой династии Хань, просуществовавшей до 220 г. н.э.

Ханьский период был своего рода кульминацией культурных достижений Древнего Китая.

Было положено начало официальной системе образования. В начале II века появляется первый толковый словарь, а позднее специальный этимологический словарь.

На основе вековых астрономических наблюдений был усовершенствован лунно-солнечный календарь. В 28 г. до н. э. ханьские астрономы впервые отметили существование солнечных пятен. Достижением мирового значения в области физических знаний явилось изобретение компаса в виде квадратной железной пластины со свободно вращающейся на ее поверхности магнитной «ложкой», ручка которой неизменно указывала на Юг. Ученый Чжан Хэн первый в мире сконструировал прототип сейсмографа, соорудил небесный глобус, описал 2500 звезд, включил их в 320 созвездий. Им была разработана теория Земли и безграничной Вселенной во времени и пространстве. Ханьские математики знали десятичные дроби, впервые в истории изобрели отрицательные числа.

Ярким примером соединения теории и практики является история китайской медицины. Лекари применяли большое число препаратов из трав и минералов. Лекарства нередко включали в себя до десяти и более ингредиентов, а их применение очень строго дозировалось. Чжан Чжуецзын разработал методы пульсовой диагностики и лечения эпидемиологических заболеваний.

Именно в эти годы к власти в Империи Хунну пришел Шаньюй Модэ. Российский исследователь Н.Н. Крадин в монографии «Империя Хунну» о Модэ пишет следующее. [4]

Расцвет хуннского общества и образование степной империи принято связывать с именем известного из летописей шаньюя хунну Модэ.

Он стал главой всех хунну в 209 г. до н. э. К этому времени хунну освоили многие земли своей огромной территории, но они продолжали кочевать, однако некоторые болгары и сувары осели в плодородных землях, расположенных по берегам рек, и стали использовать под пашни. Из военных ставок возникли замки и небольшие городки. У хунну существовали высокоразвитые ремесла и культурные традиции. При Модэ Дом Хунну чрезвычайно усилился и возвысился, покорив все кочевые племена на севере и на юге. Была установлена система государственных наследственных чиновников, создана регулярная армия с тысячниками, сотниками. В своих исторических записках Сыма Цянь передает интересный рассказ о приходе Модэ к власти.

Модэ был старшим сыном и наследником правившего в конце III в. до н.э. шаньюя Тоуманя. Однако со временем Тоумань решил завещать свой титул другому сыну, от более молодой и любимой жены (яньчжи). Для этого он решил хитростью избавиться от Модэ. Последний был направлен к юэчжам в качестве почетного заложника (номады практиковали такую форму мирного договора), а сам тем временем коварно напал на кочевья юэчжей. По всем правилам степной политики Модэ должны были убить, но он проявил свои незаурядные личные качества. Обманув своих охранников, Модэ выкрал коня и ускакал на нем в Халху. Тоумань был вынужден по достоинству оценить храбрость своего сына. Он вверил ему в управление «тьму» — 10 тыс. всадников. Модэ осознавал шаткость своего положения. Он прекрасно понимал, что шаньюй только и ждет удобного момента, чтобы избавиться от него. Спастись в этой неравной политической игре можно было, только опередив своих противников. Но для этого сначала нужно было обзавестись надежными сторонниками.

Первым делом Модэ начал военные тренировки в своем «тумане». Изготовив для себя особые свистящие стрелы, однажды во время стрельбе он заявил: «Всем, кто откажется стрелять вслед за мной, будут отрублены головы». На охоте он стал пускать свои свистящие стрелы по различным целям. Большинство воинов точно выполнили приказ. Нашлись, правда, некоторые шутники, которые посчитали, что «темник» просто забавляется, и проигнорировали приказание. Но Модэ не шутил. Он приказал отрубить им за несоблюдение приказа головы. Начало было положено.

