ЕВРАЗИЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ АТТИЛЫ
Английский историк и социолог А.Дж. Тойнби в работе «Постижение истории» о классификации цивилизаций писал следующее: итак, попытаемся обобщить результаты и вывести единую классификацию. Получается такая последовательность:
египетское+андское
китайское+минойское+шумерское+майянское
сирийское
индское+хеттское+эллинское
западное
православное христианское ( в России)+дальневосточное ( в Корее и Японии)
православное христианское (основное)+дальневосточное (основное)
иранское
арабское+индуистское
мексиканское
юкатанское
вавилонское
В результате этих классификационных операций количество обществ увеличилось с девятнадцати до двадцати одного (православное христианское общество и дальневосточное распались надвое в соответствии с местонахождением).[1]
Наиболее крупные цивилизации:
· Египетская;
· Китайская
· Сирийская;
· Православная;
· Иранская;
· Вавилонская
Все кроме православной цивилизации мы можем отнести к Восточным(статичным) цивилизациям. А.Дж. Тойнби говорил: «поэтому, как бы ни был твой посланник учен, ничего из этого не выйдет. Управляя миром, я преследую одну цель, а именно: сохранить благое правление и выполнить долг перед государством. Чужие и дорогостоящие цели меня не интересуют. Если я распорядился принять принять посланные тобой подарки, о, король, то сделал это лишь потому, что они присланы издалека. Царственная добродетель нашей Династии проникла во все страны Поднебесной, и цари всех народов шлют нам свои дары по суше и по морю. У нас есть все, и это может свидетельствовать твой Посол. Я не придаю особого значения вещам экзотическим или примитивным, и в товарах твоей страны мы не нуждаемся».
Эгоцентрическая иллюзия в западном сознании укрепляется ложным понятием «статичного Востока», что включает ислам, индуизм и дальневосточную цивилизацию, объединенную с помощью неописательного эпитета «ориентальный». Такое понятие предполагает, что все эти цивилизации отличаются от западной, но проводить различия между ними и умершими цивилизациями неправомерно, кроме, быть может, эллинсокй и минойской. В действительности у ислама меньше общего с индуизмом или дальневосточной цивилизацией, чем с православным и западным христианством, тогда как пропасть, отделяющая западную цивилизацию от индуизма и дальневосточной цивилизации, не столь велика, как это предполагается. [2]
Что же касается умерших цивилизаций, то у нас нет никаких свидетельств относительного того, что Запад или не Запад каким-либо образом связан с египетской цивилизацией, и совершенно очевидно, что ни одна из названных цивилизаций не связана с четырьмя погибшими цивилизациями Нового Света. Таким образом, концепция рассыпается при одном лишь прикосновении, и приходится только удивляться, как мгла получить распространение столь вульгарная ошибка. Видимо, потому, что она основана на смешении общего и частного.
Во-первых, западные исследователи незападных обществ, находясь под влиянием собственной социальной среды, сосредоточили свое внимание на политическом аспекте, поскольку это наиболее важная сторона жизни западного общества. История восточных обществ являет собой картину неизменного неограниченного деспотизма. Однако это в значительной мере иллюзия; и западные исследователи могли бы это в понять, если бы они более тщательно изучали незападную политику, даже не слишком углубляясь в историю. И если бы им удалось сквозь пелену политических отношений рассмотреть более глубокий культурный план, они бы поняли, что политическая статичность Востока, в сущности, не имела столь уж большого значения, а возможно, и вовсе не оказывала влиячния не богатство и полноту жизни общества. И это бросается в глаза, стоит лишь переключить внимание на внутренний аспект социального существования. Игнорируя культуру и отождествляя политику с жизнью общества в целом, западные историки впадают в ошибку, свойственную, как правило, политикам, когда те занимаются самооценкой.
Другое смешение понятий, связанное со «статичным Востоком», проистекает из исторического события, относящегося к истокам западной религии. Источником творческой силы, благодаря которому возникла христианская церковь, служил внутренний пролетариат эллинского общества из сирийских туземцев, насильственно включенный в его ряды. Эти рекруты привнесли в эллинскую культуру не только личный религиозный опыт, но и религиозную литературу, которая была принята церковью как Ветхий Завет. Ветхий Завет для жителей Запада, воспитанных в христианской традиции, являет собой образец восточной литературы.
