Трансформация самоидентификации чувашского народа в условиях фальсификации истории народов Среднего Поволжья

Тафаев Г.И.

Трансформация самоидентификации чувашского народа в условиях фальсификации истории  народов Среднего Поволжья

Выносимые проблемы:

·        Трансформация самоидентификации;

·        Фальсификация истории;

·         

·        Изъятие у чувашей  древнеболгарской истории.

·        Великий чувашский поэт Яков Ухсай писал:

И кровь народная прольется

Опять на хлебные поля?

В тот раз солдаты всю деревню

Спалили. Лишь золы не стало,

А угли все еще лежат.

                                      

Чувашский поэт Яков Ухсай для чувашей является символом чувашской цивилизации. Великий поэт был не только из народа, но и всю жизнь отдал служению своему родному народу. Родился он в Башкирии в чувашской  семье. В 2012 году в республике проживало около 120 тысяч чувашей, но процесс ассимиляции происходит и в Башкортостане. Особенно «успешно» в Татарстане и других субъектах России.

Яков Ухсай о детстве писал:

Я полюбил мальчонкой вас,

Поля и лес в родном краю.

Пока мой разум не угас,

Я сберегу любовь мою.

Лубок для зыбки лес мне дал,

Чтоб сном целебным спать я мог,

Земною силой напитал

Меня бродящий в хлебе сок.

Я вволю бегал босиком,

И мне земля была мягка.

Лопух служил мне черпаком,

Когда я пил из родника.

И никогда твоих щедрот

Я не забуду, отчий край,

И в песнях, как велит народ,

Их буду славить я, Ухсай.

                                      ***

Из выпечки хлеб достану свежий –

Он выращен в моем краю, -

Ломтями бережно нарежу,

Поем и песню запою.

Но этак петь и всякий сможет.

Вон зерна, взятые с полей,

Щегол склюет и песню сложит.

Поет и сытый соловей.

Их росами поили зори,

Затем и звонок каждый звук.

А песнь моя сложилась в горе,

В ней примесь горечи, мой друг.

Рожденный в трудную годину,

На горькой лебеде я рос.

И мать моя на очи сыну

Роняла капли горьких слез.

                                        ***

Я знаю тихий шелест леса,

И шорох нив, и речки звон.

Шум городской и гром железа,

Вы мой не прерывали сон.

Моя одежда пахнет лугом.

«Ку-ку!» - в ушах звучит с утра.

А я брожу с веселым другом,

Хотя коней поить пора.

Уфа плывет передо мною

В гудках и грохоте колес.

Что ж тянет так в село родное,

В поля, где я с рожденья рос?

А чтоб, как прежде, расторопно

Могла без устали в жару

Вязать снопы и ставить копны

Рука, привыкшая к перу [1].

В произведениях Якова Ухсая сквозит любовь, вера в чувашское  будущее (20 г. XX века). Прошло 90 лет и у чувашских поэтов, и писателей произошла «ломка» самоидентификации. Вера в будущее народа исчезает. Как быть чувашам? Что делать? Процесс смены самоидентификации  чувашей начинается с 50-60 гг. XX века. Мы эти нотки и рассуждения можем увидеть у Якова Ухсая в стихотворении «Меня татарином считают».  Приведем два стихотворения полностью.

·        Первое – вера в чувашский язык;

·        Второе – о самоидентификации (татарский дух).

Качалась зыбка, ласточка парила…

И щедрым материнским молоком,

Родная мать, ты сына одарила

И ласточкиным нежным языком.

Он с первых дней навек в меня проник,

Язык чувашский, мой родной язык!

Когда-то под оглоблей колыбель

Качали ветры в поле, как хотели,

Громовых туч кружилась карусель,

И молнии в глаза мои глядели.

И говорить я с грозами привык,

И молнии вплетались в мой язык.

Когда война взорвала горизонт,

То очереди я не дожидался,

Со всеми вместе я ушел на фронт,

Многоязычный гнев во мне качался.

И слышал я среди других твой клик,

Язык чувашский, грозный мой язык!

Но знаю я, как песня родника,

В заветный час и ты умеешь литься.