Через некоторое время Модэ выстрелил в своего любимого коня. Некоторые из его воинов испугались стрелять вслед за ним. Тогда Модэ вновь приказал отрубить нарушителям дисциплины головы. Вскоре он выстрелил в свою самую любимую жену. Некоторые из его сподвижников отказались стрелять. Ладно лошадь, но ведь это была принцесса! Да к тому же из знатного клана. Но Модэ был непреклонен. Снова на степной ковер пролилась кровь непокорных.

Прошло еще какое-то время и однажды на охоте Модэ пустил свою свистящую стрелу в красивого аргамака своего отца. Все его соратники выстрелили вслед за ним. Модэ понял, что теперь они пойдут за ним и в огонь, и в воду. Осталось только подождать подходящего случая.

Вскоре такой случай представился. Была объявлена большая охота. Выбрав удобный момент, Модэ с группой преданных ему сподвижников подъехал на расстояние выстрела к отцу и пустил в него свистящую стрелу. Даже если у него в последний момент дрогнула рука, верные дружинники не промахнулись бы. Шаньюй моментально превратился в подобие большого ежа. Затем Модэ захватил ставку, казнил своего младшего сводного брата — официального наследника, его мать и всех вождей, отказавшихся подчиниться ему. После этого он объявил себя шаньюем.

Узнав о перевороте, восточные соседи хунну — монголо-язычные номады дунху посчитали, что у хунну сейчас царит неразбериха и решили напасть на них. Чтобы создать повод для войны, они отправили посла с дерзким требованием отдать чудо-коня, принадлежавшего шаньюю Тоуманю, который мог пробегать в день 1 000 ли. Но приближенные Модэ советовали отказать дунху, но Модэ сказал; «Разве можно для сохранения дружбы с соседним народом жалеть какого-то коня?».

Дунхуский правитель посчитал, что Модэ боится войны, и выдвинул еще более оскорбительное требование: отдать для него одну из шоньюевых жен. Все приближенные шаньюй были страшно возмущены и с негодованием предлагали объявить полную мобилизацию для войны с дунху. Однако на лице Модэ не дрогнул ни один мускул. Он произнес: «Разве можно из-за сохранения добрососедских отношений с соседним государством жалеть какую-то женщину?» — и приказал отправить к дунху любимую яньчжи.

Правитель дунху решил, что ему все дозволено, и стал понемногу захватывать кочевки хуннских скотоводов в приграничных землях. Еще через некоторое время он прислал своего посланника с требованием от ему пустующие территории между владениями хунну и дунху. Модэ вновь собрал в своей ставке совещание приближенных лиц.

Трудно сказать, почему некоторые из сановников предложили отдать эти земли. Может быть, действительно, данные территории были плохо пригодны для скотоводства. Может быть, кое-кто, помня о двух аналогичных совещаниях, изменили свое мнение. Но, так или иначе, шаньюй поступил совсем по-другому. Он пришел в ярость и гневно вскричал: «Земля есть основа государства, разве можно отдавать се!». После этого он повелел отрубить головы незадачливым советчикам и приказал всем воинам под страхом жестокой смерти седлать коней.

г. Биляр

Внезапность — мощное оружие. Дунху совершенно не представляли, что с запада им может что-то угрожать. Они даже не выставляли караулы. Стремительным рейдом Модэ сокрушил разрозненные отряды противника, захватил ставку правителя и убил его. Добыча была огромной и досталась всем участникам похода.

Некоторые могут сказать, что Модэ пошел против своего отца, а в Империи и Китае существовал «культ предков». Как известно, что черта восточной цивилизации (культ коллективизма). Например, перемены в общественном сознании и соответствующее их осмысление в по­литических, философских и религиозных учениях Древнего Китая подобно другим восточным учениям этого периода отражали все стадии развития общества — от разложения родовой общины с ее культом архаических божеств до появления единого божества эпохи империй, однако имели и ряд особенностей. Во- первых, для Древнего Китая характерна незначительная роль духовенства, приоритет человеческого начала   над   богами;   во-вторых,   преобладание  рационального осмысления жизненных ситуаций обусловили выдвижение на первый план этических норм; в-третьих, приоритет этики над религией привел к вытеснению собственно религиозных функций духовенства (соблюдение ритуалов и церемоний) чиновничье-бюрократической администрацией; в-четвертых, поскольку основные философские школы складывались в Древнем Китае в период ожесточенной борьбы «воюющих царств», то первостепенными в них оказались преимущественно социально-политические вопросы. Не проблема «человек—мир» и тем более «человек—космос» были в центре внимания древних мыслителей, а проблема «человек—общество» занимала их.