В действительности наши путешественники сталкивались не со «статичным Востоком», а с неизменной Северо-Аравийской степью. Климат там весьма суров, и задача освоения напрямую связана с возможностями адаптации. Жизнь в Степи-это постоянная схватка с Природой, которая неизбежно ведет к поражению, как только человек разрушает свою организацию или ослабляет дисциплину. Другими словами, Северо-Аравийская степь диктовала людям свои условия во все времена. Однако степь в конце концов-бесконечно малая часть всего «статичного Востока», который в воображении западных народов простирается от Средиземного моря до Тихого океана, а возможно, и от Китая до Перу. [3]]
Ложная концепция «единства истории» на базе западного общества имеет одну неверную посылку-представление о прямолинейности развития.
Это не что иное, как простейший образ волшебного бобового стебелька из сказки, который пробил землю и растет вверх, не давая отростков и не ломаясь под тяжестью собственного веса, пока не ударится головой о небосвод. В начале нашего труда была предпринята попытка применить понятие эволюции к человеческой истории. Было показано, как представители одного и того же вида обществ, оказавшись в одинаковых условиях, совершенно по-разному реагируют на испытания-так называемый вызов истории. Одни сразу же погибают; другие выживают, но такой ценой, что после того уже ни на что не способны; третьи столь удачно противостоят вызову, что выходят не только не ослабленными, но даже создав более благоприятные условия для преодоления грядущих испытаний; есть и такие, что следуют за первопроходцами, как овцы следуют за своим вожаком. Такая концепция развития представляется нам более приемлемой, чем старомодный образ бобового ростка, и мы в нашем исследовании будем исходить именно из нее.
Деление истории на «древнюю» и «современную» фиксирует переход от эллинской истории к западной, тогда как деление на «средневековую» и «современную» фиксирует переход от эллинской истории к западной, тогда как деление на «средневековую» и «современную» относится к переходу от одной главы западной истории к другой. Не преследуя отдаленных целей, отметим пока, что конвенциональная формула «древняя+средневековья+новая» история не только неадекватна, но и неправильна. [4]
Мы рассматриваем историю древнеболгарской цивилизации как процесс: генезиса и трансформаций, которая происходит в направлениях:
· Военно-политическом;
· Социально-экономическом;
· Этнокультурном (этноязыковом);
· Антропологическая;
· Этнопсихологическом;
· Территориальном;
· Религиозном.
Мы отметили, что в империи Хунну проточуваши взаимодействовали с китайской цивилизаций (синской). Военные действия со стороны Китая и других племен принудили проточуваш (праболгар) уйти из Азии в Европу.
Началась европеизация болгар и сувар по трансформационным направлениям:
· Антропологическая;
· Этнокультурная;
· Этноязыковая;
· Этнопсихологическая.
Цивилизации появились не сразу, а постоянно. А.Дж. Тойнби в проблеме «Философский аспект временных координат обществ данного вида» отмечает, что наши критики могут отрицать сопоставимость выявленных ранее двадцати одной цивилизации на том основании, что они не совпадают во времени. Если семь из них - живые общества, то остальные четырнадцать - мертвые. По меньшей мере три из них - минойское, египетское и шумерское общества - существовали на «заре истории». Эти три цивилизации, а возможно, также другие отделены от ныне живущих длительным периодом исторического времени.
Здесь можно возразить одно: время относительно, и период, прошедший со времени проявления ранних цивилизаций до наших дней, период, составляющий менее шести тысяч лет, должен быть соотнесен с соответствующей временной шкалой. Рассматривая отношения между цивилизациями во времени, мы убедились, что максимальное число сменяющих друг друга поколений в любом случае не превышало трех лет: и в каждом случае суммарный срок их жизни не достигал шести тысяч лет, ибо последний этап каждой из цепей цивилизаций - цивилизация ныне существующая. Если бы мы, советуясь с признанными авторитетами в области исследования различных форм жизни, спросили, можно ли в принципе сравнивать между собой представителей вида в пределах трех последовательно сменяющих друг друга поколений , то ответ был бы положительным , ибо известно из наблюдений, что новое видовое отличие возникает не раньше чем в четвертом поколении.