И в мире нет нежнее языка,

Чтоб с девушкой любимой объясниться.

И счастлив, кто в любви тебя постиг,

Язык чувашский, трепетный язык!

Но ты, язык, о нежности забудь,

Встречая красногубых краснобаев,

Лжецов и лихоимцев-негодяев –

Вся человечью накипь, нечисть, муть.

Будь в гневе расчищающем велик,

Язык чувашский, огненный язык!

Как дерево не может без ветвей

И как орлу без крыльев невозможно,

Так без тебя – не жить душе моей.

Ты трогаешь тревожно-осторожно

Мне струны сердца.

Мой родной язык!

С тобой – мой первый, мой последний крик!

Меня татарином считают

Меня татарином считают,

Чай приглашают крепкий пить

И добродушно предлагают

Мне тюбетеечку носить.

Похожестью, врагам в угоду,

Пренебрегать ли чувашу?

Татарский честный облик гордо

Я с дня рождения ношу.

Глаза татарские, большие,

Широких, крепких скул разлет…

Татар встречаю не впервые,

Любой из них меня поймет…

С Можитом Гафури, бывало,

Не раз я по Уфе гулял,

Тогда – не много и ни мало –

Большим поэтом стать мечтал.

Так хочется неимоверно

Мне, как Туфан уметь писать!

Вот почему на мне, наверно,

Лежит татарина печать…

Все добродушно предлагают

Мне тюбетеечку носить,

Так люди эти мне желают

Счастливым быть и в дружбе жить.

Похожестью, врагам в угоду,

Пренебрегать ли чувашу?

Татарский честный облик гордо

Я со дня рождения ношу [2].

 Чуваши с  50-60 гг. XX века  чувствовали,что с  татарским этносом  сложно найти взаимопонимание. В 90 г. XX века чувашки (яльчикские) стали утверждать «жаль, что я не родилась татаркой». Яков Ухсай увидел эти процессы в 50-60 гг. XX века, проживая в Башкортостане. Известно, что борьба между татарами и башкирами, чувашами и татарами наблюдалась всегда.

Яков Ухсай чувствовал покровительство татар, понимал, что историю делают они. Только сохранив чувашский язык, свою культуру по Яковлеву можно сохранить свою веру  чувашский язык. Эти мысли присутствуют в стихотворении «Родной язык», где он говорит о силе чувашского языка. Яков Ухсай писал, что чувашей сохранит деревня, сельский мир, сельская доброжелательность, трудолюбие и взаимопонимание. Идеи любви и чувашского трудолюбия сквозят в  его стихотворении:

                                           ***

Меня приятель часто упрекает:

 - В твоих стихах сплошные петухи! –

А сам все по часам он исполняет

И даже пишет по часам стихи.

Мы с петушиным криком просыпались –

На ранней зорьке тех далеких лет.

В часах мы в это время не нуждались –

Ни я, ни мой отец, ни старый дед.

Когда в курной избе осенней ночью

Впервые белый свет увидел я,

Пропел петух.

Пропел он звонко очень,

Поздравив с днем рождения меня.

Когда в избе сушиться пуповину

Повесила одна из повитух,

Опять пропел торжественно и чинно

Догадливый,

Недремлющий петух.

Скажу вам, доктора и кандидаты, -

Коль захотите обо мне писать,

В архивах нет рожденья точной даты,

Придется в пенье петухов искать[3].

Яков Ухсай предвидел, что в начале XXI века  историки будут о нем писать. Трагедия ухода деревенской жизни мы можем увидеть в другом стихотворении Якова Ухсая.

                                     ***

В рубахе голубой да с белым пояском

По улице села пройти бы мне сейчас.

Увидеть всех друзей, родной увидеть дом.

Когда взойдет луна над лесом в поздний час.

Но только там меня теперь никто не ждет, -

Ведь я давным-давно уехал молодой.

За днем промчался день, прошел за годом год,

Все тропы заросли зеленою травой.

Как мачты кораблей, мы разбрелись, друзья

И кто-то не пришел домой с полей войны,

А кто остался жив, тот, верно, как и я,

Упрямо замечать не хочет седины.