Как и у других народов, у древних китайцев было множество различных богов и духов, олицетворяющих природные стихии: божества гор, рек, ветра и т.п. Во главе пантеона стоял Шанди — верховный первопредок. Кроме того, существовал культ предков семейной общины, сохранившийся в Китае чуть ли не до наших дней. Каждый глава семьи был у себя дома жрецом семейных божеств и духов. Культ предков сыграл огромную роль в истории китайской цивилизации, так как привел к ослаблению религиозного начала и усилению рационалистического, прагматического подхода в осмыслении жизненных ситуаций.

Захоронение правителей «Великого города Шан» представляет собой камеру, вырытую на глубине 10 метров, в которую вставлен двойной, расписанный красками и инкрустированный перламутром саркофаг, где находятся драгоценные изделия из нефрита, белой керамики, золота, яшмы. Вход охраняют каменные фигуры полулюдей-полузверей с оскаленной пастью. Каждый предмет в погребении имеет свое магическое назначение — отпугивать злых и привлекать добрых духов, посылать хороший урожай, охранять посевы от засухи и наводнений. В захоронении обнаружено множество великолепных ритуальных бронзовых сосудов, служивших для обрядов и жертвенных возлияний духам предков. Геометрический орнамент на сосудах отличается высокой графической тонкостью и сложностью. Его важнейшие составные части — знаки солнца, луны, ветра и молний, а также пяти первоэлементов мира — воды, земли, дерева, огня и металла — отражают древнекитайские представления о миропорядке.

Надписи на сосудах свидетельствуют, что уже в эти времена у китайцев была письменность, возникшая совершенно независимо от шумерской клинописи и египетской иероглифики. Знаками служили картинки — изображения предметов, в которых уже тогда проявилось искусство нанесения живых и четких линий, столь свойственное китайской живописи. Схематически изобразить предметы было достаточно просто. Но как обозначать абстрактные понятия? Здесь потребовалась выдумка. Например, понятие «светлый» изображалось в виде картинки солнца и луны, для обозначения понятия «восток» использовали изображение солнца, которое просвечивает сквозь деревья, а для понятия «вести переговоры» — изображение человека, сидящего со скрещенными ногами. Позднее из этих знаков возникли китайские иероглифы, каждый из которых обозначал слово.

Записи делались на костях животных и на стенках бронзовых сосудов; в начале 1-го тысячелетия до н. э. их сменили бамбуковые пластинки, а затем шелк. На нем рисовали картины, писали важнейшие тексты. Не случайно римляне называли Китай «страной шелка».

В эпоху Чжоу культ Неба вытеснил Шанди и стал самым главным всекитайским божеством. Чжоуского правителя стали считать сыном Неба, а китайскую империю — Поднебесной.

Для китайских правителей отождествление с Небом означало принятие на себя ответственности за свой народ и даже за весь мир. Правитель являлся посредником между земным и божественным. Небо откликалось на поступки императора стихийными бедствиями, а за добродетельное правление посылало богатый урожай. Считалось, что Небо карает недостойный и вознаграждает добродетельных. Таким образом, религия превращалась в этику, а Небо олицетворяло собой всеобщий порядок- космический и нравственный.

Подобная религиозная система позволила создать своеобразную картину мира, согласно которой последний изначально совершенен, гармоничен, и его не надо переделывать, преобразовывать. Творчество принадлежит Небу, оно делает возможным произростание всего сущего и жизнь всех вещей.  Поэтому необходимо самоустраниться, уподобиться природе и не мешать осуществлению гармонии.