Тот факт, что в нашем обзоре цивилизаций едва превышает двадцать, все это позволяет сказать, что они ещё очень молоды. К тому же абсолютный возраст цивилизаций в сравнении с их сестринским видом – примитивными обществами – весьма мал. Однако у нас есть основания полагать, что человеческий род существует в течение нескольких сотен тысяч лет, а примитивные общества – сверстники самого человечества, поскольку общественная жизнь – необходимое условие жизни человека.
Теперь ясно, что контрдовод, который мы пытаемся опровергнуть, основывается просто на ошибке в рассуждении. «историческое время», которое кажется пропастью между цивилизациями, находящихся на противоположных полюсах временной оси, на самом деле совпадает с временем, прошедшим с момента возникновения первого представителя вида до настоящего времени. Человек превратился в человека, создав примитивное общество. Если возраст человечества равняется приблизительно 300 тысяч лет, то возраст цивилизаций, отождествляемых до сих пор с длительностью человеческой истории, равен менее чем 2% данного отрезка. На этой временной шкале жизни все выявленные нами цивилизации распределяются не более чем в три поколения обществ и сосредоточены в пределах менее пятой части времени всей жизни человечества. С философской точки зрения жизнь протекает в одно и то же время. [5]
По мнению английского исследователя, хронология цивилизаций составляет 2% от истории цивилизации, имеет стадию затухания и исчезновения. По мнению математиков и историков жизнь цивилизаций равна 1000-1500 лет. Мы отметили, что империя Хунну и империя Аттилы – это евразийские империи (цивилизации). Конечно, цивилизация Александра Македонского – это евразийская империя, которая не успела сформироваться. Она сродни империи Аттилы. Обратим внимание на процесс создание евразийской империи Македонского.
Создание и распад державы Александра Македонского
334-325 гг. до н.э. – поход греко – македонской армии под командованием Александра Македонского.
Основные события похода:
- битва на реке Граник с передовым отрядом персов;
- битва при Иссе;
- освобождение Египта. Александр Македонский был провозглашен сыном бога солнца Амона – Ра.
Основание города Александрии в дельте Нила.
Персидская держава перестала существовать. На огромной территории от Средиземного моря до Средней Азии и Индии образовалась держава Александра Македонского.
Конец 80-х гг. III в. до н.э. – на месте державы Александра образовались три крупные государства: Македония, владевшая большей частью Греции; царство Селевкидов и Египет.
В Балканской Греции, Малой Азии и в восточных областях возникли другие, менее значительные государства, получившие название «эллинистических».
· Империя Модэ просуществовала более 500 лет;
· Империя Аттилы до
· Александра Македонского (с 374 по
Некоторые исследователи утверждают, что Римская империя стала мировой державой. Что включает в понятие мировая держава?
· I-II вв. – «Золотой век» Римской империи. Италия и её провинции достигли высокого уровня экономического и культурного развития.
· 97 – 117 годы – правление Траяна, «лучшего из императоров».
· В его правление территория Римской империи достигла своих максимальных границ ( Дания, Аравия, Великая Армения, Месопотамия).
· Народы, находившиеся в составе Римской державы, отличались друг от друга по уровню экономического и культурного развития. В восточном Средиземноморье высокоразвитые цивилизации существовали задолго до прихода сюда римлян, и теперь Египет, Сирия, Малая Азия и Греция вошли в состав римских провинций. Население Галлии, Испании, придунайских и африканских провинций находились на более низком уровне развития и получили возможность приобщиться к достижениям римской цивилизации.
· Уничтожение границ, прекращение войн и пиратства после объединения Средиземноморья в составе римской державы привели к установлению экономических и культурных связей между провинциями, что содействовало их расцвету.