Наверное, за рекой уж поднялись кругом

Могучие дубы. Растите в добрый час!

В рубахе голубой да с белым пояском

По улице села пройти бы мне сейчас.

Чувашская деревня стала резко меняться с 60-е гг. XX века. В 60 г. чувашский  язык  был отменен в старших классах. Дети перешли на преподавание на русском языке. Начинается следующая степень замены чувашской самоидентификации. Таким образом, мы можем отметить:

1.     Первый этап  трансформация болгарской самоидентификации  связано с монголо-татарским нашествием (с 1236 г.) и уничтожением 40%  болгар;

2.     Второй этап связан с Тамерлановским геноцидом, когда было истреблено 80% болгар, уничтожено 170 городов, 2000 деревень. Болгарское население бежало в Горную Болгарию.

3.     За 300 лет ордынско-казанской трансформации «ушло» в татары до 300 тыс.  болгаро - чуваш.

4.     В последующие годы до середины XIX века еще около 300-400 тысяч чуваш «ушло» в ислам.

Недаром современные болгаристы - это бывшие чуваши, которые были ассимилированы татаро - кыпчаками. Они имеют свою историко-генетическую память. Татары часть пишут: «нынешние татары, в воспоминание древней славы, иногда еще с гордостью величают себя Булгарлыком, Булгарством… Не могу… пропустить позднейшего известия Куника.., что «Казанских Татар и по сию пору в Средней Азии называют Болгарами».

Большинство современных татар помнят, что они были болгаро -чувашами. Мариэтта Шагинян пишет, что «ехать по Волге в медовый месяц было в те годы самым обычным делом, но только весной, когда высокая вода, и вниз к Тетюшам…, подолгу останавливаясь на шумных, заваленных всякой всячиной пристанях, скупая у болгар нарядные красивые вышивки,  ручных тканей» (речь идет о свадебном путешествии И.Н. Ульянова и М.А. Ульяновой по Волге в 1863 году). Болгаро-чуваши только имели красивые вышивки, полотнища ручной работы. Только чуваши имели «красивые рунические вышивки».

А.П. Смирнов писал, что «можно ли говорить о какой-либо смене культуры и смене населения в Булгарии (в XIII веке)? Никаких оснований для этого нет». («Происхождение казанских татар». Казань, 1946 - С.12).

Как известно, смена цивилизации, а с нею и замена самоидентификации начинается где-то в 40-60 гг. XIII века, постепенно. До 90 г. XIV века большинство  в обществе  говорили на болгаро-чувашском R-языке. В годы Золотой Орды 50 тысяч татар «осело» на землях Болгарии, а с 1445 по 1552 года еще 50 тысяч татаро-кыпчаков.

До 1236 года в Болгарии Волжской проживало до 3 млн. болгар, 40% было истреблено Батыем. Тамерлан истребил еще 80% в 90 г. XIV века.

Теперь понятно, почему татаро-кыпчакам  удалось закрыться в землях Болгарии и повести курс на смену цивилизации. В.Д. Димитриев в статье «Опустошение болгарской земли в конце XIV – начале XV вв.» отчечал, что «Было время страшное. Татары истребляли русских, мордву, болгаро-чувашей, марийцев, русские – татар и другие поволжские народы. Одни погромы, поджоги, убийства» [4].

О татарах наиболее подробно отмечал профессор Р.Г. Фахрутдинов. «По объективным историческим источникам, в начала VII века Тюркский каганат распался на две части: Западный и Восточный Тюркский каганаты. Оба этих государства существовали до 40-х годов VIII века: первое сошло с исторической арены в 740 г., второе – в 745 г.; решающий удар последнему нанес уйгурский каган Моюн-Чура, а в армии сражавшегося с ним тогда восточно-тюркского кагана Озмыш-Тегина было до 30 тысяч татар – об этих событиях рассказываются на памятнике упомянутого Моюн-Чуры. Часть татар после этого сражения была подчинена уйгурам и чуть позднее вошла в союз с киданьями,а  другая часть ушла на запад.