Таким образом, древнекитайская  религиозно-этическая традиция не ориентировала на деятельное отношение к миру, а призывала жить в согласии с природой. Более подробно такие идеи развивались в даосизме и конфуцианстве — учениях, составивших духовный стержень китайской культуры, определивших основные духовные ориентиры и менталитет китайцев на долгие годы.

Природа (культ природы) –это следующая черта восточной цивилизации. Культ природы сохранился у болгар (особенно у сувар) на Северном Кавказе и Волжско- Камской Болгарии.

Этнопсихология чуваша (болгарина) характеризуются «склонностью к миру, к мирному решению конфликтов».

Профессиональный культуролог, профессор Пекинского университета Сю Яньчун в своей работе «Восток и Запад» выделяет разницу между культурой Запада и Китая. Ссылаясь на древнекитайскую литературу, он подчеркивает, что для последней характерна склонность к миру, к мирному решению конфликтов.

Запад же, напоминает он, со времен Гомера, наоборот воспевал героев воинов, т.е. силу.

Разницу между двумя культурами можно представить в формулировке, которую когда-то использовал великий китайский философ Фэн Юлань. Традиция предполагает упорядоченность во вселенной, в то время как мощь - категория Запада - ориентируется на силу, которая всегда права.

Таким образом, мы видим:

1.  Китайская цивилизация склонна к мировому эволюционному решению конфликтов (что характерно и для современных чуваш);

2.  Западная цивилизация к экспансии.

В свое время отцы геополитики Фридрих Ратцель (1844-1904 гг.) в книге «Политическая география» отмечал, что «государства- это живые организмы». Геополитик считал, что государство является организмом не только потому, что оно артикулирует жизнь народа на неподвижной почве, но потому что эта связь взаимоукрепляется, становясь чем-то единым, немыслимым без одного из двух составляющих. Необитаемые пространства, неспособное вскормить Государство, это историческое поле под паром. Обитаемое пространство, напротив, способствует развитию государства, особенно, если это пространство окружено естественными границами. Если народ чувствует себя на своей территории естествен но, он постоянно будет воспроизводить одни и те же характеристики, которые, происходя из почвы, будут вписаны в него.

Он предлагал понятие «экспансия жизни». Отношение к государству как к живому организму предполагало отказ от концепции «нерушимости границ». Государство рождается» растет, умирает, подобно живому существу. Следовательно, его пространственное расширение и сжатие являются естественными процессами, связанными с его внутренним жизненным циклом. Ратцель в своей книге «О законах пространственного роста Государств» (1901) выделил семь законов экспансии:

1) Протяженность Государств увеличивается по мере развития их культуры;

2) Пространственный рост Государства сопровождается иными проявлениями его развития: в сферах идеологии, производства, коммерческой деятельности, мощного «притяга тельного излучения», прозелитизма.

3) Государство расширяется, поглощая и абсорбируя политические единицы меньшей значимости.

4) Граница это орган, расположенный на периферии Государства (понятого как организм).

5) Осуществляя свою пространственную экспансию, Государство стремится охватить важнейшие для его развития регионы: побережья, бассейны рек, долины и вообще все богатые территории.

6) Изначальный импульс экспансии приходит извне, так как Государство провоцируется на расширение государством (или территорией) с явно низшей цивилизацией.

7) Общая тенденция к ассимиляции или абсорбции более слабых наций подталкивает к еще большему увеличению территорий в движении, которое подпитывает само себя.

Если для болгар, сувар, хазар, биляр была присуща коллективистская этнопсихология, то в условиях болгарской холокосты (1236-1445 гг.) этнопсихология древних болгар резко трансформируется.

При постоянных набегах татар и проведение в течении 300 лет политики геноцида болгарский коллективизм трансформируется в индивидуализм.  Болгары уходят от разгромленных своих городов и деревень в леса, болота и овраги Горной Болгарии (Суварского Поволжья) тем самым он спасает все «Я» (свою семью, себя).

