Тафаев Г.И.

ФГБОУ ВПО «ЧГПУ им. И.Я.Яковлева»

Цивилизационная самоидентификация

чувашского народа

Родителями чувашского народа (этноса) является древнеболгарская цивилизация. Древнеболгарская стала формироваться в недрах Империи Хунну, продолжала свое развитие в Империи Аттилы, достигла подросткового возраста в Великой Болгарии и Суварии. Зрелость и расцвета достигла в Волжской Болгарии.

Таким образом, древнеболгарская цивилизация впитывала в себя восточно- западные ценности и в условиях России превратилась в евразийскую цивилизацию. Пик расцвета древнеболгарская достигла в годы Волжской Болгарии (IX-1236 г.), вторичный расцвет пришелся на 70-80 гг. ХХ в. В.В.Путин в статье «Россия сосредотачивается – вызовы, на которые мы должны ответить пишет, что Россия сегодня по основным параметрам экономического и социального развития – вышла из глубокого спада, который последовал за крахом тоталитарной модели социализма и последовавшим за ним распадом Советского Союза. Несмотря на кризис 2008-2009 годов, который «вычел» из наших усилий целых два года, мы достигли и преодолели показатели уровня жизни самых благополучных лет СССР. Например, продолжительность жизни в России уже выше, чем в Советском Союзе в 1990-1991 годах. Развивается экономика – а это, прежде всего, люди, их работа, их доходы, их новые возможности. По сравнению с 90-ми годами бедность сегодня сократилась более чем в 2,5 раза. Практически ушли в прошлое «зоны застойной бедности», когда в больших городах дееспособные и активные люди не могли найти работы или же им месяцами не платили зарплату. Согласно независимым исследованиям, реальные доходы четырех из пяти россиян превышают уровень 1989 года – «пика» развития СССР, после которого началось падение и разбалансировка всего социально-экономического организма страны. Больше 80 процентов российских семей сегодня имеет более высокий уровень потребления, чем средний уровень потребления советской семьи. Обеспеченность бытовой техникой выросла в полтора раза – до уровня развитых стран. У каждой второй семьи есть автомобиль – рост в три раза. Значительно улучшились и жилищные условия. Не только среднестатистический гражданин России, но и наши пенсионеры сейчас потребляют основных продуктов питания больше, чем в 1990-м. Но что особенно важно – в России за последние 10 лет сформировался значительный слой людей, которых на Западе относят к среднему классу. Это люди с доходами, которые позволяют в достаточно широких пределах выбирать – потратить или сберечь, что купить и как именно отдыхать. Они могут выбирать такую работу, которая им нравится, у них есть определенные накопления. И, наконец, средний класс – это люди, которые могут выбирать политику. У них, как правило, уровень образования такой, что позволяет осознанно относиться к кандидатам, а не «голосовать сердцем». Словом, средний класс начал реально формулировать свои запросы в разных направлениях. В 1998-м году средний класс составлял от 5 до 10 процентов населения – меньше, чем в позднем СССР. Сейчас средний класс по разным оценкам составляет от 20 до 30 процентов населения. Это люди, доходы которых более чем втрое превышают средний заработок 1990 года. Средний класс должен расти и дальше. Стать социальным большинством в нашем в обществе. Пополняться за счёт тех, кто тащит на себе страну – врачей, учителей, инженеров, квалифицированных рабочих».

Империя Хунну стала для наших предков катализатором процесса рождения (генезиса), по моему мнению «внутриутробного» развития.

Н.Н. Крадин о взаимоотношениях власти (Шаньюя) с кочевыми племенами писал, что было бы не совсем правильным считать, что возникновение кочевой империи представляло собой качественный скачок от племенного общества с сильными родовыми язями к военно-иерархической организации, в которой система традиционных кланово-линиджных связей была бы заменена личными иерархическими отношениями. На самом деле Хуннская империя была в сущности «племенной империей», в которой новые военно-иерархические отношения не только не сменили сложную систему кланово-племенной генеалогии номадов, а сосуществовали и переплетались с ней. Ситуация усложнялась еще и тем, что в державу были включены не только хуннские племена, но и этнически родственные им группы, а также иноязычные коллективы, что хорошо подтверждается исследованиями по физической антропологии.

По этой причине шаньюй и его двор в лице представителей родовитых кланов Люаньди (Сюйляньти), Хуянь, Сюйбу, Цюлинь и Лань являлись носителями высших военных и гражданских титулов в империи, параллельно с этим большинство из них входило в число традиционных вождей племен, которые составляли костяк хуннского этноса. Данное обстоятельство соединяло шаньюя и хуннских племенных вождей системой двойных политических и этнических связей.