Произошла унификация и стандартизация (глобализация) мирового пространства (евразийская глобализация). Глобализация (евразийская) по Модэ была только началом предверием хуннской глобализации ( её повторил Чингис-хан с большим размахом). Мы можем утверждать, что евразийской империей была и Римская империя.
Что же принесли гунны в Европу? Кто такие гунны? Чтобы понять проблему, необходимо обратиться к исследованиям к исследованиям А.С. Плетневой «Кочевники Средневековья». В разделе своей работы « Первая стадия кочевания» она отмечает, что рассмотрим сначала самый кочевой из всех кочевых вариантов – таборный. В настоящее время он почти неизвестен в евразийских степях. Кочевание круглый год не потеряло ещё необходимости только в особо засушливых районах прикаспийских и монгольских степей и полупустынь, где постоянными перегонами скота с одного бедного травой пастбища на другое можно прокормить пасущиеся на подножных кормах стада.
Не то было в средневековье. Огромные пространства степей не были ещё освоены полностью, и поэтому объяснять существование той или иной формы кочевания исключительно географическими условиями было бы неправильно. Сухие, непригодные для развития скотоводства степи просто не были заселены кочевниками, а с длительными засухами. Значительная часть населения садилась на коней и в кибитки и вместе со всем имуществом и стадами начинала с боями пробиваться на новые места. Население принадлежало обыкновенно в начале движения к одной этнолингвистической группе, нередко уже достаточно сплоченной для того, чтобы называться этнической общностью. Недаром у восточных средневековых авторов создавалось впечатление, что народы, с историей которых они знакомились, происходили из одного древа путем отпочкавания от него отдельных ветвей. Действительно, в кочевых обществах постоянно происходил этот процесс выделения из более или менее сложившихся общностей родственных им новых этнических групп. Вот как изобразил и подытожил этот процесс средневековый историк азиатских кочевых народов Рашид ад-Дин (XIV в.) : «С течением времени эти народы разделились на многочисленные роды, во всякую эпоху из каждого подразделения возникали новые подразделения и каждое по определенной причине и поводу получало свое имя и прозвище».
Светлана Плетнева далее отмечает, что только в конце первой стадии кочевания кочевники начинают сооружать наземные сооружения над могилами: курганы, оградки и прочее, поскольку с освоением новых земель у них появляется реальная возможность охранять своих умерших родичей.
Итак, единственный вид памятников, доходящий до археологов от периодов таборного кочевания,- разбросанные по степям одиночное погребения, встречающиеся, как правило, случайно и поэтому редко достающиеся специалистам в полном виде. Тем не менее именно эти материалы дают археологам возможность отметить, во-первых, разнообрядность, а значит, видимо, и разноэтичность погребальных комплексов, относящихся к населению, находившемуся на первой стадии кочевания, и, во-вторых, характерное для периода военной демократии экономическое «равенство» комплексов.
Рассмотрим конкретные примеры первой стадии кочевания, сведения о которой сохранились наиболее полно и ярко на страницах древних исторических сочинений. Анализ этих сведений следует, очевидно, начать с событий, происшедших в империи Хунну в первые столетия нашей эры, поскольку именно хунну - гунны «открыли» новую эру в истории европейских народов – эпоху средневековья и феодализма. В середине I в. до н.э. вледствие многих бедствий, неудачных войн с Китаем, длительных междоусобиц, империя Хунну разделилась на две державы: Южную и Северную. Первая сразу встала в вассальные отношения к Китаю, а северные хунну ещё в течение столетия сохраняли относительное единство и самостоятельность. Однако вокруг них кипели страсти – все доселе невидимые историей народы, освобождаясь из-под власти хунну, начинали свой исторический путь. Более других выделились обитавшие на восточных окраинах сяньби.
Сяньби в несколько десятилетий из небольшого охотничье – пастушеского народа превратилась в свирепых всадников – завоевателей. Они прошли стадии развития кочевничества в том первоначальном порядку, который прослежен С.И. Руденко, т.е. от пастушеского оседлого и полуоседлого образа жизни к таборному кочеванию, которое неизбежно привело их к борьбе за пастбища – к нашествиям. «Скотоводство и звероловство недостаточны были для их содержания», - записано в хронике Хоуханьшу. Завоевания стали необходимостью. Основным объектом нашествия была слабеющая с каждым десятилетиям держава северных хунну.