Через сто лет, в IX веке, древние татары под названием «та-тань», больше – «да-да» упомянуты и в китайских исторических источниках. Так, в письме китайца Ли-Деюя, написанном некоему Урмудзу в 842 г., сообщается именно о таких племенах, а в докладе посланника императора Ванг-Иентина под 981 г. упоминается о восьми племенах «та-тань». Некоторые средневековые авторы более западных регионов, например, неизвестный автор выдающегося персидского сочинения X в. «Худуд ал-алам», среднеазиатский филолог-энциклопедист XI века Махмуд Кашгари и персидский историк того же столетия ал-Гардизи также сообщают о тюркоязычных татарах. Последний привел в своем сочинении «Зайн ал-ахбар» весьма интересный исторический рассказ об образовании Кимакского каганата, в котором основную роль сышрали выходцы из татарского племенного союза. Там, например, названы предводители семи татарских племен, среди них Татар, Кипчак, Ажлад, Баяндар, Йемек. Хотим добавить: кимаки (йемеки) – это тюркские племена, проживающие в VIII-X вв. в Западной Сибири, в бассейне Иртыша; их западная часть известна под названием кипчаков. Следовательно, и в те времена уже татары и кипчаки были тесно взаимосвязаны, составляя население одного большого союза племен. По некоторым сведениям, например, по русским летописям, а также по данным хивинского хана и историка Абуль-Гази, татары были известны в Восточной Европе, в частности, в Венгрии, Руси и Волжской Булгарии еще до монгольских завоеваний, которые появились там, в составе огузов, кипчаков и других тюркских племен.

Это была западная, вернее, перекочевавшая из Центральной Азии на запад часть татар, которая совместно с другими родственными племенами включилась затем в общую этническую историю Золотой Орды. Более же известна история оставшихся в Азии татар, которые жили южнее монголов Восточного Забайкалья и современных монгольских степей, общались с ними, волей-неволей участвуя в создании монгольского государства под руководством Хабул-хана, позднее – его правнука Чингиз-хана, объединившего все разрозненные между собой племена и создавшего государство на более высокой ступени общественного развития. По монгольским, китайским, персидским источникам, татары, в отличие от монголов, представляются племенами иной языковой группы, а именно тюркской. Даже не смотря на некоторую противоречивость сведений отдельных авторов, история тюркоязычных татар четко выделяется на общем фоне раннесредневековой истории Центральной Азии. В этом не остается сомнений при самом внимательном, сравнительном изучении этих источников. Следует сказать, что некоторых исследователей приводили и теперь еще приводят в сомнение сообщения отдельных источников, например, китайской хроники о монголах, названных в ней также татарами. Однако, по мнению общепризнанных специалистов-китаеведов, древние китайцы, столкнувшись с собственно татарскими племенами, распространили их название и на монголов – северных соседей татар.

В отличие от «черных» и «диких» татар, то есть монголов, автор «Мэн-да бэй-лу» отмечает «белых» татар – собственно татар, называя так онгутов, известных в истории как тюркоязычные племена и связанные своим происхождением с конфедерацией западных тюрков под названием «ша-то». Небезынтересным будет сравнение внешнего вида белых татар с таковым у черных и диких. Лица последних «широкие и скулы большие. Глаза без верхних ресниц. Борода весьма редкая. Внешность довольно некрасивая», тогда как «белые татары несколько более тонкой наружности, вежливы и почитают родителей…, в общении с людьми душевны». Словом, здесь различные племена, разные и антропологически.