В отношениях с другими племенами, входившими в имперскую конфедерацию, шаньюи мог рассчитывать на поддержку своих соплеменников. Часть из 24 высших в империи сановников, носивших титул «темника» (имеются в виду те, которые не были вождями племен «ядра» хуннского этноса), были поставлены во главе особых надплеменных подразделений, объединявших подчиненные или союзнические племена в «тьмы» численностью примерно по 5—10 тыс. воинов. Эти сановники должны были являться опорой политике метрополии на местах. Данные по истории более поздних номадов подтверждают правильность этого тезиса.[1]

Местные племенные вожди и старейшины были инкорпорированы в общеимперскую десятичную иерархию. Но их реальная власть держалась на поддержке соплеменников и в известной степени была автономной от политики центра. Возможности влиять на племена со стороны наместников были ограничены. Следовательно, главная опасность единству империи находилась на уровне, связывающем подчиненные племена и имперских наместников. Данная ситуация осложнялась стремлением иноэтничных кочевых племен и других владений к политической независимости. Таким образом, власть хуннского шаньюя, автократическая в идеальной картине Сыма Цяня, в реальности имела свои ограничения.

Перед недовольным политикой центра вождем открывались следующие альтернативы: (1) откочевка со своим племенем от метрополии; (2) побег на юг в Китай; (3) восстание. Это были универсальные способы борьбы со злоупотреблением властью предводителей практически во всех кочевых обществах. Проиллюстрируем их примерами из хуннской истории.

Евразийский степной коридор на востоке упирается в приамурскую тайгу и Манчжурию. Там нет условий для кочевания с многочисленными стадами, да и погоня быстро настигнет любого беглеца. Поэтому в периоды наиболее стабильной власти хуннских шаньюев побеги на восток были нечасты. Иное дело на западе. Здесь степь тянется на многие тысячи километров, и можно откочевать так далеко, что затраты на любую карательную экспедицию будут неоправданны. Не случайно все вынужденные великие переселения кочевых народов в истории Евразии (начало миграции хунну в Европу со II в.; отток жужаней в Венгрию в VI в., уход киданей с Елюем Даши в Восточный Туркестан в XII в., откочевка ойратов в Россию в XVII в.) происходили именно в данном направлении. Правда, и здесь приходилось силой устраиваться на новых землях, поскольку, как правило, они уже были обжиты местными народами. Но это было более приемлемым выбором. Тем более, что обратная дорога уже была отрезан [2].

Как известно, в 71 г. до н.эры праболгары и сувары бежали из империи в тайгу, а за тем в 68 г. до н.эры переместились к озеру Балхаш. В легенде об Улыпе говорится «о блуждении людей Улыпа в тайге», «Улып вышел из леса» (тайги).

Мы отметили, что наивысшего подъема расцвета (по А.Дж. Тойнби) Волжская Болгария достигла к 1236 г. Археолог А.П. Смирнов в монографии «Волжские булгары» [3], на примере городов Болгара и Биляра говорит о расцвете болгар (до 1236 г.). Исследователь пишет, что на территории Болгара и Биляра археологами собраны крупнейшие коллекции самых разнородных предметов, часть которых специально изготовлялась на экспорт в соседние области.

Все исторические свидетельства рисуют Великие Болгары как крупный торговый центр, куда съезжались купцы, из разных стран. Всю торговлю востока с севером булгары держали в своих руках и ни» как не желали допустить восточных купцов на север. Этим и объясняются всякие небылицы, которыми булгары запугивали своих конкурентов. «Что касается Арты, то никто туда не входит, ибо они (жители) убивают всякого чужестранца, путешествующего по их земле, только что они спускаются по воде и торгуют, но никому не рассказывают о своих делах и не допускают никого провожать их»,— пишет Абу-Исхак-аль-Истахри аль-Фарки; то же самое мы находим у иби-Хаукаля.

В отношении богатства и разнообразия вещественного материала Болгар является почти исключительным памятником. Это богатство — лучший показатель значения этого города, как крупного ремесленного и торгового центра феодальной Европы.

Ясно выраженный торгово-ремесленный характер булгарских городов дал основание некоторым исследователям считать их чисто торговыми и ремесленными центрами. Однако последние раскопки, при которых были найдены вещественные следы земледелия и скотоводства, заставляют считать, что жители городов Булгарского царства, как и других раннефеодальных городов Европы, занимались в некоторой степени, наряду с ремеслами, и сельским хозяйством, разводя скот и возделывая небольшие полевые участки.