На совете старейшин – одном из характернейших органов военно – демократического строя был избран старейшиной молодой и энергичный воин из знатного рода – Таншихай. Он подчинил себе остальных старейшин и возглавил сяньбийское объединение (союз племен). В период с 155 до
Что же касается хунну, то, лишенные земель, они двинулись в далекий западный поход. Тысячи километров шли хунну по сибирским и уральским степям сквозь земли угроязычных и тюркоязычных народов. Этот «поход» занял у них более 200 лет. За время движения хуннская волна постоянно пополнялась народами, побежденными и разоренными ими. И все они, естественно, переходили к таборному кочеванию, военно - демократическому строю и все одинаково участвовали в нашествии, медленно и неуклонно двигавшемуся на европейские степи.
Объединение хунну того времени нельзя было даже назвать, согласно классификации Л.П. Лашука, «союзом родственных племен» или этнолингвистической группой, так как племена были разноязыкие или разноэтичные. Не считая самих хунну, относившихся, возможно, к особой, ныне вымершей лингвистической группе, к нашествию подключались огромные массы тюркоязычных, а в Приуралье – угроязычных племен. Л.Н.Гумилев считал даже. Что основной боевой силой гуннского союза были в IV в. угры, а лингвист Б.А. Серебреников ищет истоки чувашского языка в тюркских наречиях Прибайкалья. В середине IV в. в гуннский союз влился значительный поток ираноязычных алан, побежденных гуннами в Донских степях.
Заполните таблицу «Империя Аттилы»
| Территория империи | Население империи | Войны империи | Последствия смерти Аттилы |
| | | | |
С. А. Плетнева приводит слова Аммиана Марцеллина.
О том, какими ворвались в Европу полчища некогда цивилизованных хунну и какими представились они европейцам, наиболее подробно рассказывается в « Истории» Аммиана Марцеллина , писавшего свое сочинение в последней четверти IV в., т. е. непосредственно в период вторжения гуннов в европейские степи. Он писал, что гунны жили « за Меотийскими болотами у Ледовитого океана, все они отличаются плотными и крепкими членами, толстыми затылками и вообще столь страшным и чудовищным видом, что можно принять их за двуногих зверей, или уподобить саям…, лица у них безбородые, безобразные, похожие на скопцов». « Они так дики, что не употребляют ни огня, ни приготовленной пищи, а питаются кореньями трав и полусырым мясом всякого скота. который кладут между своими бедрами и лошадиными спинами и скоро нагревают парением». Одеваются гунны в холщовые рубахи и шкуры, на голове носят кривую шапку, на ногах мягкую обувь их козьей кожи. И что особенно важно, « у них никто не занимается хлебопашеством и не касается сохи». « Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам. Как вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. Никто не может ответить на вопрос, где его родина: он зачат в одном месте, рожден далеко оттуда, вскормлен ещё дальше…» « они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение, как и к гробницам…» И далее: « Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки и питаются по – звериному; истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать, свои города, расположенные на повозках… Гоня перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу за лошадьми… Всё, что по возрасту и полу непригодно для войны, держится около кибиток и занимается мирными делами, а молодежь, с раннего детства сроднившись с верховою ездою, считает позором ходить пешком». Характерное оружие гуннов – меч, тяжелый лук и аркан. Соответствовали этому оружию и тактика боя. Очень редко гунны сходились с врагом врукопашную, обычно же, «разнося смерть на широкое пространство», они « не прекращали боя и войны, издали осыпая противника стрелами и ловя отступающих и выбившихся из общей массы воинов арканами».
Весьма существенным является и указание Аммиана марцеллина на то, что гунны « не починены строгой власти царя, а довольствуются случайным предводительством знатнейших и сокрушают все, что попадается на пути». Л. Н. Гумилев весьма справедливо отметил, что в этом заключалось основное отличие хунну от гуннов. Держава Хунну с её строгой наследственной властью исчезла. На смену ей пришла военная демократия, характеризующаяся институтом военных вождей.