Столкновения, происходившие между монголами и татарами почти постоянно, со временем превратились в их кровную вражду: татары убили отца Чингиза Есугэй-богатура за то, что тот в свое время взял в плен и умертвил вождя татар Тимучин-ака. Кстати, последний был убит в день рождения первенца Есугэя, который назвал его также Тимучино, то есть именем своего противника, очевидно, в честь его вониских доблестей. А новорожденный Тэмуджин, он же позднее Чингизхан, то есть «Великий хан», стал таким образом, кровным врагом татар. В свою очередь Тэмуджин-Чингиз таковыми считал татар за то, что они также убили (отравили) его отца. Между прочим, этот вопрос до конца не выяснен; Л.Н. Гумилев, например, считает, что Есунэй умер лишь на четвертые сутки после того, как он случайно оказался на трапезе у татар и, умирая потом у себя дома, обвинил татар в том, что именно они его отравили. Но так или иначе, эти события послужили поводом крайнего обострения и без того натянутых отношений между татарами и монголами, а вождь последних, Чингиз-хан, после этого постоянно называл татар убийцами их дедов и отцов, призывал, более того, приказывал уничтожать их. Однако, несмотря на несколько таких приказов, невозможно было истребить многочисленные татарские племена, и они смогли сохранить свое этническое лицо. Например, после войны между ними в 1198 году, источники отмечают четыре больших татарских племени: саган-татар, алчи-татар, дутаут-татар, алухай-татар. Естественно, в результате шовинистической политики вождя Монгольской империи, часть татар была ликвидирована или ассимилирована. Однако это имеет отношение в первую очередь к тем татарам, которые жили в близком соседстве с монголами, постоянно общались с ними. Татары же были до этого многочисленны. И не зря позднее выдающийся историк средневековья Рашид ад-дин (XIV в.), он же госсекретарь иранского правителя Газан-хана, державшего крупнейшую библиотеку древних рукописей, в своем знаменитом «Сборнике летописей» перечислил 14 тюркских племен, одно из самых больших из них назвал татарским, состоявшим из 70 тысяч юрт.

Полагаю, что ассимиляция была даже обоюдной. Во всяком случае, заметный тюркский пласт в тогдашнем монгольском языке связан именно с татарами. Известно, что сам Чингиз-хан знал и татарский язык; имеются некоторые  сведения о том, что его мать красавица Оэлун родилась от смешанного татаро-монгольского брака. Кстати, один Чингиз-хан, в отличие от всех монголов, был «высокого и величественного роста, с обширным лбом и длинной бородой»; у него из татар были две жены и приемный сын. Однако даже, несмотря на эти личные связи с татарами, Чингиз-хан, будучи в первую очеред  вождем монголов и не забывший своего обещания отомстить татарам, начал ставить их перед отрядами своего войска, когда приступил к осуществлению широкого плана захватнических войн. О том, что монголы по приказу своего вождя посылали вперед татар, а также насильно включали в свою армию завоеванные ими другие народы и заставляли из называться впредь именем ненавистных им татар, отчего весьма широко распространилось это имя и даже монгольское нашествие, прежде всего, воспринималось как татарское. Так свидетельствуют современники, например, венгерский доминиканец Юлиан и фламандский путешественник Гильом Рубрук, лично побывавшие в те времена в Монгольской империи и ставшие очевидцами этих событий. Как правящая нация, монголы всегда ставили себя выше других, чурались имени «татары». Особенно ярко сказано об этом Рубруком, лично беседовавшим с Менгу-каганом – великом ханом империи, а также с золотоордынским ханом Бату и другими высшими представителями монгольской знати, подчеркнув, что «не желают они называться Татарами, ибо Татары были другим народом называли себя маолами», то есть монголами [5].

Вывод

1.     Смена самоидентификации чуваш продолжается и в XXI веке. Только за 25 лет к 2010 году «исчезло» 500 тыс. чуваш.

2.     Экспансия и фальсификация истории  со стороны казанских авторов продолжается.

3.     Марийский, чувашский, мордовский, удмуртский народы Среднего Поволжья находятся в XXI веке в процессе смены самоидентификации и к 80-90 гг. XXI века она завершится окончательным исчезновением данных народов (этносов).

Литература

1.     Ухсай Яков Избранные произведения в двух томах. Т.1./ Я. Ухсай – М., 1983. – С.27-29.

2.     Ухсай Яков Избранные произведения в двух томах. Т.1./ Я. Ухсай – М., 1983. – С.84-87.

3.     Ухсай Яков Избранные произведения в двух томах. Т.1./ Я. Ухсай – М., 1983. – С.78.

4.     Вопросы истории народов Поволжья и Приуралья – Чебоксары, 1997. – С.28.

5.     Служение истории. Сборник статей. Выпуск II – Чебоксары, 2008 – С.185-188.