Следует заметить, что существует и другая точка зрения, прямо противоположная, отвергающая какое-либо развитие ремесла у булгар. Н. Н. Фирсов в своем исследовании об истории промышленности Поволжья пишет: «Из Болгарии шли предметы разнообразных отраслей промышленности, но болгарский ввоз на Русь не служил показателем промышленного развития Болгарии, ибо болгарский товар был не туземный, а иностранный, привозной, и своим разнообразным составом он указывал на обширность болгарского транзита. Из предметов местного болгарского производства на Русь шел хлеб, которым среднее Поволжье было очень богато». Но такая точка; зрения могла возникнуть только без учета археологических источников.

Приведенные выше материалы дают картину расцвета царства, но внутренняя борьба между князьями, повидимому, продолжалась. Неспокойны были и отношения с соседями. Русская летопись сохранила нам ряд сведений о столкновениях русских князей с булгарскими.

Наиболее ранние из них относятся к X веку. Под 977 годом в летописи записано: «Иде Володимер на Радимиди и Болгары и победи их». Этот поход носил характер случайного феодального набега и не был связан с какой-нибудь определенной враждебной «политикой русских по отношению к булгарам.

Позднее, в 985 году, киевские князья идут против булгар совместно с торками, которые раньше, наряду с другими кочевыми племенами, должны были отступить при завоевательном движении булгар в сторону Яика. «В лето 6493. Иде Володимир на Болъгары с Добрынею оуем своим в лодьях, а Торкы берегом приведе на конех, и тако победи Болгары».

Дальнейшие походы Владимира в 994 и 997 гг. были последними походами киевских князей на булгар, о которых упоминает русская летопись.

Можно не останавливаться более подробно на торговом договоре булгар с киевскими князьями. Он еще раз подчеркивает большие торговые интересы булгарских князей.

Для укрепления связей булгарские феодалы роднились с русскими. Женой князя Андрея Боголюбского была булгарка. Об этом свидетельствует Тверская летопись: «Убиен быстъ... от своих бояр, от Кучковичен, по научению своеа ему княгини. Бе бо Болгарка родом и дрьжаше к нему злую мысль, не про едино зло, но и просто, иже князь великий много воева с нимь Болгарскую землю и сына посыла и много зла учини Болгаром».

Конец могуществу Булгарского государства нанесен был не Киевом, а князьями Владимиро-Суздальской Руси, которые боролись с булгарами за включение народов Поволжья в свою феодальную систему. Эти войны — обычная для средневековья борьба феодалов, которая не может считаться показателем враждебных отношений между народами.

Пал форпост булгар в мордовских землях, стоявший в устье Оки на месте современного города Горького, о существовании которого мы знаем из фольклорных данных. С XI века торговая деятельность булгар начинает терпеть большой урон. Татищев в своей книге отмечает. «В те же времена были на Волге и Оке разбои и многих болгар торгующих пограбили и побили. Болгары же присылали ко князю Олегу и брату его Ярославу просить на разбойников, но не получа управы, пришед с войски, Муром взяли и пограбили, а села пожгли». Об этом событии кратко сообщает Ипатьевская летопись: «В лето 6596 (1088)... В се же лето взяша Болгаре Муром»…

Повидимому, той же целью руководились булгары и при походе на Суздаль: «В лето 6615 (1107)... Того же лета чюдо сотвори Бог и святая Богородица в Суздалстей земли. Приидоша Болгары ратию на Суждаль, и обступиша град и много зла сотвориша, воююще села и погосты и убивающе многих от христиан. Сущие же людие во граде, не могуще противу их стати, не сущу князю у них, на молитву к Богу обратишася и к пречистой его Богоматери, покаянием и слезами, и затворишася во граде, и всемилостивый Бог, услыша молитву их и покояние... ослепи.: вся ратная Болгары; и тако изшедше из града всех избиша».

На юге борьба булгар с половцами велась всеми средствами. Под 1117 годом Ипатьевская летопись сообщает: «Тогда же приидоша Половци к Болгаром, и высла им князь Болгарьскыи пити с отравою и пив Аепа и прочии князи вси помроша».

С XII века, с укрепления Владимиро-Суздальского княжества, начинается ряд походов русских князей против булгар, большею частью удачных. «В лето 6628 (1120). Георгий Володимерич ходи на Болгары по Волзе, и взя полон многи полны их победи и воевав приде поздорову с честью и славою».