Мы почти полностью процитировали рассказ Аммиана Марцеллина потому, что его описание является наиболее достоверной и объективной характеристикой кочевного общества периода « нашествия», или первой стадии кочевания. Действительно, отсутствие хлебопашества, «дикий» образ жизни, заключающийся прежде всего в отсутствии постоянных жилищ и поисках новых пастбищ, методы истребления всего живого и бесхозяйственная эксплуатация степных богатств, неприхотливость в пище и быту, и общественный строй, в котором нет царей и «все советуются» друг с другом на общих сходках, - все эти черты типичны для первой стали кочевания.
Пожалуй, ни один кочевой народ не удостаивался такой подробной характеристики со стороны европейцев – современников, поскольку именно гунны прошли до Центральной Европы и оттуда тревожили набегами почти все европейские государства. Однако эти события происходили уже во второй стадии развития кочевнической экономики (полукочевой), и поэтому в данной главе мы не будем рассматривать свидетельства о могущественной молодой державе гуннов, возглавляемой Аттилой.
Археологические материалы, дошедшие до нас от гуннской эпохи (IV – V вв.), в азиатских и европейских степях крайне немногочисленны. Несмотря на громадное количество народов, втянутых в гуннское движение, в степях известно немногим полусотни памятников, к тому же в подавляющем большинстве разграбленных при случайном обнаружении. Выводы в этих материалов можно сделать только саамы общие, причем все они не противоречат тем сведениям, которые мы получаем из письменных источников. Во – первых, гунны принесли с собой тяжелые дальнобойные луки, а это означает, что изменилась тактика боя, о котором мы знаем из рассказа Аммиана Марцеллина. Во – вторых, они принесли «дешевую роскошь», а именно – тонкие золотые накладки и характерную замену драгоценных камней стеклянными вставками, преимущественно красного цвета. Типично, что эти вещи встречаются во всех погребениях, они как бы нивелируют их. Выдающихся богатством погребений нет совсем. Так подтверждается и техис о военно – демократическом строе и об общем « опрощении « быта. В – третьих, весьма существенно то обстоятельство, что все погребения « гуннской эпохи» полиобрядны: сожжения и трупоположения, с конем и без него, в подбоях и гробах, под курганами и без курганов. Все это свидетельствует, как нам кажется, о разноэтичном и даже разноплеменном составе гуннских орд, пришедших в Восточную Европу.
Интересной категорией находок, появившейся в европейских степях вместе с гуннами, являются бронзовые литые «гуннские» котлы. Все они примерно одинакового размера и формы. Их ручки и тулова пышно украшены геометрическим орнаментом. Готовить пищу в таких котлах вряд ли целесообразно. Они слишком красивы и дороги для утилитарного использования. Скорее всего эти котлы несли смысловую нагрузку, а именно были «символами единства» - в данном случае единства патриархальных семей – кошей, из которых и состояло общество периода военной демократии. Размеры семей и их общественное значение были одинаковы, равновелики были и котлы.
Вопросы и задания
1. Объясните почему А. Дж. Тойнби писал, что у «кочевых народов нет истории».
2. Расскажите о легенде Улып.
3. Почему гунны двинулись в Европу?
4. Расскажите о археологических исследованиях Северного Кавказа, Украины, Германии, Венгрии. В каких местах были найдены захоронения гуннов?
Литература
- Тойнби А.Дж. «Постижение истории» / А.Дж. Тойнби, 2004. - С. 87.
- Тойнби А.Дж. «Постижение истории» / А.Дж. Тойнби, 2004. - С. 89.
- Тойнби А.Дж. «Постижение истории» / А.Дж. Тойнби, 2004. - С. 90.
- Тойнби А.Дж. «Постижение истории» / А.Дж. Тойнби, 2004. - С. 91.
- Тойнби А.Дж. «Постижение истории» / А.Дж. Тойнби, 2004. - С. 91-92.
Комментариев нет:
Отправить комментарий