Болгарин становится в условиях геноцида- индивидуалистом, своя «шкура» оказывается ближе. Коллективистская (республикано-общинская психология) полностью не умерла, не исчезла в условиях Горной стороны, она с XV века стала возрождаться. Тому способствовали следующие условия:

·                        Суровые условия (леса, болот, оврагов, вырубки леса) «новых земель» (по А.Дж. Тойнби);

·                        Необходимость отражать ( в коллективизме) нашествия татар в глубь лесов и болот Горной стороны;

·                        Проведение языческих обрядов (чук);

·                        Земледельческий труд.

Индивидуализм и коллективизм всегда был чертами древнеболгарской цивилизации.

·                        Индивидуализм- спасал болгар;

·                        Коллективизм давал енергию в условиях геноцида и сплачивал «ял» (деревеню).

Незря у чуваш с древнеболгарских времен есть выражение «хамар ял» (моя деревня, земляк, деревенский). У чуваш нет понятия «тамар хула» (мой город). Таким образом, мы можем увидеть, что с Империи Хунну древнеболгарская (древнечувашская) общность имела черты:

·                        Индивидуализма;

·                        Коллективизма.

На определенных этапах своего цивилизационного развития они взаимодополняли. В Империи Аттилы, Великой Болгарии, двух Суварии на Северном Кавказе и Среднем Поволжье, Волжско- Камской Болгарии, ордынском этапе, России.

Некоторые могут сказать, что для чуваш- характерна черта Восточной цивилизации. Да, это видно, на каком-то этапе коллективизм побеждает, но существует древнеболгарский индивидуализм (черта Запада). Любой народ в условиях геноцида, например, армянский холокост, еврейский холокост- высвечивает психологию индивидуализма «своя жизнь дороже». У чуваш имеется выражение, которое на русский переводится как «у героя голова пала», «у беглеца следы остались».

Таким образом, мы можем сказать, что больше в психологии чуваша (болгарина) коллективистическое или индивидуалистическое?

1.  Для купца, ремесленника, архитектора больше – индивидуальестическое.

2.  К сожалению, история показала, что купцов среди болгар (купеческая психология) после геноцида осталась очень мало. Психология индивидуализма, риска, торговли и ремесла в условиях леса и изолированности не культивировалась. В условиях Горной стороны, что мы видим?

·     Бегство- индивидуализм;

·     Торговля- индивидуализм;

·     Ремесло- индивидуализм;

·     Ислам- индивидуализм.

В условиях формирования новочувашской общности с 30-60 гг. XIV в. мы можем увидеть:

·                        Язычество- коллективизм;

·                        Обряды, традиции- коллективизм;

·                        Архитектурная и ремесленное производство;

·                        Торговля, купечество (чувашское).

Процесс возрождения купечества и массового ремесленного производства характерно в Чувашском крае с конца XVIII- начала XIX вв.

Вывод

1.  Древнеболгарская классическая цивилизация является восточной цивилизацией;

2.  По мере трансформации она впитывала христианские, зороастрийские традиции (Северный Кавказ).

3.  В условиях Среднего Поволжья (Волжско- Камская Болгария, Золотая Орда, Казания) этнопсихология древних болгар («худых» болгар ‒ чуваш) формируется в евразийском направлении.

Литература

1.  Елисеев  Д. История Китая- Евразия./ Д. Елисеев ‒ СПб; 2008. ‒ С. 39-40.

2.  Хузангай П.П. Вечерняя тень / П.П.Хузангай ‒ М., 1987. ‒ С. 153-154.

3.  История Древнего Востока: Учебник для вузов. 3-е издание. М., 1999.

4.  Крадин Н. Н. Империя хунну / Н.Н. Крадин  ‒ М.,2001. ‒ 312 с.

5.  Тафаев Г. И. Введение в историю Чувашии./ Г.И. Тафаев - Чебоксары, 2009. ‒ 144 с.