Эта упорная борьба соседей объясняется не только характером феодальных отношений, но и желанием русских князей положить конец торговой гегемонии булгар.

Энергичное сопротивление булгар заставляло русских князей объединяться, создавать военные федерации: «В лето 6668 (1160)... Князь Андрей Юрьев сын Долгорукаго з братом своим Ярославом Юрьевым сыном Долгорукаго, и с сыном своим Изяславом и со князем Юрьем Муромским идоша на Болгары Воложскиа и Камскиа, я иоможе им Господь Бог и пречистая Богородица...».

Об этом же событии Лаврентьевская летопись сообщает под 1164 годом: «В лето 6672... В то же лето иде князь Андрей на Болгары, с сыном своим Изяславом и с братом Ярославом, и с Муромьскым князем Гюргем: и поможе им Бог и святая Богородица на Болгары, самех ясекоша множьство, а стягы их поимаша, и одва в мале дружине оутече князь Болгарьскый до Великого города, князь же Ондрей воротися с победою, видев поганыя Болгары избиты, а свою дружину всю сдраву».

Под 1172 годом описывается поход князя Андрея совместно с рязанскими и муромскими князьями.

Военные союзы русских князей встречали иногда отпор совместных отрядов булгарских князей. Но это были скорее не добровольные союзы, а объединения на основе феодальной военной повинности. «В лето 6690 (1182). Околнии же городе Болгарскии, Собекуляне и Челмата, и совокупишаяся со инеми Болгары зовемыми Темтюзи, и совокупившеся их 5000 идоша насады, а из Торьцького на конех приехавшим на лодье Русское, и вышедъше иа остров тот, и поидоша на Русь».

Походы русских князей значительно поколебали силы Булгарского царства. Русские князья доходили не только до Болгар, но и до Великого города на Черемшане — Биляра. «В лето 6691 (1183). Князь великий Всеволод иде на Болгары, а с ним сыновец его Изяслав Глебовичь, и Володимер Святославичь, и Мстислав Давыдовичь, и Резаньстии князи Роман, и Игорь, и Всеволод, и Володимер Глебовичи, и Муромский Володимер; и пришед в землю Болгарьскую, выседе из насада на берег, и поиде к Великому городу, и постоя пришед под Тукчин городок два дни, а на третий день поидоша к городу. И сторожеве Всеволожи узреша полк в поли, и мнеша Болгарьский полк, и се приехаша от полку того 5 человек и удариша челом пред князем великим Всеволодом, глаголюще: «кланяють ти ся. княже, Половци Емякове, пришли есми ко князем Болгарьским воевать Болгар; слышахом бо тебе идуща их же воевать». Князь же великий Всеволод подумав с братьею я со всею дружиною, води их в роту Половецьскую, поем их с собою поиде к Великому городу; и перешед Черемисан, изрядив полки ста со дружиною. А Изяслав Глебовичь со своими полки взем копне и потче ко оплоту, идеже бяху пешци вышедше из града учинили себе твердь оплотом; Изяслав же выгнав оплот ко вратом градным, и ту изломи копие свое, и удариша и стрелою во сердце сквозе броне, и отъизе оттуду еле жив и несоша его во стан. Болгари же из города из Собекуля и из Челмата поидоша в лодиях и из Торцскаго на конех к лодиям Всеволожим, Всеволод же оставил бяше у лодий Белозерьский полк; пришедше же Болгари близ к лодиям, и устремишася на бой, они же Божиею помощию укрепльшеся поидоша противу им; видевше же их Болгари, и устрашишася побегоша, Белозерци же со прочими своими вои погониша их секуще я, они же прибегоша к учаном и начаша метатися в них, и абие учаны опровергошася с ними, истопе их ту боле тысящи».

История булгар на протяжении XI—ХП вв. состоит из ряда военных столкновений с русскими князьями. Первые удары приходилось выдерживать булгарским городам по Каме и больше всего самому Болгару. Эти удары, повидимому, и привели к тому, что главная роль в Булгарском царстве перешла в XII веке к другому городу — Биляру [4].

Таким образом, мы видим, что древнечувашская (древнеболгарская) цивилизация достигла расцвета до 1236 г. Монголо- татарская агрессия (экспансия) потопила в крови древнеболгарские земли.

Было уничтожено на I этапе до 30 % населения, на II этапе до 80 % населения (1361- 1419 гг.).

Именно в условиях Ордынской эпохи древнеболгарской цивилизации резко стал вопрос о самоидентификации:

· Религиозной;

· Этнической.

В условиях 300 летнего ордынского периода начинается татаризация и исламизация. Часть «худых» болгар, а в условиях России часть чуваш (до 400- 500 тыс. человек) перешло в ислам. Исламизация чуваш со стороны татар продолжалась до 1912 г.

Основной территорией расселения чувашей являлись Казанская и отчасти Симбирская губернии. По II ревизии здесь находилось 97,10 %, по V- 87,30, X - 83,92, в 1897 г. - 80,70 %. Доля чувашей здесь последовательно снижалась вплоть до 1858 г.: в 1719 г. - 13,80 %, в 1762 г. - 13,22 %, в 1795 г.- 12,66 %, в 1858 г. - 10, 42 %. К 1897 г. она повысилась до 11,71 %. В Казанской губернии доля чувашей в 1795 г. - 26,99 %, в 1858 г. - 21,64 %, в 1897 г. - 23,13 %. Чуваши преобладали в Ядринском (1795 г. - 95,52 %, 1858 г. - 89,82 %, 1897 г. - 90,88 %), Цивильском (1795 г. - 88,14 %, 1858 г. - 77,26 %, 1897 г. - 79,91 %), Чебоксарском (1795 г. - 68,77 %, 1858 г. - 63,56 %, 1897 г. - 66,53 %), составляли половину населения Козьмодемьянского уезда (1795 г. - 49,83 %, 45,09 %, 1897 г. - 47, 28 %). Значительно было их в Тетюшском (1795 г. - 18,50 %, 1897 г. - 16,61 %), Чистопольском (1795 г. -20,75 %, 1897 г. - 16,21%), Спасском (1795 г. - 7,07 %, 1897 г. - 7,17 %).

В Симбирской губернии доля чувашей в 1795 г. составляла 8,90 %, в 1858 г. - 7,01 %, в 1897 г. - 8,24 %. Их доля была (1795 г. - 43,33 %, 1897 г. -44,31 %) и Курмышском (1795 г. - 22,70 %, 1897 г. - 25,94 %), а в Самарском, Карсунском, Сызранском, Ставропольском, Сенгилеевском, Симбирском уездах в 1897 г. - от 2,22 % до 7,41 %.

В Петровском, Вольском, Хвалынском и Кузнецком уездах Саратовской губернии в 1795 г. чуваши составляли 0,40 %, в 1897 г. - 0,41 % населения губернии.

В Южном Приуралье: в Оренбургской губернии доля чувашей в 1795 г. равнялась 5,20 %, в 1897 г. - 2,77 %. В 1897 г. их доля в уездах была такой: в Бугурусланском - 8,58 %, Бугульминском - 8,47 %, в Стерлитаменском - 7, 29 %, Белебеевском - 7,26 %, Бузулукском - 2,54 %, Мензелинском - 0, 83 %, Уфимском - 0,55 %, Оренбургском - 0, 51 %.

Численность марийцев по V ревизии - 145227, VIII - 192531, X -254156, в 1897 г. - 375939 человек. С 1795 г. по 1858 г. численность марийцев увеличилась на 75 %, как и всего населения России (75,36 %). За весь XIX век количество марийцев возросло на 158,52 %.

Мордовское население, несмотря на частичную ассимиляцию их русскими, с 345,5 тыс. в 1795 г. увеличилось до 710,4 тыс. в 1858 г., рост на 105,59 %. В 1897 г. мордвы в России числилось 1023,8 тыс. человек. За XIX в. численность мордовского населения возросла на 194 %, тогда как русских во всей России на 176,71 %.

В.М. Кабузан указывает, что численность татар в России с 900 тыс. в 1795 г. увеличилась до 1954,6 тыс. человек в 1858 г., рост в 2,17 раза. В книге «Татары» даны другие цифры; в 1795 г. в России татар числилось 835,1 тыс., в 1858 г. - 1705,4 тыс. человек, рост на 104,2 %. В начале 60-х годов XIX в. произошел массовый отлив татарского и ногайского населения в Турцию. Всего в 1860-1861 г.г. из Таврической губернии убыло 192365 человек обоего пола (в том числе 104214 человек мужского пола). По В.М. Кабузану, абсолютная численность татар России в 1997 г. составила 2552,0 тыс. человек, т.е. за XIX в. возросла на 167,30 %. В книге «Татары» численность татар в России в 1897 г. показана 2552,0 тыс. человек, а рост - на 205,6 %. В.М. Кабузан приходит к следующему выводу: «... Татары расселялись на большей территории России. Наряду с русскими и другими народностями страны они принимали активное участие в заселении новых районов: Южного Приуралья, Нижнего Поволжья и Северного Приуралья. Уровень естественного прироста у них был выше, чем у большинства других народов России. Некоторая часть соседних с татарами народностей (чуваши, мордва, черемисы) в конце XVIII- первой половине XIX в. подвергалась отатариванию. Это были представители народностей, уклонившихся от принятия православия. Однако и некоторая часть татар северных уездов Нижнего Приуралья во второй половине XIX в. подверглась обашкированию. Татары были единственным народом России, принявшим участие в эмиграции в Турцию в начале 60-х годов XIX в. Несмотря на разбросанность по различным районам страны, все татары имели четко выраженное национальное самосознание и самоназвание, одну мусульманскую религию (кроме небольшого числа крещеных татар) и близкий язык. Это дает нам основание рассматривать их вместе».

С 1795 по 1858 г. численность русского населения увеличилась: в Среднем Поволжье на 74 %, в Нижнем Поволжье в 2,4 раза, в Южном Приуралье в 4,5 раза, в Северном Приуралье - в 2,2 раза (в основном за счет миграции).[5]

На основании демографических сведений, содержащихся в двух фундаментальных монографиях В.М. Кабузана, можно заключить, что в XVIII в. рост численности чувашского населения происходил значительно медленнее увеличения количества соседних народов - марийцев, мордвы и татар. В.М. Кабузан справедливо подчеркивает, что основной причиной замедленного роста численности чувашей являлось их ассимиляция другим тюркским народом - татарским, главным образом, путем исламизации, отмечает В.Д. Димитриев в статье «Динамика численности чувашей в XVIII - XIX веках в сравнении с соседними народами».

Демографическая ситуация в России и Чувашии резко изменилась в конце ХХ- начале XXI вв.

Этнический состав

По данным переписи 2002 года, на территории республики проживали представители 106 этносов.

Национальность	1926 год, тыс. чел.	1939 год, тыс. чел.	1959 год, тыс. чел.	1970 год, тыс. чел.	1979 год, тыс. чел.	1989 год, тыс. чел.	2002 год, тыс. чел.	2010 год, тыс. чел.
Чуваши	667,7 (74,7 %)	777,2 (72,2%)	770,4 (73,0%)	856,2 (70,0%)	887,7 (68,4%)	906,9 (67,8%)	889,3 (67,7%)	814,8 (67,7%)
Русские	178,9 (20,0%)	241,4 (22,4%)	263,7 (24,0%)	299,2 (24,5%)	338,2 (26,0%)	357,1 (26,7%)	348,5 (26,5%)	323,3 (26,9%)
Татары	22,6 (2,5%)	29,0 (2,7%)	31,4 (2,9%)	36,2 (3,0%)	37,6 (2,9%)	35,7(2,7%)	36,4 (2,8%)	34,2 (2,8%)
Мордва	24,0 (2,7%)	22,5 (2,1%)	23,9 (2,2%)	21,0 (1,7%)	20,3 (1,6%)	18,7 (1,4%)	16,0 (1,2%)	13,0 (1,1%)

Национальный состав населения Чувашии, согласно переписи 2002 года, распределен таким образом[6]:

Самоидентификация	Численность (чел.)	Процентное соотношение
Чуваши	889 268	67,69 %
Русские	348 543	26,53%
Татары	36 401	2,77 %
Мордва	16 383	1,25%
Украинцы	6 422	0,49%
Марийцы	3 600	0,27%
Белорусы	1 881	0,14%
Армяне	1 261	0,14%
Азербайджанцы	857	0,07%
Цыгане	751	0,06%
Немцы	520	0,05%

На 2002 г. в минусе были:

- Чуваши;

- Русские;

- Мордва;

- Украинцы;

- Марийцы.

В плюсе были по ЧР:

+ Татары;

+ Армяне;

+ Цыгане;

+ Азербайджанцы.

С сер. XVI в. народы Среднего Поволжья оказались на стыке цивилизации:

· Исламская (татары, башкиры);

· Языческие (чуваши, марийцы, мордва, коми, удмурты).

Таким образом, среди населения Среднего Поволжья и Приуралья стала формироваться:

· Религиозная;

· Цивилизационная самоидентификация.

Исследователь В.Е. Данилова (Гиндер) о религиозной самоидентификации писала, что проблемы личностной самоидентификации занимают особое место в современной социальной философии. Поиск самоидентификации связан с поиском собственного «Я» смыкается с поисками собственной группы, собственных корней, собственной культурно-социальной оформленности и смысловой наполненности.

По мнению современных социальных философов, самоидентификация на ранних этапах существования человеческой цивилизации является фактором, который определял принадлежность индивидуума к той или иной культурной традиции и нации. Как отмечают некоторые отечественные исследователи, религия находится на одном из глубинных уровней человеческой психики, она неотделима от личности, хотя может принимать разнообразные формы. Религиозная самоидентификация сама по себе может одновременно играть, с одной стороны, роль силы, обеспечивающей не только целостность личности, но и общества: в период расцвета христианства в XIV и XV вв., католицизм играл объединяющую роль, подчеркивая цивилизационное единство европейцев.

С другой стороны, религиозная самоидентификация, не опираясь на национальные и культурные традиции, принятые в социуме способствует дроблению социума. Так, например, одним из следствий Реформации стали многочисленные конфессиональные дробления, позже квалифицированные протестантскими конфессиями как секты.

Однако, благодаря тому, что в XVI-XVIII вв. в Европе на религиозную самоидентификацию накладывали сильный отпечаток бурные процессы образования наций и складывания национальных культур эти конфессиональные дробления были приостановлены. Протестантские конфессии до сих пор играют важную роль в мире укрепились благодаря своей опоре на национальные традиции и культуру, и в свою очередь, сами внесли значительный вклад в формирование этих традиций (М. Лютер выступил в роли создателя единого, национального языка в раздробленной на тот момент Германии).

Религиозная самоидентификация влияет на личность и социум, задает направленность развития через определенную систему ценностей. Ценности, которые предложил протестантизм, заложили начало новой трудовой этике, которые побуждали его последователей к жизни, исполненной труда и бережливости. В свою очередь изменение религиозных представлений и появление новой религиозной самоидентификации, либо ее корректировка, связаны с изменением социальной структуры общества.

Ученый говоря о закреплении понятия самоидентификация (в итогах Всероссийской переписи 2002 г.) пишется «самоидентификация», отмечает, что религиозная самоидентификация наполняет смыслом жизнь личности и социума, дает системное толкование бытия. Однако, как показывает К. Маннхейм, «концепция смысла», которую предлагает та или иная религиозная самоидентификация не всегда играет позитивную роль для социума, может иметь и разрушительный характер. Поэтому получают длительную поддержку, остаются востребованными на протяжении многих веков и даже тысячелетий религиозные самоидентификации, которые в своих интерпретациях бытия сохраняют созидательную роль в социуме. Многие такие религиозные самоидентификации со временем приобрели и надолго сохранили мировой характер (буддизм, иудаизм, христианство, ислам). И даже новые (или сравнительно новые) глобальные религиозные самоидентификации, которые появляются рядом с традиционными, не могут заменить их полностью.

В современной России наблюдается восстановление той религиозной самоидентификации, которая была характерна для их предков, рода, нации, региона. Среди тех религиозных самоидентификации, которые стали восстанавливаться в 1990-е гг. была и лютеранская.[7]

Таким образом, мы можем отметить:

· Религиозная самоидентификация;

· Этническая;

· Цивилизационная;

· Половая;

· Политическая и т.д.

Мы говорим об этнокультурной, этноязыковой, цивилизационной и этнорелигиозной.

В.Е. Данилова в статье «религиозная самоидентификация российских лютеран и социальные аспекты ее восстановления» делает вывод о том, что предметное исследование процессов религиозной, национальной, культурной самоидентификации россиян в современной ситуации необходимо для воссоздания ясной картины ценностных ориентации населения, путей восстановления межнационального и межконфессионального согласия в целях консолидации и укрепления российского социума.[8]

Некоторые могут упрекнуть автора «для чего такая детализация», но мы считаем, что процесс ассимиляции ускоряется, а «столкновение цивилизаций» сохраняется.

С.П. Хантингтон (умер 2008 г.) в «Столкновении цивилизаций» ставит вопрос «Почему неизбежно столкновение цивилизаций?».

Идентичность на уровне цивилизации будет становиться все более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями. Почему?

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они - наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей свободы и принуждения, равенства и иерархии. Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно означает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у французов враждебное отношение, и в то же время укрепила доброжелательность к другим иммигрантам – «добропорядочным католикам и европейцам из Польши». Американцы гораздо болезненнее реагируют на японские капиталовложения, чем на куда более крупные инвестиции из Канады и европейских стран. Вес происходит по сценарию, описанному Д. Хорвицем: «В восточных районах Нигерии человек народности ибо может быть ибо-оуэрри, либо же ибо-онича. Но в Лагосе он будет просто ибо. В Лондоне он будет нигерийцем. А в Нью-Йорке – африканцем». Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие в глубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные движения сложились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме, индуизме. В большинстве стран и конфессий фундаментализм поддерживают образованные молодые люди, высококвалифицированные специалисты из средних классов, лица свободных профессий, бизнесмены. Как заметил Г. Вайгель, «десекуляризация мира - одно из доминирующих социальных явлений конца XX в.» Возрождение религии, или, говоря словами Ж. Кепеля, «реванш Бога», создает основу для идентификации и сопричастности с общностью, выходящей за рамки национальных границ - для объединения цивилизаций.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. Все чаще приходится слышать о «возврате в Азию» Японии, о конце влияния идей Неру и «индуизации» Индии, о провале западных идей социализма и национализма и «реисламизации» Ближнего Востока, а в последнее время и споры о вестернизации или же русификации страны Бориса Ельцина. На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик.

По С.П. Хантингтону «цивилизационное самосознание» (цивилизационная самоидентификация).

Среди народов Среднего Поволжья

Православная самоидентификация	Исламская самоидентификация
Мордва Марийцы Чуваши Удмурты Коми Русские	Татары Башкиры

По этнической самоидентификации происходят сложные процессы. Обратим внимание на итоги Всероссийской переписи населения (2002 г.).

Национальный состав населения

Самый многочисленный этнос Российской Федерации - русские; их численность, по данным переписи 2002 года.- 115.9 млн. или 79.8% от всего населения, на втором месте - татары (5.6 млн. или 3 8%). на третьем - украинцы (2.9 млн. 2%), на четвертом -башкиры (1.7 млн. 1.2%). на пятом - чуваши (1,6 млн. 1.1%). на шестом - чеченцы (1.5 млн. 1.0%). на седьмом -армяне(1,1 млн. 0.8%), на восьмом - мордва (0.8 млн, 0,6 %).

Текущий учет населения по национальностям не ведется. За период с 1989 года произошли существенные изменения в этнической структуре населения, вызванные различиями в n-жимах воспроизводства населения и миграционными процессами, связанными с распадом СССР в частности, доля русских снизилась с 81,5% до 79,8 %; за межпереписной период снизилась численность украинцев на 33 %, белорусов на 32 %, немцев на 29 %. мордвы на 21 %, удмуртов на 11%. чувашей на 8 %; увеличилась численность чеченцев — в 2,1 раза, ингушей и азербайджанцев — в 1,8 раза, лезгин — в 1,6 раза, даргинцев на 44 %, аварцев на 39 %, кабардинцев на 35 %, осетин на 28 %.

Новым в программе переписи 2002 года был вопрос о гражданстве. Численность граждан России составила 142,4 млн. человек (98 % жителей страны). Переписаны также были 1 млн. граждан других стран и 0,4 млн. лиц без гражданства. Двойное гражданство указали 44 тыс. человек.

Парадоксы политизации (2002 г.):

· По результатам переписи, 42980 человек в стране заявили о своей национальной принадлежности, в общей сложности, 430 вымышленным или историческим этническим группам, в ряде случаев эти цифры превышали даже численность некоторых народностей севера, так в Перми многие поклонники творчества Толкина в графе «национальность» указали «хоббит» или «эльф», а тридцать человек из Ростова-на-Дону назвали себя скифами по национальности.

· Около 6 тыс. человек отнесли себя к болгарам (волжским).

· По Москве. В одну из управ ЮВАО пришло указание, чтобы не ставили национальность: «мы лучше сами её проставим». И действительно, таких наций, как мордва, чуваши, коми, карелы там не оказалось ни одного человека.

Расселение чувашей по России – Википедия [9]

Регион	Общая численность чувашей	% от населения
Чувашия	889 455	67,7
Татарстан	126 532	3,3
Башкортостан	117 317	2,86
Самарская область	101 358	6,2
Ульяновская область	111 300	6,8
Красноярский край	16 859	0,57
Оренбургская область	17 211	0,67
Пермский край	7 124	0,26
Тюменская область	30 205	0,89
Пензенская область	6 738
Астраханская область	1185
Саратовская область	15 956	0,62
Московская область	12 500
Кемеровская область	15 480	0,55
Нижегородская область	11 364
Омская область	4 191	0,02
Мордовия	1 097
Кировская область	1 856
Марий Эл	7 418
Санкт- Петербург	6 007
Волгоградская область	8 439